Роман о любви (СИ)

"Может, что потерял?- подумал Обрайн,- Но, почему без света?

Подойдя ближе и используя свой фонарь, сержант обнаружил сидящего у какой-то трубы Кларка в целой луже крови, вытекающей из его головы, если так можно было назвать то, что от нее осталось.

Удар, вероятно, был нанесен чем-то тяжелым, и Обрайн быстро пробежал глазами по местности. Но, ничего подходящего не было. Он повернулся к капитану, заранее зная, что тот мертв.

- Черт меня подери, дерьмо,- выругался он,- какой же я осел, не догадался сразу сюда пойти.

Но все же он осознавал, что вряд ли чем помог бы Кларку. Смерть наступила мгновенно, и оставалось только удивляться, где в человеке находится столько крови.

"Скорее всего, это была кувалда, или что-то в этом роде", - подумал сержант и, покрутившись еще на месте, все же обнаружил то, что искал.

Это была действительно кувалда, но без ручки. Просто преступник использовал ее как ударный механизм. Он подумал об отпечатках, но понял, что это бесполезно. Кувалда была брошена в грязь, да и к тому же, пошел небольшой дождь.

Все это затрудняло поиски, и Обрайн понял, что это все напрасно. Тот, кто это сделал, уже давно скрылся и, судя по количеству набежавшей крови, капитан был мертв давно.

Осветив фонариком тело Кларка, Обрайн отвел луч в сторону. Было страшно и непривычно глядеть на обезображенные черты лица. Почему-то сразу вспомнились жена капитана и дети.

"Что им теперь сказать?"- подумал Обрайн.

- Что же делать?- вслух прошептал он и не решался что-либо предпринять.

Звонить в участок некому, все на маршруте. Вызывать скорую уже бесполезно.

"Надо затащить его в машину и потом решить, что делать", - пришла в голову хоть одна мысль.

Но, что это даст, он и сам не знал толком. Было понятно и так, как все это произошло.

Проведя фонариком вдоль тела еще раз, Обрайн заметил, как что-то блеснуло в стороне трубы. Подойдя с другой стороны, он заглянул в трубу. Там что-то лежало.

Обрайн аккуратно вытащил и увидел, что это обычная полицейская форма.

'Но почему она здесь?"- задал он сам себе вопрос. И тут до него дошло.

"Наверное, ею воспользовались и положили обратно, а капитан обнаружил. Но зачем было тогда его убивать?"- недоумевал Обрайн.

"Кому он мешал?"- думал сержант, и что-то

страшное и гадкое начало заползать Обрайну

внутрь.

Он вдруг начинал понимать, что дело здесь вовсе не в убийце, а как правильно говорила Люсиль, в их психологической боязни чего-то совершенного.

Обрайн не стал брать форму, а пошел за машиной. Навстречу ему уже спешил Парки.

Что-то, наверное, случилось, - словно предугадывая событие, тихо прошептал сержант.

Так оно и было.

Сержант,- услышал он голос Парки,- сообщили по радио, что убили еще одного чиновника.

Ну и что,- ответил тот,- этим не заменишь нашего капитана.

Что ты городишь? - удивился Ларри.

Каштан мертв, Парки, а посему, приказываю организовать расследование согласно установленных правил и, прежде всего, выехать на место.

Парки так и не понял, кому тот приказывал, но все же подчинился и завел машину.

Куда?- спросил он.

Это рядом,- ответил тот и, развернувшись, показал рукой следовать за ним.

Машина развернулась и, осветив фарами темноту, вытянула на свет где-то вдали скрюченную фигуру капитана.

Подъехав ближе, Парки увидел всю картину целиком. Кларк утопал в луже собственной крови, которая продолжала сочиться из раскроенной кем-то головы.

Он вызвал подмогу и сообщил дежурному о случившемся, а сам вместе с Обрайном приступил к изучению деталей преступления.

…А где-то совсем неподалеку и примерно в то же время состоялся довольно спокойный разговор.

Зачем ты раскроил ему голову, он ведь ничего не видел?- спросил один.

Да, будет тебе причитать,- успокоил второй,- это надо было сделать. Он все равно бы искал, а зачем нам лишние хлопоты.

Докладывать будем?

А кому? Не доктору ведь, в самом деле?

Это точно, - вздохнул второй, и на этом инцидент был исчерпан.

Никого больше не беспокоил мертвый капитан. Для них это не было новостью или чем-то еще. Они знали точно, что мертвый говорить не может. А в их работе - это самое главное.

Поэтому, докладывая в своих отчетах, они выражались достаточно прозаично.

« Течь устранена, изоляция не нарушена », - и это обозначало лишь одно, что очередной человек заслужил смерти в силу своего непомерного интереса к происходящему.

Такие доклады писались довольно часто, и не их вина, что за ними ложились человеческие жизни. Дело было лишь в одном – в спокойной совести тех, кто приказывал это делать.

- Новое всегда опиралось на старое,- так говорил один из великих прозачинателей этого движения и неизменно добавлял,- серость ума никогда не сможет победить глупость, ибо глупость, по-своему – это и есть серость ума…

Но так решали те, кто ходил в верхнем эшелоне почета и уважения.

На долю же простых и выпадало простое. Имя которому - человеческая уготованная смерть. Это

и было тем пороком, который вспоминал уже мертвый Кларк. И ему уже не было до всего этого дела, но его душа, взвитая до самых небес, до сей поры просто кричала:

- Люди, остановитесь. И посмотрите на себя. Имеем ли мы право называться людьми. Человек побеждает смерть в его же смерти физической и рождается вновь, дабы совершить что-то подобное. Обернитесь к своему лицу и поймите, что благо Земли - это благо для всех. Только это способно разрушить то, что пока сковало всем руки и не пускает идти дальше вперед".

Но была ли услышана эта мольба, он, конечно, не знал.

Он был мертв, а мертвые все-таки знать не должны...

ОПЕРАЦИЯ

Дождь прекратился. На небе появилась луна, достаточно яркая и разрисованная. На ней очень четко выделялись ее кратерные восхождения. В глубине ночи высыпались и звезды. Макс стоял в коридоре и, молча, всматривался в небо. Что оно принесет ему сегодня?

Вечно загадочное небо никогда не давало ему покоя. Порой ему недоставало, казалось, самого малого, что можно взять от него. Это тишины и спокойствия, которую время от времени, но все же нарушали какие-то звуки или отдельные голоса. Легкий ветерок обдавал ему лицо, когда он высунулся в фрамужное отверствие. Было не понятно и даже как-то странно наблюдать за таким резким изменением состояния природы. На небе вдруг загорелись дополнительные звезды, и все оно разукрасилось какими-то непонятными для людских глаз новыми отблесками самой Луны. - До чего же все-таки там хорошо, - подумал Триггер, - тишина, спокойствие, бесконечность. Она почему-то всегда притягивала Макса к себе, как новорожденное дитя притягивает к материнской груди.

Триггер вздохнул и, стряхнув головой, отбросил свои умопомрачительные заключения. - Наверное, я сильно ослаб после таких бурных проб, - заключил он сам для себя после раздумий. Обернувшись назад, Макс увидел, как к нему бежит какая-то медсестра или даже уборщица, так как у нее в руках было что-то очень даже похожее на щетку и ведро. Ему не потребовалось много усилий, чтобы узнать в ней Люсиль, хотя та и была в халате и маске. " Вероятнее всего, ее послал сюда капитан",- подумал Триггер, оставаясь на месте, тем самым стараясь не привлекать ничьего внимания.

А обращать его на них как раз было кому. Повсюду: то там, то здесь, ходил медперсонал, занятый своим делом. Было такое впечатление, что он попал в пчелиный рой, а сам выступает в роли какого-то необычного в своей роли трутня. В принципе, оно так и было. Ведь он к этому не имел никакого отношения, разве что был одет в форму охранника, которая последнее минуты стала казаться ему большой. Люсиль уменьшила шаг, увидев немое отображение на лице Макса. Ей показалось даже, что это не он. Но подойдя поближе, она все же убедилась в правильности своего умозаключения. Разговаривать здесь было опасно. Поэтому, Люсиль нажала на кнопку лифта. Навстречу им вышел мужчина, чем-то даже похожий на Макса, но не обратил на них никакого внимания.