Убийства в замке Баустринг

Фрэнсис кивнул, помолчал, приглаживая усы, затем сказал:

— Не знаю, вызывал ли испуг у Дорис отец, но знаю, что это делала Ирэн.

— Ирэн? — воскликнул сэр Джордж. Он был явно ошеломлен. — Хочешь сказать…

— Черт подери, сэр, вы же прекрасно ее знаете! Вам известны ее убеждения. Смотреть в лицо фактам, голая правда, сила и мощь, прямолинейность характера… Такого рода вздор. У нее чутье на все сверхъестественное, почти как у собаки. Если она и проявляла интерес к Дорис, то только ради удовольствия помучить ее. Хотя она считает, что помогала Дорис избавиться от предрассудков. Восхитительно, правда? Я видел, как Ирэн скрещивала ножи на подносе с завтраком, чтобы Дорис всякий раз вздрагивала, я видел, как однажды она якобы случайно толкнула Дорис и та, выронив из рук зеркальце, разбила его. И она постоянно рассказывала ей леденящие кровь истории просто для того, чтобы потом разразиться хохотом и обозвать Дорис идиоткой или как-то еще за то, что та поверила всему. Ирэн говорила, что Дорис служит для нее объектом психоаналитического исследования, а психоанализ, как вам, должно быть, известно, представляет собой психологическое учение, и основанный на нем метод лечения неврозов заключается в изучении всего комплекса обстоятельств, вызвавших нервное заболевание. Ирэн великая мастерица, надо сказать. — Фрэнсис поморщился и добавил: — Иногда мне хочется убить эту женщину. Начиталась всякого-разного… Ах, это новое веяние в науке, ах, эти душевные переживания человека в современной литературе… Да пропади все это пропадом!

Наступила неловкая пауза. Чтобы как-то заполнить ее, Тэрлейн вынул из кармашка часы и уставился на циферблат. Мэссей принялся копаться в своем портфеле, но потом, видимо, решил, что это копошение не к месту и не ко времени, и прекратил. Сэр Джордж стоял, широко расставив ноги, и переводил взгляд с одного на другого.

— А при каких обстоятельствах возникла эта история с привидением в доспехах? — спросил сэр Джордж.

— Было уже поздно, второй час ночи, если точно. Я сидел здесь, в библиотеке, перед камином. Читал и выпивал… В меру, короче — пьяным не был. И вдруг я услышал, что кто-то бродит в гостиной или где-то еще. Поздновато, конечно, подумал я. Должно быть, Сондерс появился наконец. Он всегда приносит мне выпить что-нибудь на ночь и не уходит к себе до тех пор, пока я не лягу спать… Так вот, я решил, что это Сондерс. Поэтому я не поднял глаз, когда этот «кто-то» вошел в библиотеку. Я велел ему поставить выпивку на столик и отправляться на боковую. А мне ответил голос Дорис. Я подпрыгнул. Понимаете, горничным полагается быть в постели уже к четверти одиннадцатого. Но это была она.

Ирэн задержала ее, попросив причесать ее на ночь. А потом Ирэн вспомнила, что оставила одну из своих любимых русских книг где-то внизу, либо в гостиной, либо в библиотеке, либо где-то еще, и отправила Дорис вниз за этой книгой. Она сказала, что не припоминает, где оставила книгу. Зная, что Дорис боится темноты, она зажгла свечу, отдала ее Дорис и предупредила, чтобы та не зажигала свет, иначе муж рассвирепеет. Дорис долго не могла найти эту книгу и извинилась передо мной за вторжение. Я было подключился к поискам, а затем посоветовал ей подняться наверх и послать Ирэн ко всем чертям.

— А что было потом?

— Я снова принялся за чтение, сказав ей, чтобы она включила свет. Я бы и сам включил его, если бы знал, что Дорис настолько боится Ирэн, что не осмелится сделать это… Потом раздался ее крик, и я услышал, как свеча упала на пол в Большом зале. Дорис была смертельно бледна, когда я вошел туда. Я, разумеется, ничего не увидел. Только на следующий день я узнал… окольным путем… что именно она там увидела.

Мэссей тихо выругался. Фрэнсис задумался, похоже осмысливая то, что только что рассказал.

— Вот и вся история! Думайте об этом все, что хотите, — добавил он.

Глава 12

ОСВЕЩЕННОЕ ОКНО

Сэр Джордж откашлялся.

— А ты не думаешь, — спросил он, — что леди Рейл…

— Думай не думай, а Дорис не вернешь! — прервал его Фрэнсис. — Да и вообще вы уже слышали достаточно. Мистер Гонт, — сказал он, резко поворачиваясь. — Хотелось бы услышать, что вы думаете обо всем этом?

— Кажется, доктор Мэннинг собирается к нам присоединиться, — сказал Гонт задумчиво. — Я бы предпочел сначала задать ему несколько вопросов…

Доктор, оправляя свой аккуратный халат, вошел в библиотеку. Потирая ухоженные руки, он сказал:

— Прошу прощения, но, кажется, кто-то произнес мое имя…

Гонт потянулся к стакану, а Тэрлейн с удивлением увидел, как лакей Сондерс, оказавшийся рядом с Гонтом, плеснул в стакан бренди.

Поглаживая свою бородку клинышком, Гонт внимательно смотрел на доктора.

— Вы осмотрели трупы, доктор Мэннинг? — произнес он дружелюбным тоном. — Меня прежде всего интересует труп девушки.

— Всего лишь бегло, мистер Гонт, поскольку дознание всегда сопровождается аутопсией.

— Вскрытие трупа для установления причин смерти, на мой взгляд, в этом конкретном случае не обязательно. Мы уже установили, что она задушена и выброшена из окна в переход, где ее и нашли. Осмотрев ее тело, вы могли бы подтвердить это?

Доктор сделал большие глаза, потом прищурился, затем кивнул:

— Что ж, имеются синяки на левом боку трупа, на левом плече, и бедро вывихнуто. Все это могло появиться на теле в ходе борьбы, разумеется. Она, надо полагать, оказывала сопротивление. Однако…

— Можно, конечно, предположить, что кровоподтеки появились в ходе борьбы. Господи, Джон! Нельзя выбросить тело с высоты пятнадцати-двадцати футов без того, чтобы на нем не появились кровоподтеки, как ты понимаешь.

— Можно… Если это обмякшее тело. Разве ты никогда не наблюдал за цирковыми артистами на арене? Некоторые так шмякаются с высоты, что обычный человек получил бы перелом позвоночника, а у них ни единой царапины. Этот трюк известен и жокеям, особенно участвующим в скачках с препятствиями. Между прочим, в этом заключается причина того, что серьезные увечья редко встречаются у пьяниц. Напившись, они могут свалиться с лестницы или даже с крыши без видимых повреждений, потому что в этот момент они настолько обмякшие, словно у них почти нет костей. Короче говоря, незначительные синяки на теле Дорис — явное свидетельство того, что ее, мертвую уже, выбросили из окна. Я прав, доктор?

— Полностью. Кроме того, кости у нее гибкие, не то что у лорда Рейла. Лорд Рейл…

— Минуточку, если позволите. — Гонт сдвинул брови и постучал краем стакана о свои зубы. — У меня своя теория насчет лорда Рейла. Скажите мне, если я не прав. По вашим словам, он был немощный и весьма тщедушный. Полагаю, лорд Рейл, который был задушен и брошен на пол в Оружейном зале, получил больше ушибов, чем девушка, которую сбросили с высоты пятнадцати футов. Однако позвольте мне обрисовать в общих чертах характер этих ушибов. Во-первых, его оглушили ударом по голове. Я прав?

Мэннинг изумился.

— Да, мистер Гонт.

— Во-вторых, одно бедро у него оказалось вывихнутым, и его, похоже, избили, и довольно сильно.

— Сэр, я не представляю, откуда вы все это узнали, но вы совершенно правы.

— Убийца лютовал, — задумчиво сказал Гонт, — так что магический вывод напрашивается сам собой.

— А сейчас, джентльмены, — продолжил доктор Мэннинг после паузы, — ставлю вас в известность, что я сделал все, что мог, все, что в моих силах. Я поговорил с инспектором Тейпом, и он оставит здесь на ночь констебля, если вам не по себе…

— О господи! — процедил Фрэнсис. — Неужели вы полагаете, будто мы не в состоянии сами позаботиться о себе?

— Ну и чудненько! — улыбнулся доктор. — Я ведь только предложил…

— Прежде чем вы уйдете, доктор, — прервал его Гонт, — хотелось бы, чтобы вы помогли нам разрешить кое-какие наши сомнения. Меня тут не было в начале этого вечера, но, кажется, вы говорили, что примерно в то время, когда совершалось убийство лорда Рейла, вы ходили взглянуть на свою машину?..