Без права на наследство

На какое-то мгновение Ноэль Ванстоун буквально окаменел. В следующий момент он вскочил и энергично пожал руку очаровательному мистеру Байгрейву, настоящему другу и доброму родственнику. На самом деле такое условие было поставлено самой Магдален, и капитан талантливо сыграл предписанную ему роль. Он позволил Ванстоуну выразить восхищение и заверить себя в том, что тот сделает все для своей будущей жены. А после обмена любезностями предложил снова присесть и вернулся к миссис Леконт.

– У вас золотое сердце, мистер Ванстоун. Но будем откровенны и далее: если вы приняли такое радикальное решение все скрывать от миссис Леконт и заключить брак втайне от нее, сможете ли вы пойти до конца? Не почувствуете ли вы, что должны ей открыться?

– Ни за что! Меня не смущает то, что она остается в неведении. Она дьявольски хитра. Мне трудно будет держать ее на расстоянии. Как лучше сделать это?

– А что вы думаете о благочестивом обмане? Боюсь, термин из лексикона иезуитов, но что поделать?

Ноэль Ванстоун озадаченно посмотрел на собеседника.

– Согласны ли вы с известной стратагемой: в любви и на войне все средства хороши?

– Да! – без колебаний ответил Ванстоун.

– А есть ли у вас личные основания морального рода возражать против применения благочестивого обмана в отношении миссис Леконт?

– А Леконт узнает об этом? – с сомнением переспросил уже не столь уверенный Ванстоун.

– Не ранее, чем вы женитесь и уедете.

– Вы уверены?

– Совершенно.

– Я готов разыграть любую партию, – с облегчением заявил Ноэль Ванстоун. – Мне все чаще кажется, что она пытается манипулировать мной, я уже устал от нее и хочу избавиться поскорее.

– Вы осуществите свое желание, – отошлите ее на неделю или дней на десять.

– А как это сделать?

– Можно отправить ее в путешествие?

– Куда?

– К брату в Цюрих.

Ноэль Ванстоун изумленно уставился на капитана.

– И как это сделать? – деловито поинтересовался он, снова усаживаясь. – Ее брат (черти его побери!) чувствует себя лучше, она сегодня утром получила очередное письмо из Цюриха.

– А вы видели это письмо?

– Да.

– От кого оно? И что именно в нем говорилось?

– Написал его доктор, как обычно. Я не прислушивался, когда она зачитывала мне письмо, но суть в том, что брату лучше, и, если новых писем не будет, значит, проблем не возникло.

– А вы заметили, куда она положила письмо?

– Да, в тот ящик, где хранит счета и приходо-расходные книги.

– А заглянуть в этот ящик вы сможете?

– Конечно, у меня есть все ключи, я ведь хозяин дома! Я никогда не позволяю утаивать от меня приходо-расходные книги, это твердое правило.

– Прошу: достаньте это письмо сегодня же и передайте мне на часок-другой.

– Зачем?

– Все расскажу, но сперва еще пара вопросов. Есть ли у вас в Цюрихе надежный человек, на которого можно положиться, чтобы провести миссис Леконт?

– Что именно вы подразумеваете?

– Предположим, вы попросите друга отослать из Цюриха письмо в Олдборо, на имя миссис Леконт, а само послание приложите к своей записке-просьбе. И предположим также, что вы объясните другу – это безобидная шутка. Найдется ли такой друг – вот вопрос!

– У меня есть два таких доверенных человека, это пожилые дамы, обе старые девы и терпеть не могут Леконт. Но я не до конца понял ваш замысел, мистер Байгрейв.

– Сейчас сами увидите, – с этими словами капитан прошел в угол комнаты и написал несколько строк на листке писчей бумаги, а затем протянул написанное Ноэлю Ванстоуну.

Текст гласил:

«Дорогая мадам,

к сожалению, с тех пор, как я писал Вам в прошлый раз, состояние Вашего брата серьезно ухудшилось. Мой тягостный долг просить Вас оставить другие дела и поспешить к больному. Я прилагаю все усилия, чтобы стабилизировать ситуацию, но не уверен в успехе. Дальнейшее развитие болезни может привести к фатальным последствиям.

С глубокими соболезнованиями, остаюсь искренне Ваш, и т. д. и т. и.».

Капитан Редж с некоторым волнением ожидал реакции гостя. Жадный, мелочный и трусливый Ноэль Ванстоун мог все же испытать угрызения совести, совершая подобный подлог по отношению к женщине, на протяжении долгого времени занимавшей прочное положение в его семье. Она верно служила и отцу, и ему самому, независимо от мотивов, которыми могла руководствоваться. Капитан испытал легкое удивление и облегчение, когда обнаружилось, что Ванстоун совершенно глух к голосу совести и идея с фальшивым письмом ему вполне симпатична.

– Отлично! – воскликнул Ноэль Ванстоун, хлопнув ладонью по колену. – Мистер Байгрейв, вы настоящий Фигаро из французской комедии! Но одна беда – письмо составлено не на том языке, доктор всегда пишет Леконт именно по-французски. Однако я могу перевести его. Вы ведь без моей помощи тут не справитесь? Смотрите – я прекрасно владею французским, переведу на ваших глазах.

Молниеносно выполнив эту работу, он вспомнил, что надо поставить дату, врач всегда так делает. И капитан щедро предоставил гостю самому выбрать день, восхитившись умом и наблюдательностью собеседника. Они обменялись цветистыми любезностями, вычисляя, какую дату надо выбрать для фальшивого письма, с учетом скорости железнодорожного сообщения и обычного времени доставки писем в Цюрих и обратно, сделали друг другу комплименты по части остроты ума и широты житейского опыта.

Наконец сошлись на дате на пять дней позже текущего дня, после чего капитан напомнил, что ему необходимо как можно скорее увидеть подлинное письмо цюрихского доктора, чтобы хватило времени составить копию французского перевода предельно точным почерком. Хорошо бы иметь в распоряжении и несколько листов иностранной писчей бумаги. В заключение капитан заявил:

– Приняв ваше предложение о союзе с моей племянницей, я соглашаюсь на заключение брака втайне, так как понимаю ваши обстоятельства и сочувствую им. Небольшая безвредная стратагема – все, что нам нужно. Я сочинил ее специально для вас, без колебаний поставив все на службу вашим интересам. В итоге дней через десять миссис Леконт уедет в Швейцарию, через пятнадцать она будет в Цюрихе и обнаружит, что ее разыграли, через двадцать вернется в Олдборо и обнаружит известие о браке, в то время как вы уже отправитесь в свадебное путешествие. Я придаю рассуждениям арифметическую структуру во имя большей ясности. Да благословит вас Бог!

Уже на пороге комнаты Ноэль Ванстоун обернулся и спросил:

– Полагаю, завтра мне посчастливится снова видеть мисс Байгрейв?

– Мы должны соблюдать осторожность, – покачал головой капитан Редж. – Я вовсе не запрещаю вам встречаться с племянницей, но мы не должны забывать, что в ближайшие десять дней миссис Леконт не следует тревожить подозрениями.

– Я бы пожелал этой Леконт отправиться на дно Северного моря! – в сердцах бросил Ноэль Ванстоун. – Вам-то хорошо, а я живу с ней в одном доме. Как же мне вести себя?

– Я бы посоветовал вам завтра прогуляться одному и заглянуть к нам, скажем, часа в два. Но обязательно пришлите мне сегодня то письмо! Запечатайте его в большой конверт. Предложите сейчас миссис Леконт пойти вдвоем на прогулку, а пока она пойдет за шляпкой, отошлите ко мне слугу с конвертом. Удачи!

Час спустя капитан Редж получил запечатанный конверт с письмом швейцарского доктора и взялся за трудную задачу: имитировать непривычный, иноземный почерк и в точности воспроизвести слова почти незнакомого языка. Лишь к одиннадцати вечера работа была благополучно завершена, и послание было готово к отправке.

Перед сном капитан Редж прошелся по опустевшей насыпи вдоль моря, с удовольствием вдыхая свежий ночной воздух. В коттедже Ванстоуна не было видно огней нигде, кроме одного окна наверху – в комнате управляющей. Капитан сокрушенно покачал головой. Он уже не раз убеждался в неусыпном внимании и неисчерпаемой изобретательности миссис Леконт, готовой бодрствовать днем и ночью на страже своих интересов.