Уж эти мне мужчины

– А как же я? – вмешался Альберто. – На мне по-прежнему висит это убийство. Как я теперь выберусь из страны?

– Уверен, что у Родина есть доказательства твоей невиновности, – сказал Папа Сочинский. – Это типичный для него трюк – подстроить убийство, а затем использовать его для вымогательства или шантажа.

– Несколько лет назад нечто подобное произошло в Сочи с моим соседом по камере, – сказал Джокер. – Его обнаружили пьяного в номере в постели с убитой женщиной.

– Я знаю эту историю! – сказал Папа Сочинский. – Не стоило ему садиться за карточный стол с Генсеком. Теперь расплачивается за глупость.

– Так, может быть, мы найдем доказательства и его невиновности? – заволновался Вася.

– Очень может быть, – отозвался Папа Сочинский. – Что ж, будем работать вместе. Вот что вы должны будете сделать…

– Пожалуй, я выпью апельсиновый сок, – задумчиво произнесла Мириам.

– А как насчет пирожных? – поинтересовался Хосе Мануэль.

– Ты же знаешь, что я берегу фигуру, – раздраженно сказала модель, не сводя глаз с могучего тела Костолома, с трудом поместившегося за маленьким столиком кафе.

К удивлению андалузки, во взгляде Гарика не читалось ответного восхищения.

– У тебя есть идеи, где мы можем найти твоего жениха? – спросил Костолом.

– Понятия не имею! – воскликнула Мириам. – Чема считает, что его специально подставили с этим убийством, а затем похитили, чтобы потребовать выкуп.

– Глупости! – отрезал Гарик. – Если его собирались похитить, чтобы потребовать выкуп, то зачем связываться еще и с убийством? Мокруха всегда доставляет лишние хлопоты.

– Мокруха? – не поняла Мириам.

– Убийство, – пояснил Костолом.

– Значит, он ее действительно убил, а потом сбежал с твоей невестой. Я так и знала! – разозлилась модель.

– А я говорю вам, что Альберто никого не убивал, – вмешался журналист.

– Заткнись! – рявкнул Гарик. – У меня есть фотография Маши. Мы можем показывать ее людям на улице и расспрашивать их, не видели ли они эту девушку.

– Ее и так ищет милиция. Зачем же еще и нам напрягаться, – заметила Мириам. – Кстати, на меня их капитан с первого момента глаз положил. Думаю, мне удастся у него что-нибудь выведать.

– Вы наконец дадите мне слово сказать? – поинтересовался журналист.

– Валяй. Только покороче, – недовольно проворчал Костолом.

– Я дал Альберто телефон моего друга, немецкого журналиста, – сказал Хосе Мануэль. – Уверен, что маркиз непременно свяжется с ним, чтобы попросить помощи.

– А ведь это неплохая зацепка, – одобрительно кивнул Костолом. – Что же ты молчал все это время! Звони, чего ждешь!

– Гисберт, привет! – сказал Чема. – Узнаешь старого друга?

– Привет, Хосе Мануэль! Тебя трудно не узнать. Только ты способен так коверкать немецкий язык. Может быть, лучше перейдем на английский?

– Я не один, – сказал Чема. – И я бы предпочел, чтобы содержание нашей беседы осталось между нами. Кстати, я в Сочи.

– Каким ветром тебя занесло в Россию? – спросил Гисберт.

– Тебе, случайно, не звонил Альберто де Арнелья? – проигнорировал его вопрос испанец. – Я дал ему твой телефон, чтобы он обратился к тебе за помощью.

– Маркиз де Арнелья? – удивился Гисберт. – Тот, которого разыскивают за убийство проститутки в гостинице «Жемчужина»?

– Да никого он не убивал! – воскликнул Хосе Мануэль. – Так он тебе звонил?

– Если и звонил, мне об этом неизвестно, – сказал немецкий корреспондент. – Я только час назад вернулся из Чечни, так что связаться со мной по мобильному телефону у него просто не было возможности – я был вне зоны досягаемости.

– А что ты делал в Чечне?

– Пытался сделать репортаж о заложниках, но так ничего толком и не разузнал. Похоже, там какая-то темная история. Уж больно все странно.

– Вот именно об этом я и хотел с тобой поговорить, – сказал Чема. – Альберто приехал в Сочи, чтобы освободить заложников.

– Он что, рехнулся? – спросил Гисберт. – Какое отношение маркиз де Арнелья имеет к этим русским? Кстати, один из них – очень темная лошадка. Похоже, он тесно связан с международной мафией. Неужели Альберто?..

– Давай лучше обсудим это не по телефону, – прервал его Чема. – Похоже, все это более чем серьезно.

– Как насчет ресторана «Серебряная пуля»? – предложил Гисберт. – Это шикарное по русским меркам заведение, где в последнее время тусуются все местные новые русские и боссы преступного мира. Просто наблюдая и слушая, я нередко добываю там весьма полезную информацию.

– Мы можем встретиться прямо сейчас? – спросил Хосе Мануэль.

– Немного позже. Сейчас я заканчиваю статью, которую должен срочно отправить в редакцию. Давай договоримся на десять вечера. Идет?

– Идет, – ответил Чема и повесил трубку.

Костолом окинул журналиста мрачным взглядом.

– И при чем тут чеченские террористы? – спросил он.

– Ты что, понимаешь немецкий? – удивился Чема.

– К твоему сведению, моя бабушка была немкой, – объяснил Гарик.

– Чеченские террористы? Какое отношение Альберто имеет к чеченским террористам? – вмешалась Мириам.

– Никакого, – тяжело вздохнув, сказал Хосе Мануэль.

– Да, комнатенка не ахти, – вздохнула Маша, окидывая взглядом беленые стены и три металлические кровати с ватными матрасами.

– Не привередничай, – сказал Джокер. – Конечно, это всего лишь частный сектор, но здесь по крайней мере мы не будем привлекать к себе внимания.

– Не смей делать мне замечания, – возмутилась Арлин. – Не забывай, что я теперь здесь единственный мужчина, так что вы, бабы, помалкивайте.

– И женщины еще смеют трубить о мужском шовинизме! – воскликнул Джокер. – Вы только посмотрите, надела мужской костюм – и нате вам – Гитлер в юбке!

– Не ссорьтесь, – вмешался Альберто. – Я никак не могу запомнить, как нас теперь зовут.

– Ох, уж эти мужчины, – вздохнула Маша. – Я – Алексей Васильевич Ложкин, Вася – Лидия Сергеевна Мамыкина, а ты – Джейн Стоун, моя английская подруга.

– До чего же у вас, русских, сложные имена, – вздохнул Альберто. – И за что мне такая мука?

– Ничего, зато из тебя получилась отличная женщина, братишка, – ободрила его Маша. – Дай-ка я подправлю тебе макияж. Говорят, «Серебряная пуля» – шикарное заведение. Этот Генсек, или как его там, чуть ли не каждый день там ошивается. Жаль, я не могу надеть мини-юбку.

– Зачем тебе мини-юбка? – усмехнулся Джокер. – Ты что, забыла, Папа Сочинский сказал, что Родин предпочитает юношей. Уверен, что ты как раз окажешься в его вкусе. Свежая кожа, голубые глаза, невинное личико. Главное, не забудь вдеть сережку в левое ухо.

– Иди к черту, – сердито фыркнула Маша.

– Босс, подойдите к телефону, – сказал мужчина с хриплым голосом. – Там звонит какой-то чеченец и хочет поговорить о Сером Кардинале.

– Да ну! – воскликнул Папа Сочинский, хватая трубку. – Слушаю, – сказал он.

– Дать мне десять тысяч доллар, мой отец спасать Степан Кашкин, – произнес в трубке ломающийся голос подростка.

– Хорошее предложение, – заметил Папа Сочинский. – А как я узнаю, что это правда?

– Степан Кашкин просил передать: голубое в полосочку, Красная Поляна, полтретьего ночи, полштуки за кордебалет.

– Отлично. Считай, что мы договорились. Я пришлю за тобой машину. Скажи, где тебя отыскать.

Когда Папа Сочинский дал отбой, мужчина с хриплым голосом повесил трубку параллельного телефона и, немного помявшись, спросил:

– Простите, босс, а что означает «голубое в полосочку»?

– Всего лишь прекрасные воспоминания, – мечтательно улыбнувшись, сказал Папа Сочинский. – Прекрасные воспоминания молодости.

– Мне кажется, Волк не слишком доверяет нам, – сказал Стрелок.

Леонид Борисович Родин задумчиво посмотрел из окна кабинета на заходящее солнце, отражающееся в голубой воде бассейна.