Находка на Калландер-сквер

— Не могу вспомнить. Но, инспектор, вы же не можете ожидать, что я повторю какое-то случайное слово, даже если вспомню его. Это может привести человека на виселицу! — запротестовал он.

— Мы никого не повесим за несколько слов, — мягко заметил Питт, снова улыбнувшись. — В конце концов, это ваш моральный долг.

— Да, конечно, — согласился Реджи. Все оборачивалось очень хорошо. Не очень — для несчастного Алана Росса, но он же мог убить Елену в припадке ревности. К тому же это было наиболее правдоподобное объяснение!

Питт ждал.

— Ну… — Реджи колебался не потому, что не хотел говорить, а из-за того, что не мог придумать ничего подходящего. — Не могу вспомнить точные слова. — Он немного повысил голос в конце, как будто сомневаясь, действительно ли Питт желает, чтобы он продолжал. Затем он заторопился, чтобы не дать шанса собеседнику, если тому вдруг придет это в голову, остановить его. — Просто общий смысл. Он очень сильно любил ее. В действительности мы все полагали, что они вскоре поженятся. Конечно, большинство из нас не думало, что существовал другой любовник. Мне кажется, Росс об этом узнал. Не знаю как. Он никогда ничего не говорил нам. Но тогда он не смог этого вынести. Чтобы над ним смеялись? Женщина, которую ты любишь, принимает в постели другого мужчину…

— Да, — мрачно согласился Питт. — Очень болезненно. Мужчина может остро реагировать на это в известном состоянии.

— Вполне, — подтвердил Сотерон. — Вполне.

— С другой стороны, — сказал инспектор после минутного раздумья, — это мог сделать любовник.

— Любовник? — Предположение Реджи было отброшено. — Боже, зачем? Он думал, что получил все, разве не так? — Сотерон попытался улыбнуться, но внезапно почувствовал, что его лицо словно онемело. — Нет причин для нанесения ей увечья. Так мне кажется.

— Она была беременна, — напомнил ему Питт. — Ребенок — от любовника.

— Ну и что? — Черная мысль пришла на ум Реджи, он снова ощутил липкий страх.

— Он мог бы жениться на ней, если был свободен, вы так не думаете? — Питт смотрел на него, широко раскрыв глаза.

В голове Реджи все бурлило. Это было глупо. Он никогда даже не дотрагивался до этой девушки. Совершенно ни к чему нервничать. Но существует Фредди и его проклятый язык. Если полиция узнает, что он заигрывал с горничными, они могут не понять разницу!

— Может быть, он не подходил… в качестве мужа… я имею в виду. — Реджи и Питт стояли лицом к лицу. — Может, он был какой-нибудь торговец или кто-то в этом роде. Не могла же она выйти замуж за торговца? Или могла? — Теперь не было времени беспокоиться о чувствах Питта. Должен же этот тип знать, что имеются социальные различия. Так или иначе, он обязан об этом знать.

Но вместо того чтобы обидеться, Питт начал обдумывать ситуацию более тщательно.

— Ей нравились торговцы? — спросил он.

— Боже милостивый! — Реджи дико сопротивлялся. Что сказать? Если он скажет «да», другие обвинят его во лжи. Питт будет говорить с каждым в районе. Елена никогда бы не взглянула на торговца! Она была сверхизысканна, если так можно сказать. Единственный мужчина, кроме Росса, к которому, как видел Реджи, она выказывала уважение, был старый Балантайн из соседнего дома. Ей, без сомнения, нравились его помпезность и военный романтический ореол.

— Нет, — сказал он настолько спокойно, насколько мог. — Нет, совсем нет. — Именно таков был его ответ. — Я даже не могу вспомнить, чтобы она выказывала интерес к кому бы то ни было, — он тщательно взвешивал слова, — за исключением старого Балантайна из соседнего дома. Конечно, на молодую девушку он должен был произвести сильное впечатление. Прекрасно выглядящий мужчина, генерал. — Пусть он начнет расследование отсюда. Ни к чему указывать ему, что генерал женат. Это же Питт заметил, что убийца мог быть несвободен, — вот пусть сам и разбирается с этим.

— Я понимаю. — Инспектор посмотрел вниз под ноги, затем снова вверх, насмешливо. — Она вас не уважала, сэр?

— Меня? — Реджи выглядел шокированным. — Боже всемогущий, нет. Какой-то банкир, подумаешь… Совсем не так привлекателен, как армейский генерал. В банкире нет романтического обаяния, понимаете? — Он попробовал выдавить из себя улыбку. — Ничего привлекательного для мечтательной молодой девушки.

— Вы думаете, Балантайн мог быть неизвестным нам любовником?

— О нет, я не говорил этого!

— Разумеется, нет. Вы не могли. Верность, лояльность и тому подобные принципы. — Питт покачал головой. — Замечательно.

Почему этот чертов парень насмехается над ним?

— И я помню, что она не обладала тем типом красоты, который особенно вас привлекает.

— Что?

— Я имею в виду, вы не ревновали или что-нибудь подобное.

— Боже, нет! В самом деле нет. Слишком бледная, слишком бескровная для меня. Предпочитаю что-то немного… Я женат… — Нет, это звучит слишком напыщенно. Лучше замолчать.

— У вас необычайно красивая горничная, — сказал Питт будничным тоном. — Не смог не заметить. Очень красивая девушка. Я таких давно не видел.

Реджи почувствовал, что его лицо покраснело. Какое нахальство! Не намекает ли этот тип на что-нибудь? Он посмотрел на инспектора более внимательно, но, кажется, во взгляде Питта не просматривалось ничего, кроме работы мысли по поводу происходящего.

— Да, — согласился Сотерон после минутного раздумья. — Отбираю их по внешности. Дополнительный плюс для горничной.

— В самом деле? — Питт выказал заинтересованность. — Кто-то мне сказал, что вам нравятся горничные.

Реджи окаменел. Наверняка Фредди не мог… Сотерон избегал смотреть Питту в глаза.

— Это был Фредди Больсовер?

— Доктор Больсовер? — Кажется, Питт не понял, что Реджи имел в виду.

— Да. Это доктор Больсовер говорил обо мне… и… горничных? — Сотерон прочистил горло. — Вы не должны особо принимать во внимание то, что он говорит. Молод еще. У него довольно странное чувство юмора.

Питт наморщился:

— Я не очень понимаю вас, сэр.

— Он очень странно шутит, — объяснил Реджи. — Говорит вещи, о которых он думает, что они смешные. Не понимает, что люди, которые не знают его, могут принять их всерьез.

— О каких вещах он говорит? Я имею в виду, что он говорит на полном серьезе такого, что могло бы оказаться в действительности просто шуткой?

— Хм… — В голове Реджи мысли крутились очень быстро. Только без паники. Спокойно. — Что-то медицинское, пожалуй, совершенно серьезное. Но были и шутки обо мне и горничных или что-то вроде этого. Просто как пример.

— Вы имеете в виду, он мог сказать, может быть, что вы имели связь с горничной или нечто подобное? — допытывался инспектор.

Сотерон почувствовал, как кровь прилила к лицу, и он отвернулся.

— Что-то вроде того. — Он попытался говорить будничным тоном и чуть не задохнулся. — Вы уверены, что не хотите хереса? Я себе налью. — И тут же претворил слова в дело.

— Опасное чувство юмора, — заметил Питт. — Нет, спасибо, — он взглянул на херес. — На вашем месте я бы поговорил с ним об этом. Должно быть, это было очень неприятно для вас в тот момент.

— Я поговорю, — немедленно ответил Реджи. — Да, нужно будет это сделать. Хороший совет.

— Я удивлен, что вы не сделали этого до сих пор, — продолжал Питт. — Вы не говорили, я полагаю?

— Что? — Реджи чуть не выронил графин.

— Вы не говорили с ним об этом? — Инспектор поднял брови.

— Он сказал… он сказал вам, что я имел… — Сотерон понял, что задал глупый вопрос. — Я имею в виду… э…

— Вы имели?

— Ну… — Что, черт побери, он должен ответить? Проклятье. Что он знает? Если бы только Реджи мог выяснить, сколько этот тип уже знает, тогда бы он мог выстраивать свои ответы! Но ловить рыбку в мутной водице довольно противно.

Питт поморщился, подумав: «Какое необычное лицо у этого парня», и принялся разглядывать свои ногти.

— Это нормально, если вы ухаживаете за хорошенькими девушками из прислуги, — пожал он плечами. — Многие мужчины так поступают. Не о чем и говорить. Но сейчас это может выглядеть несколько… неудачно. — Он оторвался от ногтей и посмотрел вверх. Его пронизывающий взгляд зафиксировался на Реджи. — Вас не обеспокоил… доктор Больсовер… он не обеспокоил?