Загадка ледяного пламени

Клик, позволив себе вольность, положил руку на плечо девушке, а потом внимательно посмотрел на ее бледное лицо.

— Знаю, будь такая возможность, вы сделали бы именно так, — подтвердил он, стараясь говорить как можно мягче. — И даже знаю, что любовь хорошенькой женщины, вроде вас, может сделать с мужчиной. Но скажите мне начистоту. Та история… история вашего револьвера. Насколько все это правда? Вы можете поручиться за слова своего дяди? Он и в самом деле застрелил пса Франко из этого револьвера? Вы точно помните? Простите, что задаю эти вопросы; не то чтобы я сомневаюсь в словах господина Брелнера, но теперь буду хвататься за любую соломинку, лишь бы спасти жизнь вашего жениха. Поэтому вы должны меня понять, и не стоит ничего от меня скрывать, все секреты должны быть раскрыты. Так что примите мои самые искрение извинения — и расскажите все, не скрывая никаких деталей.

Антуанетта наморщила лобик, сведя брови в одну линию, словно и в самом деле пытаясь припомнить что-то, а потом несколько раз коснулась указательным пальцем своих полуоткрытых губ.

— Да, — проговорила она наконец. — Похоже, все так и было, господин Хэдленд. Я еще с месяц не могла забыть о смерти бедного Франко. А потом это событие само собой выпало у меня из головы. Но теперь я вспомнила все детали. Мой дядя сказал правду, мистер Хэдленд, могу заверить вас в этом.

Клик тяжело вздохнул.

— Тогда я задам вопрос по-другому, госпожа Брелнер: вы уверены, что ваш дядя, господин Брелнер, воспользовался именно этим револьвером, чтобы застрелить пса? Попытайтесь припомнить. Он тогда говорил вам, что брал револьвер? Вот что я хочу знать.

Девушка пожала плечами и только руками развела.

— Сейчас мне тяжело вспомнить… Попробую. Однако вам нет причины подозревать моего дядю, господин Хэдленд, поскольку он любит сэра Мерритона ничуть не меньше меня. Он бы с удовольствием помог разгадать все эти страшные загадки, если бы знал ответ. Думаю, дядя что-то говорил мне тогда… Нет, не помню дословно, что он сказал, и все же уверена, он не стал бы обманывать.

— И все же, мисс Брелнер, вы не можете вспомнить точно, что он говорил?

— Нет. Но я уверена, что он не врет.

Клик только плечами пожал.

— Тогда конечно. Вы должны знать все это много лучше меня… Хорошо, тогда нам стоит попробовать проскользнуть в другую лазейку. Я обещал сэру Найджелу, что поговорю с вами, мисс Брелнер. Вам не надо так уж убиваться, хотя, должен сказать, эта задача довольно трудная. И если вы узнаете, что я все бросил и уехал в Лондон, не слишком удивляйтесь. Есть разные способы ведения дела, и порой они не видны простому стороннему наблюдателю, не знакомому со всеми перипетиями нашей работы. Однако я попросил бы вас никому — подчеркиваю, никому — не рассказывать о нашем разговоре. И можете быть уверенной: все необходимое, чтобы освободить вашего жениха, будет сделано. Ну а теперь мне остается лишь попрощаться.

Антуанетта протянула руку, и инспектор галантно поцеловал ее, произнеся что-то вроде: «До свидания».

На мгновение их взгляды встретились, и Клику показалось, что девушка пытается заглянуть ему в душу, чтобы понять, насколько он искренне говорит. Неизвестно, что она увидела в его взгляде, но лицо ее расплылось в слабой улыбке.

— У меня такое ощущение, господин Хэдленд, что вы хороший человек и настоящий друг сэра Мерритона — и мой тоже. Так, по крайней мере, говорит моя интуиция. Я постараюсь спокойно пережить эти ужасные события. Кроме того, обещаю, что никто и никогда не узнает о нашем разговоре, если мое молчание и в самом деле может помочь Найджелу. Однако я попросила бы держать меня в курсе событий. Вы сообщите мне, как продвигается ваше расследование?

— Лишь то, что смогу. Все зависит от множества обстоятельств, мисс Брелнер. Надеюсь, вы скоро услышите новости. Я, как и вы, верю в полную невиновность вашего жениха и приложу все силы, чтобы доказать ее с помощью неопровержимых фактов. Ну а теперь — до свидания.

Гамильтон на мгновение сжал ее руку, едва заметно поклонился, как это порой делают военные, а потом, повернувшись, направился в глубь двора, где в толпе еще не разошедшихся зрителей, наблюдавших за процессом, его уже ожидал Нэком. Доллопс тоже был тут — он держался позади суперинтенданта, ожидая распоряжений начальника.

— Что ж, по-моему, нам пора отправиться поужинать в деревенский паб, мой дорогой господин Лэйк, — громко объявил Клик, так что при желании его слова мог расслышать любой из расходящейся толпы. — А потом вернемся в «Башни Мерритонов», запакуем чемоданы — и домой, в туманный Лондон. Тут нам больше делать нечего, и так все ясно. — Суперинтендант Нэком открыл было рот, собираясь возразить, но инспектор не дал ему и слова сказать. — Я чувствую себя тут очень неуютно, — продолжал он. — Все эти рассказы о таинственных исчезновениях, «ледяном пламени», полянках обугленной травы, которые мы так и не нашли… Все это сказки, а реальность говорит нам совсем о другом и указывает на то, что молодой сэр Найджел Мерритон виновен как минимум в первом убийстве. Так что теперь мне ничего не остается, как вернуться в Лондон. Кстати, я уже заказал билеты для нас обоих.

— Рад, что вы не забыли и позаботились обо мне, — наконец, поняв в чем дело, подыграл инспектору Нэком. — Я готов отправиться в Лондон, как только скажете.

— Тогда, пока мы обедаем, пусть Доллопс упакует мои вещи.

Глава XXII

Отъезд

Собрать чемоданы оказалось не таким уж и долгим делом. Так что в семь часов инспектор Клик и суперинтендант Нэком забрали с вешалки свои пальто и шляпы и дали дворецкому Боркинсу несколько дельных рекомендаций относительно безопасности в доме на время отсутствия хозяев. Потом они попрощались у входной двери. Вечер вползал в дом холодным дыханием, превращая мрачный зал прихожей в могильный склеп.

— И все, что я могу вам посоветовать, — закончил инспектор Клик, жуя сигару, — уезжайте отсюда, Боркинс, причем как можно быстрее. — А потом добавил, стоя в той же вальяжной позе и покачиваясь с носка на пятку: — Не должен этого говорить вам, но тем не менее скажу: очень рад, что уезжаю отсюда. Лучше уж расследовать какой-нибудь грабеж или искать тех, кто подделал ценные бумаги. Вот — настоящая охота. Знаете ли, даже детективы имеют предпочтения в вопросе преступлений. А вот такие убийства — это не по моей части.

Боркинс в свою очередь довольно усмехнулся, потирая ладони.

— Да и мне все это не нравится, господин инспектор, — ответил он. — Хотя не думал, что полиция может обвинить сквайра. И все же с самого начала я понял, что есть в вас что-то такое — честное, неподкупное…

— Закон есть закон! — многозначительно протянул инспектор Клик.

— И в этом нет ничего плохого! — согласился Боркинс снова с усмешкой. — Я знал, что вы скажете что-то в таком духе. И если бы не такая ситуация, что сложилась у нас здесь, все было бы просто замечательно. Но я считаю, что все закончилось правильно — справедливость восторжествовала.

Клик выпустил огромное облако дыма.

— Тут вы не правы, далеко не закончилось, — возразил он. — Все продолжится в Лондоне. Там будет разыграна самая важная часть этой трагедии. Мы встретимся там снова, и вам, как и мне с Лэйком, придется давать показания — в данном случае дело совершенно неблагодарное… А, вот и Доллопс! Вы собрали трости и клюшки для гольфа? Вот хороший парень! А теперь мы снова в Лондон, а, Лэйк? До свиданья, Боркинс. Удачи вам.

— До свиданья, господа.

Инспектор и суперинтендант сели в экипаж, который предусмотрительно заказал Доллопс. Помощник прыгнул на козлы рядом с кучером и объявил:

— Нам нужно успеть на восьмичасовой поезд в Лондон, так что не мешкайте.

И экипаж выехал со двора. Боркинс так и не обратил внимания на то, что этот поезд до Лондона был обычным и останавливался на каждом полустанке, что, казалось бы, не очень подходило двум джентльменам, торопящимся как можно быстрее добраться до столицы. Тем более он не связал бы их с двумя моряками, которые вышли из вагона первого класса на станции всего в трех милях от Фетчворта. Это были мистер Хэдленд и Доллопс.