Убийство в Эшли-Грин. Осторожно, яд! (сборник)

— Я так и знала. Мисс Лесли может подтвердить, что вчера я совершенно ясно увидела в чайной чашке дурные вести. И сказала: «Помяни мои слова, этому дому грозит что-то ужасное».

— Многие высмеяли бы прорицание будущего по чайной чашке, — сказал заинтересованный Роджер. — Но лично я всегда думал, что в этом что-то есть. Это бросается в глаза. Ты мало изменилась. Потолстела, конечно, но я узнал бы тебя где угодно.

— Буду признательна, если вы перестанете обсуждать меня, мистер Роджерс! Зачем вы вернулись домой, вот что я хотела бы знать. Хотя и спрашивать не нужно. Явно вынюхивать, чем поживиться! Как гиена! — От гнева ее голос усилился и окреп: — Вы собираетесь отнять у мастера Кеннета то, что принадлежит ему! Не отпирайтесь! Будь на то моя воля, вы быстренько отправились бы туда, откуда явились!

— Да, — сказала Антония. — Но у него нет одежды, и он говорит, что останется у нас.

— В этом доме он не останется! — сказала Мергатройд.

— Я не стану мешать, — заверил Роджер. — Ты даже не будешь меня замечать.

— Да, когда вы окажетесь по ту сторону парадной двери, не буду, — последовал твердый ответ.

Виолетта поднялась из-за стола и медленно прошла по комнате.

— Не кажется ли вам, что все это слегка неблагородно? — спокойно сказала она. — Кеннет, дорогой, перестань ходить туда-сюда и постарайся быть разумным. В конце концов, бедный мистер Верекер не может ожить! — Она улыбнулась Роджеру и любезно добавила: — Ужасная пара, правда? Не обращайте внимания на то, что они говорят. И никто не предложил вам чаю! Хотите чашечку?

— Нет, — откровенно ответил Роджер, — но не отказался бы от виски с содовой, если они есть под рукой.

— Конечно, — сказала она, — я подам, раз эти грубияны забыли о хороших манерах.

Кеннет уставился на нее в недоумении.

— Моя дорогая девочка, понимаешь, что это значит? Ты хоть поняла, кто он такой?

— Да, дорогой, прекрасно поняла, — ответила она, подходя к буфету и открывая одну из дверец. — И если я могу воспринимать это благопристойно, думаю, ты бы тоже мог. Скажете, когда хватит, мистер Верекер?

— Если скажет, это нужно будет где-то записать, — заметил Кеннет.

— Перестань, — сказала ему Виолетта властным тоном. — Вы любите в такой пропорции, мистер Верекер?

— Почти в любой, — простодушно ответил он. — Забыл ваше имя, но спасибо.

— Уильямс, — сказала она. — Виолетта Уильямс. Боюсь, имя очень обыденное.

— Да, имена порой выбирают не очень удачно, — согласился Роджер. — Ну, всем желаю удачи! Будем здоровы!

Его родственники встретили это холодным молчанием. Мергатройд, возмущение которой перенеслось на Виолетту, взявшую на себя обязанности хозяйки дома, внезапно сказала:

— Ну и что теперь делать, хотела бы я знать?

— Не беспокойся обо мне, — произнес Роджер. — Я легко приспосабливаюсь к новой обстановке. И, думаю, долго здесь не задержусь. Хочу снять отдельную квартиру.

— Чего беспокоиться? — сказал Кеннет. — Мало тебе дома Арнольда?

— Мне он не понравится, — ответил Роджер с большей решимостью, чем выказывал до сих пор. — Совсем не мой стиль. Однако скажу вот что: я отдам его тебе и Тони.

— Спасибо. Нам он не нужен.

Сидевшая в задумчивости Мергатройд смягчилась:

— Видимо, ему придется остаться. Что хорошего, если он будет слоняться по городу, как настоящий бродяга. Он может спать на раскладушке в кладовой.

— Мне понадобится и пижама Кеннета, — подхватил Роджер.

— Если ты останешься в этой квартире, я отсюда уйду, — заявил Кеннет.

— Нет, не уйдешь, — сказала сестра. — Я не останусь с ним одна.

— Хорошо, давай уйдем вдвоем. Давай сразу отправимся в Швецию.

— Не могу. Кто будет смотреть за собаками?

— К черту собак!

— Много их у вас? — спросил Роджер, беспокойно озираясь по сторонам. — Что за собаки?

— Бультерьеры, — лаконично ответила Антония.

— Не нравятся мне они. Меня однажды укусила собака, сказали, что это бультерьер. Хотя я не спрашивал.

— Давай впустим сюда собак, — сказал Кеннет, повеселев. — Никогда не знаешь, где может повезти.

— Кеннет, перестань ребячиться, — вмешалась Виолетта. — Не мне что-то предлагать, но не думаешь ли ты, что мистеру Каррингтону следует сообщить о произошедшем?

— Неужели дядя Чарлз еще жив? — спросил Роджер. — Я не хочу его видеть. Когда я последний раз с ним встречался, он наговорил мне таких слов, что вспоминать не хочется.

— Тебе не нужно его видеть, — сказала Антония. — Несколько лет назад наши дела взял у него Джайлс.

— А, Джайлс! — сказал Роджер. — Ну, против него я ничего не имею. Помнится, он был хорошим парнем. Я учился вместе с ним в школе.

— Да, пока тебя не исключили, — сказал Кеннет.

— Ты перепутал, — возразил Роджер. — Видимо, имел в виду Оксфорд. Да, там я попал в беду. Подробностей не помню, но было много всяких неприятностей. Собственно говоря, я всю жизнь был очень неудачлив. Не подумайте, что я жалуюсь.

Антония, очевидно, решив, что предложение Виолетты было дельным, подошла к телефону и набрала номер кузена. Джайлс ответил сам, и Антония, услышав его голос, сказала без всякого предисловия:

— Джайлс, ты занят? Если нет, приезжай немедленно.

— Зачем? — спросил он. — Что на сей раз стряслось?

— Нечто очень неприятное. Появился Роджер.

— Что?

— Роджер. Он совсем не мертв. Он здесь.

Наступило ошеломленное молчание, а потом Джайлс сказал дрожащим от смеха голосом:

— Какое несчастье!

— Да, это ужасно. Мы совершенно не знаем, что делать.

— Моя бедная Тони, боюсь, ты ничего не сможешь сделать.

— Тебе хорошо смеяться, но он говорит, что останется у нас, пока ты не ссудишь ему кое-какие деньги. Ты бы не мог сразу привезти их? Он хочет пятьдесят фунтов, но, думаю, двадцати будет достаточно. У него нет одежды.

— Как, совсем нет?

— Да — то есть нет, идиот, конечно, есть! Но нет пижамы и прочих вещей.

— Совершенно в его духе! — сказал Джайлс.

— Наверное, но суть в том, что мы не хотим оставлять его здесь, а он не уйдет, если у него не будет денег.

— Моя дорогая девочка, я не смогу сделать все так быстро!

— Наверное, ты не хочешь давать ему в долг? — спросила Антония без особой надежды.

— Мне не следует этого делать, — ответил Джайлс.

— Я и не думала, что следует. Но, знаешь, будет очень неприятно, если нам придется оставлять его здесь.

— Где он?

— Я же все время твержу! Здесь!

В голосе Джайлса слышался смех.

— В студии?

— Да, конечно, — раздраженно ответила Антония.

— Как ему, должно быть, нравится этот разговор!

Тут вмешался Роджер, слушавший со своей обычной безмятежностью:

— Передай старине Джайлсу от меня привет.

— Он хочет, чтобы я передала тебе его привет. Вот такой он.

— Он всегда был таким. Я не могу подняться до таких дружественных высот, но скажи ему, что поздравляю его с тем, что он жив. Откуда он взялся?

— Наверное, из Южной Америки. Я не спрашивала. Так или иначе, он вчера сошел на берег. Приезжай!

— Тони, я не смогу сделать ничего полезного, но если хочешь, загляну после ужина.

Ей пришлось довольствоваться этим. На другом конце провода Джайлс Каррингтон, положив трубку, на минуту задумался. Потом с легкой улыбкой на губах снова поднял трубку и позвонил в Скотленд-Ярд.

Суперинтендант Ханнасайд был все еще в здании, и через несколько минут Джайлса с ним соединили.

— Ханнасайд, это вы?

— Я, — ответил суперинтендант.

— Интересно, помните ли вы мое предсказание: должно случиться что-то неожиданное?

— Да.

Голос суперинтенданта от интереса стал оживленнее.

— Так вот, я подумал, вам будет интересно узнать, что предсказание сбылось, — сказал Джайлс. — Роджер Верекер вернулся на родину.

— Кто это?

— Роджер Верекер, — объяснил Джайлс, — тот самый брат, которого семь лет назад сочли мертвым.

— Господи! — Голос суперинтенданта звучал удивленно. — Когда он вернулся?