Неоконченный портрет
Неоконченный портрет читать книгу онлайн
Этот роман о «воспитании чувств», проникнутый автобиографическими мотивами, был опубликован Агатой Кристи под псевдонимом Мэри Уэстмакотт в 1944 году. Книга проливает свет на загадочный эпизод в жизни Королевы детектива — ее таинственное исчезновение в декабре 1926 года, после того, как она стала известной писательницей по выходе романа «Убийство Роджера Экройда», потеряла мать и была покинута мужем.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Она поежилась… Если нельзя быть свободной — совсем свободной, когда тебя ничто не удерживает, не привязывает к себе, не рвет сердце, когда нет ни вещей, ни дома, ни мужа, ни детей…
Селия подумала: «Хочется сбежать…»
Мириам чувствовала тоже самое.
Несмотря на всю свою любовь к мужу и детям, иной раз появлялось у нее желание удрать…
Селия открыла еще один ящик. Письма. Письма от отца к матери. Она взяла то, что было сверху. Оно было написано за год до его смерти.
Самая моя дорогая Мириам, надеюсь, ты скоро сможешь ко мне приехать. Мать, кажется, в хорошем здравии и хорошем настроении. Зрение у нее слабеет, но она по-прежнему вяжет бесконечные носки для своих кавалеров.
У меня был долгий разговор с Армаром о Сирилле. Он говорит, что парень отнюдь не глуп. Ему просто все безразлично. Говорил я и с Сириллом, надеюсь, что-нибудь отложится у него в памяти.
Постарайся приехать к пятнице, моя милая, — нашей двадцать второй годовщине. Трудно выразить словами, как много ты для меня значишь — самая прелестная, самая нежная из жен. Я смиренно благодарю Бога за то, что он послал мне тебя, любимая.
Привет нашей куколке,
Любящий тебя,
Джон
Опять у Селии на глаза навернулись слезы.
Когда-нибудь и у них с Дермотом будет двадцать вторая годовщина свадьбы. Дермот не стал бы писать такого письма, но в глубине души он, наверное, чувствовал бы то же.
Бедный Дермот! Как тоскливо было ему в последний этот месяц видеть рядом такую подавленную разбитую горем женщину. Он не любил несчастий. Как только она покончит с этими обязанностями, горе останется позади. Мириам, когда была жива, никогда не вставала между нею и Дермотом. Мириам мертвая тоже не должна это делать…
Они с Дермотом и дальше будут идти вместе — идти счастливо и наслаждаясь жизнью.
Именно это больше всего понравилось бы маме.
Селия вынула из ящика все отцовские письма и, сложив их в камине кучкой, подожгла. Они принадлежали умершим. Прочитанное письмо она сохранила.
На дне ящика лежал старый выцветший бумажник, вышитый золотой ниткой. Внутри — сложенный лист бумаги, очень ветхий, обтрепанный. На нем написано: «Поэма, присланная Мириам в мой день рождения».
Сентименты…
В наше время сентименты презирают…
Но в то мгновение Селии это показалось до боли сладостным…
5.
Селии было плохо. Одиночество действовало ей на нервы. Как ей хотелось с кем-нибудь поговорить! С ней были Джуди и мисс Худ, но они принадлежали к совсем другому миру и с ними ей было сложнее, а не легче. Селия ни в коем случае не хотела ничем омрачать жизнь Джуди. Джуди такая живая — все доставляет ей радость. В присутствии Джуди Селия старалась быть веселой. Они играли в подвижные игры с мячом, с воланами.
После того, как Джуди укладывалась спать, тишина, как саваном, окутывала Селию. Было так пусто… так пусто…
Дом живо напоминал ей о тех счастливых, уютных вечерах, которые они проводили с матерью за разговорами — о Дермоте, о Джуди, о книгах, и о людях, и об идеях.
Теперь поговорить было не с кем…
Дермот писал редко и коротко. На семьдесят втором ударе завершил партию — играл он с Эндрюсом… Росситер приезжал играть вместе с племянницей. Он уговорил Марджори Коннел стать четвертым партнером. Они играли в Хиллборо — отвратительное там поле. Женщины в гольфе только путаются под ногами. Он надеется, что Селия довольна. Не поблагодарит ли она за него Джуди — за письмо?
У Селии нарушился сон. Перед ней возникали картины прошлого и не давали заснуть. Иногда она просыпалась в страхе, не понимая, что же ее так напугало. Она смотрела на себя в зеркало и видела, что выглядит больной.
Она написала Дермоту, умоляя его приехать на уикэнд.
Он ответил:
Дорогая Селия, я изучил расписание поездов и получается, что ехать смысла не имеет. Мне бы пришлось возвращаться в воскресенье утром, а иначе я бы приехал только в два утра. Машина барахлит, и я поставил ее на ремонт. Я знаю, ты понимаешь, что проработав всю неделю, я чувствую переутомление. К концу недели устаю как собака и не горю желанием отправляться в путешествие на поезде.
Еще три недели, и я уйду в отпуск. Мне кажется, твоя идея насчет Динара — неплохая. Я напишу туда и закажу комнаты. Не работай слишком много, — не переутомляйся. Больше гуляй.
Ты помнишь Марджори Коннелл, довольно приятную брюнетку, племянницу Барреттса? Она только что потеряла работу. Возможно, мне удастся добыть ей здесь место. Она очень дельная. Как-то, когда она совсем пала духом, я сводил ее в театр.
Береги себя и не перенапрягайся. По-моему, ты права, что не продаешь дом. Положение может измениться к лучшему, и позже за него могут дать больше. Не думаю, что нам от него будет когда-нибудь польза, но если у тебя с ним связаны сентиментальные чувства, можно, наверно, — это не будет, видимо, много стоить, — заколотить его и нанять сторожа, или же ты могла бы сдать его в аренду. Деньги от твоих книг пошли бы на уплату налогов и на садовника да и я помогу, если хочешь. Работаю я ужасно много и почти каждый вечер прихожу домой с головной болью.
Хорошо бы взять да уехать.
Привет Джуди.
Любящий тебя,
Дермот.
В последнюю неделю перед приездом Дермота Селия пошла к врачу и попросила дать ей что-нибудь, чтобы она могла спать. Он знал ее с самого рождения. Расспросил, осмотрел, а потом сказал:
— Разве никто не мог бы побыть с вами?
— Муж приедет через неделю. Мы собираемся с ним заграницу.
— Прекрасно! Знаете, дорогая моя, вы вот-вот сорветесь. Состояние у вас очень подавленное — вы пережили потрясение, надрываете себя горем. Вполне естественно. Я знаю, как привязаны вы были к матери. Но как только вы с мужем выберетесь куда-нибудь, смените обстановку, все будет снова в порядке.
Он похлопал ее по плечу, выписал рецепт и отпустил.
Селия считала дни. Когда приедет Дермот, все будет в порядке. Он должен приехать как раз накануне дня рождения Джуди. Они его отметят, а потом отправятся в Динар.
Новая жизнь… Горе и воспоминания отойдут в прошлое… Они с Дермотом идут вперед, в будущее.
Через четыре дня Дермот будет здесь…
Через три дня…
Через два дня…
Сегодня!
6.
Что-то не так… Дермот приехал, но это был не Дермот. Это был чужой человек, который бросал на нее искоса взгляд и отводил глаза…
Что-то случилось…
Заболел…
Попал в беду…
Нет, тут было что-то другое.
Он стал чужим…
7.
— Дермот, произошло что-нибудь?
— А что должно произойти?
Они были одни в комнате Селии. Селия заворачивала в папиросную бумагу подарки для Джуди ко дню рождения и перевязывала их лентой.
Почему она так испугалась? Отчего это тошнотворное чувство ужаса?
Его глаза — странные бегающие глаза… он то взглянет на нее, то отведет взгляд…
Это был не Дермот — честный, красивый, смеющийся Дермот…
Это был вороватый, увиливающий тип… он выглядел почти как преступник…
Она неожиданно спросила.
— Дермот, ничего не произошло… с деньгами… я хочу сказать, ты ничего не натворил?..
Как передать это словами? Дермот, воплощение честности, — и вдруг растратчик? Фантастика — фантастика!
Но эти бегающие глаза…
Как будто ей не все равно, что он сделал!
Вид у него был удивленный.
С деньгами? Нет, с деньгами все в порядке… Я… у меня все хорошо.
Она успокоилась.
— Я подумала — глупо, конечно, с моей стороны…
Он сказал:
— Тут такое дело… Думаю, ты можешь догадаться.
Но она не могла. Если это не деньги (мелькнула страшная мысль, что, может, фирма его обанкротилась), тогда она не представляла себе, в чем дело.
Она попросила:
— Скажи.
