Над пропастью во ржи

дурацкую шапку? - спрашивает.

- В Нью-Йорке.

- Сколько отдал?

- Доллар.

- Обдули тебя. - Он стал чистить свои гнусные ногти концом спички. Вечно он чистил ногти. Странная привычка. Зубы у него были заплесневелые, в ушах - грязь, но ногти он вечно чистил. Наверно, считал, что он чистоплотный. Он их чистил, а сам смотрел на мою шапку. - В моих краях на охоту в таких ходят, понятно? В них дичь стреляют.

- Черта с два! - говорю. Потом снимаю шапку, смотрю на нее. Прищурил один глаз, как будто целюсь. - В ней людей стреляют, - говорю, - я в ней людей стреляю.

- А твои родные знают, что тебя вытурили?

- Нет.

- Где же твой Стрэдлейтер?

- На матче. У него там свидание. - Я опять зевнул. Зевота одолела. В комнате стояла страшная жара, меня разморило, хотелось спать. В этой школе мы либо мерзли как собаки, либо пропадали от жары.

- Знаменитый Стрэдлейтер, - сказал Экли. - Слушай, дай мне на минутку ножницы. Они у тебя близко?

- Нет, я их уже убрал. Они в шкафу, на самом верху.

- Достань их на минутку, а? У меня ноготь задрался, надо срезать.

Ему было совершенно наплевать, убрал ли ты вещь или нет, на самом верху она или еще где. Все-таки я ему достал ножницы. Меня при этом чуть не убило. Только я открыл шкаф, как ракетка Стрэдлейтера - да еще в рамке! - упала прямо мне на голову. Так грохнула, ужасно больно. Экли чуть не помер, до того он хохотал. Голос у него визгливый, тонкий. Я для него снимаю чемодан, вытаскиваю ножницы - а он заливается. Таких, как Экли, хлебом не корми - дай ему посмотреть, как человека стукнуло по голове камнем или еще чем: он просто обхохочется.

- Оказывается, у тебя есть чувство юмора, Экли, детка, - говорю ему. - Ты этого не знал? - Тут я ему подаю ножницы. - Хочешь, я буду твоим менеджером, устрою тебя на радио?

Я сел в кресло, а он стал стричь свои паршивые ногти.

- Может, ты их будешь стричь над столом? - говорю. - Стриги над столом, я не желаю ходить босиком по твоим гнусным ногтям. - Но он все равно бросал их прямо на пол. Отвратительная привычка. Честное слово, противно.

- А с кем у Стрэдлейтера свидание? - спросил он. Он всегда выспрашивал, с кем Стрэдлейтер водится, хотя он его ненавидит.

- Не знаю. А тебе что?

- Просто так. Не терплю я эту сволочь. Вот уж не терплю!

- А он тебя обожает! Сказал, что ты - настоящий принц! - говорю. Я часто говорю кому-нибудь, что он - настоящий принц. Вообще я часто валяю дурака, мне тогда не так скучно.

- Он всегда задирает нос, - говорит Экли. - Не выношу эту сволочь. Можно подумать, что он...

- Слушай, может быть, ты все-таки будешь стричь ногти над столом? - говорю. - Я тебя раз пятьдесят просил...

- Задирает нос все время, - повторил Экли. - По-моему, он просто болван. А думает, что умный. Он думает, что он - самый умный...

- Экли! Черт тебя дери! Будешь ты стричь свои паршивые ногти над столом или нет? Я тебя пятьдесят раз просил, слышишь?

Тут он, конечно, стал стричь ногти над столом. Его только и заставишь что-нибудь