Кровные враги

— Я не Маргарита.

— Можете в этом не сомневаться. Вы не Маргарита. Моя любовь к ней была нежной. А к вам я испытываю яростную страсть.

Он обнял ее второй рукой и заглянул прямо в кошачьи глаза.

Элис даже не поморщилась, не шелохнулась. Торсби слышал, как громко бьется ее сердце. Его собственное сердце тоже стучало, как молот. Опустив голову, он впился зубами в ее правую грудь. Элис закричала, попыталась отпрянуть. Он держал ее крепко, не выпуская, пока не ощутил вкус соленой крови.

Элис привалилась к стене и, взглянув вниз, увидела отметины зубов на своем теле.

— Чудовище! — закричала она.

— Нет, всего лишь мужчина, жаждущий мести. Мой король любит женскую грудь. А теперь вам придется прикрывать свою какое-то время. Или все ему объяснить, что само по себе может оказаться забавным.

Элис уставилась на него, закрывая рану рукой. Внезапно она разразилась хохотом.

— Жаль, что мы с вами заклятые враги, Джон. Я была бы не против продолжить в том же духе.

— Уверен, мы еще встретимся, Элис. Вы пока не выиграли. Во всяком случае, не всю битву. — Торсби подхватил свой драгоценный кубок и вышел, смакуя вкус крови на губах.

Архиепископ вернулся в Йорк в марте и послал за Арчером.

Войдя в покои Торсби, Оуэн сразу заметил, что архиепископ бледен.

— Что-то неладно, ваша светлость?

— Все прошло более или менее нормально… хотя на короля не произвели впечатления мои заявления. Элис Перрерс его околдовала.

— Анне не удалось отыскать никакого тайника с бумагами, поэтому я не смог прислать вам какие-либо доказательства в поддержку ваших обвинений.

Торсби кивнул.

— Я получил твое письмо.

— На этот раз вы пробыли при дворе довольно долго.

— Я покинул двор в прошлом месяце и объехал с визитами кое-какие свои епархии. Думаю теперь удалиться в аббатство Фаунтинс и решить свое будущее.

Оуэн кивком указал на канцлерскую цепь, поблескивавшую при свете камина.

— Несмотря на все происшедшее, вы по-прежнему канцлер.

— Пока. Но, наверное, не надолго.

— Что вы имеете в виду?

— Это один из тех вопросов, которые я должен решить. Не пришла ли пора мне спуститься с высот.

— В таком случае победа останется за ней.

Торсби прикрыл веки и откинулся в кресле.

— Это дьявольское создание, Арчер. Попомни мои слова. Когда король окажется на смертном ложе, она заберет все, что сможет, и покинет его. Она холодная и бесчеловечная. — Он открыл глаза. — Но нет, победа пока не за ней.

— Предательство, обман и подкуп помогли ей оказаться при дворе, с помощью убийств она замела следы, так чем же она удерживает при себе короля?

Торсби покачал головой.

— Незаконная торговля шерстью — дело рук ее дядюшек. Именно они воспользовались сведениями об Ангерране де Куси, чтобы добиться представления Элис ко двору королевы. Зато убийства и власть над королем — да, это все одна Элис Перрерс, хотя она так молода. Глаза у нее как у кошки, Арчер, и острый ум, от нее ничего не ускользнет — ни один жест, ни один намек, и одевается она так, чтобы лишний раз подчеркнуть красоту своего молодого тела. Такова ее природа — от нее исходит сила, которая не может не волновать. — На щеках Торсби появился странный румянец, стоило ему заговорить о королевской фаворитке.

— И вас она тоже взволновала, ваша светлость?

Оуэн попытался представить хладнокровного, спокойного человека, какого видел перед собой, в состоянии страсти. И не смог.

Торсби открыл глаза и рассмеялся.

— Другого мужчину могло бы обидеть твое удивление, Арчер, но меня оно только радует. Значит, прежняя маска на месте.

— Так мы покончили с делом Ридли и Краунса?

— Да. Жаль, пришлось лишиться лучшего городского музыканта. Это ты предупредил его, Арчер?

— Нет. Хотя мы с Люси решили так и сделать. Но к тому времени они успели скрыться.

— И с тех пор ты ни разу не получал от них известий?

Оуэн неопределенно пожал плечами.

— Ты знаешь, где они находятся.

— Нет.

Торсби долго разглядывал Оуэна, потом покачал головой.

— А ты изменился, Арчер. Освоился в новой жизни. Научился обтекаемым фразам.

Оуэн снова пожал плечами.

— Так вы решили, как поступить с деньгами, которые Ридли пожертвовал вам на придел Святой Марии?

Торсби слегка улыбнулся.

— Я уверен, что это были неправедные деньги, Арчер. Но я всего лишь слабый человек. Так почему бы мне их не принять?

Оуэн заглянул в таверну Йорка, чтобы поднять себе настроение кружечкой знаменитого эля. К нему присоединился Том Мерчет.

— Выходит, подружка нашего короля приказала пролить столько крови. — Том покачал головой.

— Постарайся забыть об этом как можно быстрее, Том. Обмолвишься словом — тебя сразу сочтут предателем.

— Но ведь она так молода, неужели сама все придумала?

— Дядюшки вывели племянницу на эту тропу. Они незаконно торговали шерстью и заплатили Уэрдиру за сведения о королевском зяте-французе. А потом де Куси или принцесса Изабелла купили их молчание тем, что представили миссис Элис королеве.

Том хмуро задумался.

— А отрубать убитым руки велела Кейт Купер?

Оуэн подтвердил.

— Женщина с черной душой, — пробормотал Том.

— Она не смогла простить разорение отца, смерть брата.

— Это она травила Ридли?

— Нет.

— Бесс хотела рассказать миссис д'Олдборо, что ее Кейт сотворила с нашим Джоном.

Оуэн осушил свою кружку.

— Мне очень жаль, что так произошло.

— Но в конце концов Бесс ничего ей не сказала. Решила, что это может убить мамашу, и не захотела брать греха на душу.

— Бесс хорошая женщина. И мудрая. — Оуэн собрался уходить. — Мне пора к Люси.

— Да. И скажи Бесс, пусть идет домой. Тут пришел один парень, просится в конюхи. Я думал предложить эту работенку Джасперу, но Бесс говорит, что он учится читать и писать.

Оуэн кивнул.

— Джаспер хочет пойти в ученики к Люси.

— Что ж, выходит, верно говорят, нет худа без добра.

— Только добра этого как-то очень мало.

Мерчет пожал плечами.

— И на том спасибо.