Кровные враги

— И вы, несмотря на все это, приехали в Йорк предупредить Ридли о беде? — удивилась Люси. — Скорее вы должны были его возненавидеть.

— Мы давно вместе работали. Большинство торговцев нанимали меня один, от силы два раза. А Гилберт давал мне постоянную работу и за все это время подвел меня всего однажды. — Мартин обратился к Оуэну: — Насколько я знаю, он даже вам сказал, что у меня нет причин находиться в Йорке теперь, когда Уилл мертв.

Оуэн подтвердил.

— Он знал насчет Амброза? — спросила Люси.

— Знал. Он понимал, что я не стану уезжать из Йорка. Если не считать того единственного случая, Гилберт всегда был ко мне добр. Поэтому я отправился в Риддлторп и рассказал ему о новых друзьях короля, для которых организовал переправку товара во Фландрию, а позже донес на них, когда они заплатили гораздо меньше, чем вначале обещали за такое опасное дело. Я испугался, что они захотят расправиться и с Гилбертом, боясь огласки. Еще я хотел рассказать Гилберту об угрозе Алана. Я понятия не имел, вышел Алан из тюрьмы или нет, но было похоже на то, что вышел. Именно тогда я узнал, что руку Уилла подбросили в комнату Гилберта. Для нас обоих это была загадка. — Мартин отхлебнул из бокала. — А затем Гилберта убили точно так же, как Уилла, и я еще больше укрепился в своих подозрениях. Алан или наемные убийцы по ошибке приняли Уилла Краунса за меня, но затем они добрались до Гилберта — именно того, кто раскрыл имя Алана Голдбеттеру. Я с легкостью поверил, что Голдбеттер предал Гилберта. Я отправился в Лондон, чтобы выяснить, действительно ли Алана выпустили из тюрьмы. Пока меня не было, Джаспер снова исчез. А руку Гилберта подбросили на крыльцо Амброза. Тем временем мне так и не удалось ничего узнать о судьбе Алана.

— Он умер в тюрьме, — сказал Оуэн. — Может, это мстит его сын Давид?

Мартин изменился в лице. Закрыв глаза, он покачал головой.

— Нет, — сказал он голосом не громче шепота. — Нет, это не Давид.

— Откуда такая уверенность? — спросила Люси.

— Давид покончил с жизнью, когда его отца отправили в тюрьму.

— Господи помилуй, — прошептала Люси и перекрестилась.

В комнате стало очень тихо, было слышно лишь шипение сырого полена в очаге да мурлыканье кошки Мелисенди.

— Если не сын, то, может быть, жена Алана или дочь, Кейт Купер? — продолжала расспросы Люси.

Мартин задумался.

— Купер? Знакомое имя. Кажется, кто-то из Риддлторпа.

— Амброз знал кого-то из семейства? — спросил Оуэн.

Музыкант покачал головой.

— До сегодняшнего вечера я ни разу не слышал их имени. — Он посмотрел на Мартина и сразу отвел взгляд.

— Значит, кто-то следил за вами двумя, раз подбросил руку Амброзу, — сделал вывод Оуэн. — И вы все еще полагаете, что Уилла Краунса по ошибке приняли за вас?

Мартин вздохнул.

— Как я уже говорил, возможно, Уилла сочли виновным из-за того, что он был нашим партнером. Не знаю. И неизвестно, сколько еще людей погибнет, прежде чем мы обнаружим убийцу. Кроме того, в ход пошел яд. Как это все объяснить?

Оуэн бросил взгляд на Люси, и та едва заметно качнула головой.

— Отравитель никак не связан с убийствами, — сообщил Оуэн.

— Вы уже выяснили, кто подсыпал яд? — спросила Бесс.

— Это неважно.

— Отчего же, может быть, как раз наоборот, — возразил Амброз.

— Нет. Мы с Люси в этом уверены.

— За мной водятся и другие грехи, — заметил Мартин. — Смерть Гилберта навела меня на мысль, что за мной охотится другая семья. Просто отрезанная рука уж очень напоминала знак Алана.

— Так сколько же у тебя врагов? — спросил Амброз. Похоже, он уже сожалел, что вызвал приятеля на откровенность.

— Понятия не имею, скольких я погубил или разорил. Признаюсь, я ни разу не думал об этом до смерти Уилла. Правда, не задумывался. Я хорошо справлялся со своим делом. Оно напоминало мне азартную игру. Захватывало целиком, не стану отрицать. Извинений для себя я тоже не ищу. Я ничуть не хуже любого из них.

— О какой другой семье вы говорили? — продолжала допытываться Люси.

Мартин подлил себе еще немного бренди и наполнил опустевшие бокалы присутствующих. Только Люси и Амброз так и не притронулись к спиртному.

— Я не стану называть их, — ответил Мартин. — Это слишком опасно для всех вас. Но мы с Гилбертом были связаны одним делом, и эти люди могли решить, что Уилл с нами заодно. Как-то раз я устроил для них переправку шерсти во Фландрию. Но они оказались слишком алчными и обманули меня. Вскоре я с ними расквитался: продал их имя Чиритону и компании.

— Мартин! — Глаза Амброза округлились от изумления. — Как ты мог?

— Если бы ты их знал, то тоже возненавидел бы. Лет двенадцать-тринадцать тому назад «Чиритон и компания» назвали имя Джона Голдбеттера королю в качестве одного из своих должников. Голдбеттер доказал, что давно заплатил долг, и сделал встречный ход — объявил, что Чиритон должен ему деньги. Чиритон уладил дело, выдав Голдбеттеру сведения насчет этого семейства, которые я продал ему. Этих сведений Голдбеттеру хватило, чтобы вытянуть из них кругленькую сумму.

Оуэн вспомнил рассказ Сесилии о том, как дело уладилось таинственным образом, минуя суд. «В тот год Гилберт расщедрился на мой день рождения больше обычного».

— Выходит, это семейство за вами охотится из-за тех денег, которых лишилось по вашей милости? — спросила Люси.

— Еще хуже. Внезапно, одному Богу известно почему, они стали пользоваться благосклонностью короля. У них появилась власть. Они пошли против Голдбеттера и добились его изгнания из страны. Голдбеттер отправился к графу Фландрии, и тот убедил короля Эдуарда простить изгнанника. Семейство вмешиваться не стало. Они не хотели привлекать к себе внимание графа, а Голдбеттер, они были уверены, будет помалкивать. Что касается меня и Гилберта… Мы не пользовались ничьим покровительством, нам они спокойно могли отомстить.

— Почему вы думаете, что это дело имеет к ним отношение? — продолжала расспрашивать Люси.

— В своих сделках они пользовались услугами одного мелкого торговца.

— Алана Олдборо? — догадался Оуэн.

Мартин подтвердил.

— А почему в этот вечер вы говорили о вдове и дочери Алана, миссис Мерчет?

Бесс бросила взгляд на Оуэна.

— Спросите лучше его. А то я боюсь, что и так вмешалась не в свое дело.

— Дочь, Кейт, — жена управляющего в поместье Гилберта Ридли. Вместе с хозяином она отправилась в Йорк еще до убийств. И исчезла, увидев меня в поместье. Мы думаем, она связана с этим делом. Возможно, это та самая женщина, которая заманила Уилла Краунса, приведя его к убийцам. Она левша, а потому может быть и той женщиной, которая напала на Джаспера и убила Джона, конюха Мерчетов.

— Матерь Божья, неужели она всех вас так ненавидит? — охнул Амброз.

Мартин вытер взмокший лоб.

— Не сомневайся. Она и ее мать видят во мне причину смерти Давида и гибели отца. У нее больше причин ненавидеть нас, чем у всех прочих.

Оуэн затих, вспоминая о письме архиепископа касательно Алана Олдборо. Его смерть удивила тюремного надзирателя. Отравление? Семейство, неожиданно вошедшее во власть, захотело избавиться от него точно так, как от Уэрдира и Ридли?

— Проклятье! — Мартин стукнул кружкой об стол, выведя Оуэна из задумчивости. — На Гудрамгейт одна женщина искала Джаспера. Лица я не разглядел, но уловил что-то знакомое. Сестра Давида была такая же высокая. И они с братом одинаково жестикулировали.

— Кейт Купер, — подтвердил Оуэн. — Мы должны отрядить кого-то проследить за Фелис д'Олдборо.