Операция Наследник, или К месту службы в кандалах

Разговаривая с Эстер, Владимиров осматривает окрестности. При взгляде с пирамиды Хеопса: на северо-востоке по направлению к городу полосы зелени сквозят среди следов недавнего наводнения. Муравьиными тропами где-то мелькают дороги. В голубоватом тумане теряются очертания жилых домов, мечетей, минаретов, садов, храмов, дворцов. Горы Шаиб эль-Мокаттам и Цитадель кажутся огненно-красными. На востоке и на юго-востоке тянется долина, в которой широкой лентой искрится Нил. На запад в виде гигантского спуска, идущего от пирамиды, Ливийская пустыня: серо-желтый песок да торчат нагие скалистые возвышения.

Владимиров видит, как к гостинице подъезжает хедив и вместе со свитой заходит внутрь. Спустя некоторое время подъезжает две коляски, в которых Артемий Иванович в бинокль разглядел Ландезена и Ко. Высадившись из экипажей, Ландезен входит в гостиницу, а выйдя из нее, проводит краткие переговоры с шейхом и тот отряжает в помощь своих бедуинов. Ландезен и пр. осматривают павильон окрестности пирамиды и начинают подниматься наверх, чтобы убедиться, что на пирамиде по пути, где будет подниматься Николай, нет взрывных устройств. Вскочив, Артемий Иванович и Эстер пытаются самостоятельно спускаться по другой стороне пирамиды. Мисс Гризли верещит истошным голосом, ничего не понимая. Их догоняют проводники. Владимиров велит им быстрее спустить их. Проводники подхватывают его и Эстер и несут вниз. Гризли не дается проводникам, полагая, что они хотят изнасиловать ее. Спускаются так: один араб разматывает свой тюрбан и обвязывает образовавшееся полотенце вокруг пояса туриста. Двое арабов, держа его за руки, прыгают на ступеньку, а третий за пояс смягчает приземление самого туриста. И тут из-за угла злорадно появляются доктор Смит с Проджером и преграждают им путь. Бурное объяснение, когда доктор говорит, что о месте и времени встречи знал заранее из письма, неосторожно оставленного женой на столе. Он видел, как Артемий Иванович приходил в гостиницу и брал у швейцара письмо на свое имя. Гризли тоже встревает в ссору, и бросив Эстер, переходит в лагерь Смита.

Она будет ухаживать за доктором Смитом, которого любит со времен еще до первой его женитьбы. Она должна капать на Эстер и говорить, что ему нужна такая жена, как Гризли.

Пока производятся разборки, на пирамиду вскарабкивается доктор Гримбл и глядя вниз, узнает, к немалому своему удивлению, Проджера, Владимирова, доктора Смита и его жену. Кричит Ландезену, который еще не поднялся. Владимиров отталкивает Смита и Проджера, и арабы мчат его и Эстер дальше вниз. Доктор Гримбл добегает до Смита и у них тоже происходит объяснение. А Владимиров с Эстер, спустившись, скрываются, убежав по проложенной сыпучими песками дорожке к Сфинксу, который находится в версте от пирамид.

Мамелюки перед битвой с Наполеоном пристреливали по сфинксу свою артиллерию, отбили ядрами часть носа и правой щеки.

Часов в одиннадцать Фаберовский нанимает проводника за пять франков на половину дня и экипаж (парное ландо) по уговору в 2–3 франка в час, которое должно обойтись при расчете на 5–6 часов разъездов 25–30 франков (включая неизбежный бакшиш).

Едет туда специально открыто, чтобы показать, что они всего лишь мирная супружеская пара. Уверен, что Ландезен не станет катить на них бочку, так как выставит себя глупцом. Араб, проходящий мимо, кладет в ухи горящий трут.

— Ялла! — Трогай! — кричит Фаберовский и они с Пенелопой отправляются к мосту Каср ан-Нил. Но тут лошади из-за горящего трута понесли, едва не убив седоков. Мост разведен. Он разводится только на два часа в день. Прямо на коляске влетают в Нил. Выбравшись на берег, сушатся, наблюдают за лодочниками, ссорящимися из-за того, кто пройдет первым.

Продавец воды кричит: «Мои, мои!» Это старик с длинным кувшином за плечами в веревочной плетушке с 2 длиннейшими горлышками. В руках у него две сверкающие чашечки, в которые он позванивает. За пазухой у него заткнуты такие же ярко-сияющие медные бокалы.

Продавцы воды выкрикивают, стуча кружками:

— Я ов вуд Аллах! (что значит: О! Может, Аллах вознаградит меня!)

Другие продавцы воды попроще и подешевле. На них надет сзади через плечо кожаный мешок, весь сочащийся водою, и рукав от этого мешка зажат под мышкой. Из него всякий может пить и наливать сколько душе угодно.

Наконец мост сводят, но одежда еще не высохла и Пенелопа отказывается ехать дальше. Незадолго до полудня в небольшом шарабане появляется Николай со свитой.

Дело близится к полудню. Измученный жарой Владимиров, потеряв всякую осторожность, вместе с Эстер пытается пробраться в гостиницу, но это невозможно. Нет и его драгомана с ослами, чтобы убраться обратно в Каир. Оставив Владимирова одного, Эстер прячется от мужа в гостинице как жилец.

В гостинице в Гизе номеров 12–15. Молодежь забавляется охотою в пустыне за шакалами.

А Артемий Иванович скрывается в пустыне. Они видят, как со стороны гостиницы к павильону подходят шведский принц с женой и хедив. Рядом толпятся туристы, уже знающие, что сейчас приедет русский наследник. В толпе шныряют люди Ландезена, в частности Продеус. При шведском принце адъютант барон Бликсен.

Аллея кончается, шарабан Николая быстрее мчится по гладкой дороге. По бокам ее вырисовываются всадники-бедуины, которые начинают с гиком обгонять вскач шарабан, горячат кровных коней, машут ружьями и значками на копьях.

Проезжают гостиницу «Мена-Хауз». Лошади с трудом тащат экипаж по песку в гору. В 12.05 шарабан подъезжает к павильону императрицы Евгении. Шарабан останавливается. Николая встречает сам хедив со шведским принцем и его супругой.

Филарет отказывается подниматься на языческие памятники. Они напиваются с Курашкиным.

Арабы предлагают свои услуги для восхождения на пирамиду Хеопса. Николай и свита начинают подъем, а вслед за ними и те туристы, кто еще не влезали. Владимиров смотрит со стороны и с удивлением видит бритого Фаберовского, который, воспользовавшись отсутствием Ландезена из опасения того подвергнуться публичному избиению наследником или подвергнуть этому своих людей, вместе с Пенелопой поднимается чуть ниже самого Николая и его свиты.

На пирамиду Хеопса раньше всех всходит Николай. Затем великие князья, шведский и греческий принцы. Великие князья разрешают своим проводникам начертить их имена на камнях.

Здесь Николай впервые знакомится с Пенелопой и разговаривает с Фаберовским. Фаберовский общается с доктором Смирновым.

У пирамид живет фотограф, у которого хранятся фотографии великих князей, побывавших незадолго до февраля 1889 года. Спустившись, все фотографируются. Пападакис предварительно осматривает камеру на предмет сокрытия в ней револьвера.

С пирамиды Хеопса Николай и свита отправились завтракать в павильон (35 человек, некоторые русские лица (в т. ч. Дмитриева), несколько египетских сановников и лица, сопровождающие шведского принца (барон Бликсен-Финеке, граф и графиня де ла Гарди). Николай пригласил Фаберовского с Пенелопой присоединиться к ним.

Фаберовский разговаривает со Стопроценко. Тот дает информацию о дальнейших передвижениях Николая. Поляк предупреждает его, чтобы он не находился во время водного праздника на дхабиях.

Эстер как проживающая в гостинице также приглашена шведским принцем на завтрак. Николай ухаживает за Эстер, а Джорджи за Пенелопой. Ландезен в ужасе, видя обеих дам, которых он знает еще по прошлому роману, и полагает, что они тоже участвуют в заговоре.

После завтрака Фаберовский и Владимиров собираются вместе и решают, что делать дальше. Фаберовский говорит, что предпринимать что-либо сейчас — самоубийство. Говорит, что предвидел это и что Батчелор в Каире должен приготовить лодку к вечернему плаванию. Обсуждение Смита и прочих. Скандал из-за поросенка.

Попытка найти Смита и Ко. и уничтожить. Доктор Смит, Гримбл и Проджер скрываются в пирамиде. Гризли пыталась не пустить поляка с Владимировым внутрь (сама она не пошла), но не получилось.

По уступам взбираются сажен на пять к небольшому четвероугольному отверстию. Ходить одному обычно не дозволяется. Вход в пирамиду широкий с обвалившимися краями, находится на 13 слое камней и в 18 м от земли. Темно, невыносимо жарко, серный дух режет глаза и спирает грудь. Сперва гуськом спускаются по наклонному четырехгранному желобу из отшлифованных камней; на полу, в расстоянии поларшина, насечены углубления в роде ступенек, но и то стертые и годящиеся только для босоногих арабов. Ход не более 1 метра в поперечнике. От обвалившейся глыбы поднимаются другим восходящим коридором в царскую комнату. Колено — самое трудное место, приходится ползти на четвереньках по закопченому узкому каналу; впереди и сзади ползут арабы со свечами. Тишина, иногда лишь летучая мышь начинает метаться, тыкаясь головой в потолок узкого прохода и налетая на огонь.