Без права на наследство

Последствия ошибки не казались слишком важными. Управляющая просто на день раньше стала присматриваться к хозяину – капитан не зря предупреждал, что она станет испытывать Ванстоуна, усомнившись в его искренности. Заподозрив, что неожиданное желание хозяина отправиться в Сент-Крукс может быть связано с Байгрейвами, миссис Леконт стала следить за тем, не будет ли Ванстоун поддерживать тайные контакты с соседями. При этом она сосредоточила все внимание на хозяине. Остаток дня она все время находилась рядом с ним, не давая ему ни одного шанса оставаться наедине с любым посланцем или даже слугой. Даже ночью она несколько раз вставала и подходила к его комнате, прислушиваясь. Она хотела убедиться, что он в течение ночи не покидал постель.

Утром четвертого дня Ноэль Ванстоун спустился к завтраку и понял, что накануне совершил ошибку. Оставалось только разыграть сомнения, чтобы выиграть время, а потому он внезапно заявил, что не намерен пока спешить в Сент-Крукс, что вызвало откровенное недоумение и недоверие на лице миссис Леконт. Впрочем, она промолчала, так как не была уверена в том, что происходит, и не хотела совершать опрометчивых поступков. Она полагала, что резкая перемена в поведении хозяина связана с тем, что он ищет момент связаться с обитателями Норт-Шинглз, так что она удвоила внимание.

Писем он не писал. К полудню погода испортилась, и идея прогулки отпала сама собой. Тянулись часы, Ноэль Ванстоун сидел в гостиной, миссис Леконт ни на шаг от него не отходила, время от времени посматривая в окно на Норт-Шинглз. Ничего подозрительного не происходило. Вечером сомнения хозяина закончились. Он был раздражен погодой, видами из окон, неизбежными новыми встречами с мистером Байгрейвом на прогулках, так что принял новое решение: уехать в Сент-Крукс на следующее утро. Леконт должна была задержаться, чтобы собрать вещи и завершить дела с местными торговцами. Ей предстояло последовать за хозяином через день. Управляющая была удивлена резким тоном хозяина. Он определенно не вступал в общение с соседями, однако и вправду собирался покинуть Олдборо как можно раньше. Она в первый раз заколебалась с выводами. Тут она припомнила, что Ванстоун уже жаловался прежде на Байгрейвов, еще до их возвращения в приморский город. Возможно, ее подозрительность мешает увидеть факты, и он действительно недоволен новыми знакомыми?

И все же миссис Леконт не намерена была терять осторожность. Когда вечером дом был заперт на ночь, она тайком извлекла ключи от парадной и задней дверей. Затем она аккуратно приоткрыла окно своей спальни и присела у него, в плаще и чепчике, чтобы не замерзнуть. Окно комнаты Ноэля Ванстоуна выходило на ту же сторону, если бы кто-то подошел к нему из сада, чтобы тайком поговорить, управляющая сразу заметила бы это. Ночное бдение прошло даром, с наступлением утра она спустилась еще прежде, чем встали слуги, положила ключи на место и уселась в гостиной в ожидании, когда Ноэль Ванстоун выйдет к завтраку. Не передумал ли он? Нет, хозяин решительно настроен был ехать в Сент-Крукс. Он потребовал, чтобы ему заняли место в утреннем дилижансе. Миссис Леконт поручила это посыльному пекаря, пришедшему в дом с товаром. Он был случайным, посторонним человеком, которого Байгрейвы не могли подкупить заранее или иным способом вовлечь в заговор.

Дилижанс заехал за Ванстоуном прямо к коттеджу, и миссис Леконт лично убедилась, что хозяин уселся, а три остальных места были заняты незнакомцами. Она даже поинтересовалась, есть ли пассажиры на места снаружи (пока еще свободные), и кучер ответил, что их заказали два джентльмена из города и еще двое с постоялого двора. Швейцарка прогулялась до набережной – так, чтобы видеть, кто именно занимает последние свободные места. Ни мистер Байгрейв, ни дамы из его семейства не появились.

Оставалось принять еще одну меру предосторожности: мистер Байгрейв должен был видеть, как к коттеджу Ванстоуна подъезжал дилижанс. Он мог нанять экипаж и поспешить на поезд. А потому миссис Леконт занимала наблюдательный пункт еще около часа, но ничего подозрительного не происходило, Байгрейвы не стремились догонять Ноэля Ванстоуна. Только теперь миссис Леконт испытала некоторое облегчение. Она вернулась домой в отличном настроении и занялась приготовлениями к отъезду.

Вспоминая события последних трех дней, с учетом того, что идея поехать в Сент-Крукс принадлежала ей самой, миссис Леконт пришла к выводу, что хозяин и вправду разочаровался в сомнительных новых знакомых. Она еще раз перебрала в памяти события последних дней и не нашла никаких противоречий, ничего подозрительного. Слова Ванстоуна о характере мистера Байгрейва соответствовали ее мнению. Негодование ее хозяина было вполне обоснованным, и даже разочарование в девушке выглядело убедительным и естественным. Отъезд Ноэля Ванстоуна из Олдборо лишал Байгрейва и его племянницу доступа к добыче.

Однако миссис Леконт никогда не доверяла случаю и фортуне. Настроение ее хозяина было переменчивым, это она знала твердо. В любой момент он может вновь заинтересоваться этой девицей. Швейцарка хотела обезопасить себя на будущее, так что намеченный прежде план решила не отменять. Несмотря на то что ей всегда было особенно хорошо в Сент-Круксе, в доме адмирала, она намеревалась задержаться в Олдборо, пока не доберется до гардероба мисс Байгрейв.

Она упаковала коллекцию достопримечательностей мистера Ванстоуна, рассчиталась с местными торговцами, проследила, чтобы вся мебель в доме была накрыта чехлами. Вечером, под покровом темноты, она прошла в сад Норт-Шинглз и присмотрелась к дому соседей. Она заметила свет в гостиной, а также в комнатах наверху. После короткого колебания она подкралась к двери и осторожно попробовала открыть ее. Как и ожидалось, дверь была заперта. Тогда она прошла к задней стороне дома и проверила другую дверь. «Запирайтесь сколько угодно, мистер Байгрейв, – подумала она, возвращаясь от дома соседей, – но вы не сможете держать на замке карман служанки. А золотой ключик отпирает самые суровые замки». С этой мыслью она ушла спать. Напряжение последних дней и бессонная ночь дали себя знать: она буквально отключилась, едва коснувшись постели.

На следующее утро она встала в семь утра. Полчаса спустя она заметила, как пунктуальный мистер Байгрейв вышел из Норт-Шинглз с полотенцем под мышкой и направился к лодке, ожидавшей его на берегу. Утреннее купание было одной из немногих личных радостей капитана. Он выходил на веслах дальше от берега, а затем плавал в чистой воде. Миссис Леконт сверилась с часами и прикинула, что у нее есть не меньше часа до его возвращения.

В это время никто из других обитателей не покидал дом: служанка занималась работой на кухне, миссис Байгрейв, вероятно, оставалась в постели, а молодая мисс Байгрейв, если и вставала рано, то не выходила одна. Таким образом, присутствие девушки в доме было единственным препятствием на пути к ее гардеробу.

Примерно четверть часа после того, как капитан отправился на пляж, миссис Леконт сидела у окна, яростно обдумывая возможные действия и не сводя глаз с Норт-Шинглз. Она писала извинения хозяину за вынужденную задержку в Олдборо, когда дверь соседнего дома внезапно открылась и Магдален вышла в сад. Ошибки быть не могло: девушка быстро прошла к воротам, опустила вуаль, чтобы защитить лицо от яркого солнца, и быстро направилась в сторону набережной, на север, словно спешила по неотложному делу.

Миссис Леконт на мгновение заколебалась, не веря собственной удаче. Неужели она напрасно столь скептически относится к роли случая? Она торопливо схватила шляпку и мантилью и рискнула отправиться в Норт-Шинглз. Мистер Байгрейв в море, мисс Байгрейв на прогулке, остаются только миссис Байгрейв и служанка дома, но с ними можно без труда справиться… нет, таким шансом грех не воспользоваться!

На этот раз двери не были заперты. Миссис Леконт бесшумно прикрыла их, мягко скользнув в прихожую, мгновение помедлила, прислушиваясь к звукам, которые производила хлопотавшая на кухне служанка, и пошла вверх по лестнице, уповая, что сразу найдет комнату мисс Байгрейв.