Над пропастью во ржи

то-нибудь сделать, когда накричишь на него.

Я посмотрел на него, потом сказал:

- Ты злишься на Стрэдлейтера за то, что он говорил, чтобы ты хоть иногда чистил зубы. Он тебя ничуть не хотел обидеть! И сказал он не нарочно, ничего обидного он не говорил. Просто он хотел сказать, что ты чувствовал бы себя лучше и выглядел бы лучше, если бы хоть изредка чистил зубы.

- А я не чищу, что ли? И ты туда же!

- Нет, не чистишь! Сколько раз я за тобой следил, не чистишь - и все!

Я с ним говорил спокойно. Мне даже его было жаль. Я понимаю, не очень приятно, когда тебе говорят, что ты не чистишь зубы.

- Стрэдлейтер не сволочь. Он не такой уж плохой. Ты его просто не знаешь, в этом все дело.

- А я говорю - сволочь. И воображала.

- Может, он и воображает, но в некоторых вещах он человек широкий, - говорю. - Это правда. Ты пойми. Представь себе, например, что у Стрэдлейтера есть галстук или еще какая-нибудь вещь, которая тебе нравится. Ну, например, на нем галстук, и этот галстук тебе ужасно понравился - я просто говорю к примеру. Значит, что он сделал бы? Он, наверно, снял бы этот галстук и отдал тебе. Да, отдал. Или знаешь, что он сделал бы? Он бы оставил этот галстук у тебя на кровати или на столе. В общем, он бы тебе подарил этот галстук, понятно? А другие - никогда.

- Черта лысого! - сказал Экли. - Будь у меня столько денег, я бы тоже
дарил галстуки.

- Нет, не дарил бы! - Я даже головой покачал. - И не подумал бы,
детка! Если б у тебя было столько денег, как у него, ты был бы самым
настоящим...

- Не смей называть меня "детка"! Черт! Я тебе в отцы гожусь, дуралей!

- Нет, не годишься! - До чего он меня раздражал, сказать не могу. И
ведь не упустит случая ткнуть тебе в глаза, что ему восемнадцать, а тебе
только шестнадцать. - Во-первых, я бы тебя в свой дом на порог не пустил...

- Словом, не смей меня называть...

Вдруг дверь открылась и влетел сам Стрэдлейтер. Он всегда куда-то
летел. Вечно ему было некогда, все важные дела. Он подбежал ко мне,
похлопал по щекам - тоже довольно неприятная привычка - и спрашивает:

- Ты идешь куда-нибудь вечером?

- Не знаю. Возможно. А какая там погода - снег, что ли?

Он весь был в снегу.

- Да, снег. Слушай, если тебе никуда не надо идти, дай мне свою
замшевую куртку на вечер.

- А кто выиграл? - спрашиваю.

- Еще не кончилось. Мы уходим. Нет, серьезно, дашь мне свою куртку,
если она тебе не нужна? Я залил свою серую какой-то дрянью.

- Да, а ты мне ее всю растянешь, у тебя плечи черт знает какие, -
говорю. Мы с ним почти одного роста, но он весил раза в два больше и плечи
у него были широченные.

- Не растяну! - Он подбежал к шкафу. - Как делишки, Экли? - говорит.
Он довольно приветливый малый, этот Стрэдлейтер. Конечно, это притворство,
но все-таки он всегда здоровался с Экли.

А тот только буркнул что-то, когда Стрэдлейтер спросил: "Как
делишки?" Экли не желал отвечать, но все-таки что-то буркнул - промолчать
у него духу не хватило. А мне говорит:

-