Без права на наследство

– Ах, это непростительно! – воскликнул капитан. – Я должен был начать с этого: она передавала, что любит вас.

Ноэль Ванстоун прикрыл глаза, по лицу его расплылась блаженная улыбка.

А когда глаза его снова открылись, капитан Редж уже миновал ворота сада и направлялся к Норт-Шинглз. Когда за ним закрылась дверь виллы, миссис Леконт поспешила покинуть наблюдательный пост, чтобы разузнать, о чем сомнительный сосед беседовал с ее хозяином. Ответ Ноэля Ванстоуна ее не удовлетворил, она заподозрила, что эти Байгрейвы лгут, а потому снова устроилась у окна так, чтобы видеть Норт-Шинглз.

Она была немало удивлена, заметив через полчаса экипаж, который остановился у соседских дверей. В него перенесли багаж, затем вышла мисс Байгрейв и села в коляску. За ней последовала леди гигантских размеров, последним покинул дом мистер Байгрейв в сопровождении служанки. Он запер дверь и отнес ключи в дом неподалеку, где жил владелец Норт-Шинглз, сдающий виллу в аренду. Напоследок мистер Байгрейв что-то сказал служанке, та отправилась в квартал городской бедноты, вероятно, к себе домой, а мужчина присоединился к дамам в экипаже. Кучер забрался на козлы, и компания тронулась в путь.

Миссис Леконт отложила театральный бинокль, которым пользовалась для наблюдений за соседями, и озадаченно уставилась в пространство. Внезапный отъезд Байгрейвов противоречил всякой логике. Она сама ни за что не покинула бы поле битвы в столь критический момент. После краткого размышления швейцарка решила, что будущее покажет, а пока надо извлечь максимум пользы из нового поворота событий. Служанка оставалась в пределах досягаемости, и следовало немедленно ею заняться. Миссис Леконт взяла шляпку, проверила содержимое своего кошелька и отправилась знакомиться с потенциальной союзницей.

Сперва она заглянула к владельцу Норт-Шинглз, чтобы узнать адрес служанки. Там ей рассказали, что девушка получила несколько выходных дней и ушла к друзьям в Олдборо, проживавшим в бедном квартале города. Но на этом сведения иссякли. Владелец виллы понятия не имел, куда уехали его постояльцы и когда в точности вернутся. Однако его заверили в непременном возвращении и просили оставить дом за ними.

Скромный успех расследования не остановил миссис Леконт. Она твердым шагом направилась в нужный квартал Олдборо в поисках людей, у которых планировала пожить ближайшие дни служанка Байгрейвов.

Девушка сразу поверила, что миссис Леконт хотела нанять ее, узнав об отъезде жильцов из Норт-Шинглз, а потому старалась произвести хорошее впечатление и охотно отвечала на любые вопросы. Однако она ничего не знала о планах Байгрейвов. Она лишь заявила, что ее не уволили, а дали выходные – вплоть до возвращения хозяев. Тогда миссис Леконт вовлекла ее в беседу об особенностях семьи, в которой довелось служить.

В итоге швейцарка сделала для себя два открытия. Во-первых, служанка не имела доступа к гардеробу мисс Байгрейв – им занималась лишь сама молодая леди и ее тетушка. Во-вторых, миссис Байгрейв почти идиотка, так что супруг просто стыдится показывать ее обществу. Эти простые сведения навели миссис Леконт на мысль, что добраться до вещей предполагаемой Магдален можно через глупую леди, это проще и надежнее, чем подкупать служанку. После этого швейцарка перевела разговор на местные темы, дождалась удобного момента и ушла.

Прошло три дня, миссис Леконт и ее хозяин – по разным причинам – с нетерпением ждали возвращения обитателей Норт-Шинглз, но ни их самих, ни писем от них не было. Ноэль Ванстоун чувствовал себя покинутым и обманутым и начинал уже сомневаться в честности новых друзей. Его мрачное настроение и явное смущение добавляли новые нюансы к тайнам, которые жаждала раскрыть его управляющая. Наконец, доставили послание из некоего Вудбриджа: мистер Байгрейв сообщал, что племяннице становится лучше, она полна нежных чувств, как и прежде. Он собирался вернуться в Олдборо на следующий день, но возникли новые соображения. Мистер Байгрейв просил мистера Ноэля Ванстоуна прийти в Норт-Шинглз только после того, как ему доставят приглашение – каковое обещал отправить в день возвращения. Мотивы столь странной просьбы мистер Байгрейв намеревался раскрыть своему доброму другу при личной встрече и в заключение напоминал о важности быть сдержанным с миссис Леконт. Письмо он просил уничтожить.

Настал пятый день с момента отъезда Байгрейвов. Примерно в три часа пополудни перед воротами Норт-Шинглз остановился экипаж. Мистер Байгрейв первым покинул его и поспешил к владельцу виллы за ключом. Вскоре подоспела служанка. Мисс Байгрейв вышла из коляски в сопровождении своей огромной тетушки, багаж извлекли и перенесли в дом.

Пробило четыре, пять, шесть часов, никаких новостей. Еще полчаса – и мистер Байгрейв – тщательно одетый и торжественный – вышел на прогулку и направился к Коттеджу с видом на море. Однако перед домом он внезапно остановился, словно вспомнил что-то, помедлил и лишь после этого позвонил в дверь и просил мистера Ванстоуна, который проявил необычайное гостеприимство, выйдя в коридор, чтобы приветствовать посетителя. Мистер Байгрейв объявил цель своего визита предельно громко – чтобы ни одно слово не ускользнуло от управляющей, которая наверняка навострила уши. Родственник, у которого гостили Байгрейвы, передал ему две картины – шедевры старых мастеров, так как ценил мнение мистера Байгрейва относительно живописи, и теперь любезный сосед желал продемонстрировать произведения мистеру Ноэлю Ванстоуну, настоящему знатоку живописи и древностей. Поэтому мистер Байгрейв приглашал его зайти через полчаса в Норт-Шинглз для осмотра оных шедевров.

После чего конспиратор многозначительно приложил кончик пальца к носу и заметил:

– Отличная погода, не правда ли? – и отправился на прогулку.

Полчаса спустя Ноэль Ванстоун явился в Норт-Шинглз, взволнованный и влюбленный, в смятении мыслей и чувств. К его безграничной радости, Магдален сидела в гостиной в одиночестве. Никогда еще она не казалась ему такой красивой. Четыре дня отдыха вдали от Олдборо дали свои результаты, она успокоилась и обрела уверенность в себе. Глаза ее весело блестели, щеки порозовели, она оживленно болтала, кокетничала и шутила, передразнивала миссис Леконт и совершенно очаровала Ноэля Ванстоуна. Счастье было для него непривычным состоянием, а восковая бледность лица редко сменялась свежестью, как случилось теперь. Полчаса наедине пролетели, как пять минут. Потом она внезапно покинула гостя – ее вызвали к тетушке, что заранее запланировал капитан Редж. К этому моменту Ноэль Ванстоун готов был заплатить пятых золотых за пять минут в обществе прелестной мисс Байгрейв.

Едва Магдален покинула гостиную, дверь снова открылась, вошел капитан – он рассыпался в извинениях и объяснениях, сокрушался о своей грубости и делал комплименты.

– С тех пор как мы встречались в прошлый раз, я не раз обдумывал все обстоятельства. Главное теперь дождаться письма из Цюриха. Нет сомнений, что ваша управляющая может пренебречь опасностью – вдруг она не пожелает уехать к умирающему брату, побоявшись оставить вас одного в коттедже в Олдборо, когда мы находимся по соседству.

Щеки Ноэля Ванстоуна вспыхнули, а потом резко побледнели. Он достаточно хорошо знал Леконт, чтобы понять: собеседник прав.

– Если мы снова уедем, – продолжал капитан, – это тоже ничего не даст, так как ваша управляющая наверняка заподозрит, что вы захотите последовать за нами. На этот раз лучше вам покинуть Олдборо. Более того, должно быть совершенно ясно, что мы вслед за вами тоже не поедем. Если мы поступим так, миссис Леконт с легкой душой отправится в Цюрих. В противном случае она с места не сдвинется. Я уже приготовил для вас некоторые инструкции, прошу, ознакомьтесь с ними. Ваш брак с моей племянницей зависит от того, насколько точно вы все исполните. Только сперва один вопрос: вы последовали моим прежним советам? Сказали миссис Леконт, что разочаровались во мне?

– Хуже, – с виноватым видом признался Ванстоун, – я дал выход своим чувствам, сказал, что разочарован в вас и начинаю сомневаться в искренности мисс Байгрейв!