Ученик дьявола

— Дэйви сказал, что я могу вам доверять, — проговорила она.

— Я его друг.

— Да, он так и сказал.

— Он мне о вас ничего не рассказывал, — мягко произнес Николас. — Я и не думал, что его мать жива.

Женщина вспыхнула, но тут же опустила голову. Прошло несколько минут, прежде чем она нашла в себе мужество заговорить. Николас терпеливо ждал, чувствуя, каких усилий ей это стоит. Он попытался помочь ей:

— Значит, он отправился к вам; когда он в первый раз сбежал, там, в лесу, он хотел остаться с вами?

— Сэр, я объяснила ему, что он неправ, и заставила его вернуться.

— А на этот раз?

Она грустно пожала плечами:

— Я пыталась спрятать его в своей комнате, но какой от этого толк? Так не может продолжаться вечно. Мистер Эндерби — человек добрый, он хорошо ко мне относится. Я не могла от него долго скрывать.

— А когда Дэйви обо всем узнал?

— Когда я вернулась в Эссекс, сэр. Меня спровадили подальше, в Линкольн, чтобы никто ни о чем не узнал. Дэйви должен был вырасти в хорошей семье. Мне казалось, так будет правильно. Я была опозорена, сэр, — тихо произнесла она. — Мне оставалось только согласиться.

— Но вы все-таки вернулись.

— Я не смогла его забыть. Все время думала только о нем.

— Вы поддерживали связь с его отцом?

— Нет, — твердо ответила она.

— Он хотел, чтобы вы вернулись?

— Нет, конечно же, нет.

— Теперь я понимаю, почему мистер Страттон запрещал Дэйви появляться в Оуквуд-хаусе.

— Вы ошибаетесь, сэр. Мистер Страттон не отец Дэйви.

— Как так?

— Я бы и близко его к себе не подпустила, — сурово произнесла женщина. — Он жестокий человек…

— Что же случилось? — Николас взял ее за руку. — Я не намерен осуждать вас. Вы мать Дэйви, и он любит вас так сильно, что ради вас пойдет на все. Вы вернулись, чтобы быть к нему поближе?

— Да.

— И именно поэтому мистер Страттон запретил мальчику играть с его друзьями в Оуквуд-хаусе? Он увез мальчика в Лондон, чтобы он был подальше от вас?

— Дэйви так мучился, сэр. Он сильно страдал от разлуки со мной. Я не видела сына долгие годы и все ломала голову, где он, как он, что делает. А потом наступил день, когда я поняла, что не могу так дальше жить. Я знала, что он никогда не будет со мной, и все же мне хотелось быть к нему поближе.

— Погодите. Объясните сначала — как он оказался в Холли-лодж?

Кэтрин глубоко вздохнула:

— Все это случилось много лет назад… — Николас почувствовал, как дрожит ее рука. — Супруга мистера Страттона очень хотела иметь детей. Хотела, но не могла, два раза рожала, и оба раза — мертвеньких. Вы представить себе не можете, что она пережила. Муж не хотел, чтобы она прошла через этот кошмар еще раз. И вот, когда она снова забеременела, он стал опасаться самого худшего.

— Третий ребенок тоже родился мертвым? — догадался Николас.

— Да, сэр, но она никогда об этом не узнала. Мертвого ребенка сразу унесли, а вместо него положили живого, и она решила, что это и есть ее дитя. — Кейт опустила голову. — Дэйви родился за несколько дней до того, как у нее начались схватки. Они отобрали его у меня.

— Они?

— Доктор Винч с повитухой. Они заранее все спланировали. Они прятали меня, пока не пришло время рожать. А потом меня послали в Линкольн…

— И жена Страттона так ни о чем и не узнала?

— Ни о чем, сэр. Бедная женщина любила Дэйви как своего сына. Но мистер Страттон оказался плохим отцом. Как только она умерла, он резко переменился к Дэйви. Потом он узнал, что меня взяли в Оуквуд-хаус, и стал думать, как вообще избавиться от мальчика. — В голосе Кейт послышалась мольба. — Сэр, поверьте мне, когда я решила вернуться, я никому не желала беды.

— Как же Дэйви узнал, что вы — его мать?

— Он ослушивался отца и часто бегал в Оуквуд-хаус играть с детьми мистера Эндерби. Там Дэйви увидел меня. Знаете, есть вещи, которые женщине скрыть не под силу. Вскоре Дэйви обо всем догадался. Нас тянуло друг к другу. Он приходил всякий раз, когда у него появлялась возможность ускользнуть из дому.

— Подождите, давайте вернемся к началу. — Николас напряженно соображал. — Вы сказали, что ребенка у вас забрали доктор Винч и повитуха?

— Да, сэр. Ее звали матушкой Пигбоун.

— Так, значит, она помогла появиться Дэйви на свет! Вот оно что… — Суфлер был потрясен. — Но теперь Дэйви — законный наследник мистера Страттона, неужели тогда об этом никто не задумался? Кроме того, как им удалось уговорить вас отдать родного сына?

— Они заставили меня подписать бумагу, согласно которой я отказывалась от всех прав на мальчика. Все должно было остаться в тайне. Доктор Винч привел с собой адвоката, который все обставил.

— Роберт Патридж! — ахнул Николас.

— Этого я не знаю, сэр, они не называли его имени. — Кэтрин обратила на суфлера полный отчаяния взгляд. — Скажите мне, сэр, что станет с Дэйви? Он принят учеником в вашу труппу, но я-то знаю, что на самом деле у него к театру сердце не лежит. Ему дурно от одной мысли о разлуке со мной. Вы увезете его с собой обратно в Лондон?

— Поймите, Кейт, не мне это решать. Этот вопрос еще предстоит обсудить. Однако сперва надо покончить с кое-какими делами. — Он поднялся. — Спасибо, что все мне рассказали. Я понимаю, чего это вам стоило. — Суфлер кивнул на дверь и улыбнулся: — Ступайте. Вас ждет сын.

— Но я еще не все сказала вам, сэр.

— Что же осталось?

— Имя настоящего отца Дэйви.

— Мне кажется, я его и так уже знаю…

Вне себя от ярости, Джером Страттон мерил шагами комнату. В его голосе слышалась горечь:

— Почему мне раньше не сказали?

— Потому что вы бы попытались меня остановить, — ответил Ромболл Тейлард.

— Я не имею никакого отношения к случившемуся, — оправдывался доктор Винч. — Тейлард начал действовать, ни с кем не посовещавшись, и потом мне пришлось его покрывать.

Страттон резко повернулся к доктору:

— Вы виноваты не меньше его! Почему вы не сказали мне всей правды, когда приехали ко мне? Черт вас подери! Вы же были в моем доме и сами слышали, как Николас Брейсвелл говорил, что Роберта Патриджа отравили! Вы еще заверили меня, что это неправда!

— Но что мне еще оставалось делать? Случившееся должно оставаться в тайне.

— И как же?

— Очень просто, — вмешался Тейлард.

Троица расположилась в комнате управляющего.

Пока зрители толпились на первом этаже, Страттон и Винч проскользнули наверх, к Тейларду. Им было не до спектакля.

— Если будете скрывать от меня что-то, у нас ничего не получится, — прорычал Страттон.

— Вам не было никакой необходимости знать всю правду, — твердо сказал Тейлард. — Если бы не вмешался этот чертов Николас Брейсвелл, все бы быстро забыли о случившемся. Роберт Патридж упокоился бы с миром в могиле, и никто, — управляющий внимательно посмотрел на Винча и Страттона, — никто в этой комнате не стал бы лить по нему слезы.

— Именно, — кивнул Винч. — В последнее время Роберт начал надоедать…

— Больше он не станет докучать нам, — спокойно произнес Тейлард. — Он унес тайну в могилу. К тому же одним выстрелом я убил двух зайцев: все знали, как Роберт любил вино, а перед спектаклем он пил так много, что просто не заметил, как я высыпал ему в бокал отраву, которую купил у матушки Пигбоун.

— Но почему ты не предупредил меня? — проблеял Винч.

— Я хотел заодно сорвать спектакль, — ответил Тейлард, — и положить конец славе «Уэстфилдских комедиантов». Судите сами: кто бы еще пошел к ним на представление, если бы поползли слухи, что один из зрителей посреди действа принял страшную смерть? Труппе пришлось бы уехать несолоно хлебавши. Однако, — управляющий прикусил губу, — я не рассчитал, Роберт Патридж оказался крепче, чем я полагал. Он упал замертво, когда спектакль был почти окончен.

— Именно, — раздраженно произнес Винч. — А потом мне пришлось лгать о том, что стало причиной его смерти.

— Ничего, доктор, вам не впервой. — Тейлард криво усмехнулся. — Если бы Николас Брейсвелл не сунул свой нос в это дело, никто бы ничего не заподозрил.