Последний хит сезона (СИ)

С некоторым трудом, я зацепила кончиками пальцев отмычку, вытащила ее из пояса и занялась браслетом на правой руке. Напарник достаточно часто развлекается тем, что заставляет меня открывать замки самой разной конструкции в самых неудобных позициях – вслепую, на ощупь и даже руками, связанными за спиной. Сейчас же обстановка была почти комфортная и я не сомневалась, что через пару минут буду совершенно свободна.

Увы, пальцы мои оказались совсем не такими ловкими, как я рассчитывала. То ли это был остаточный эффект от лекарства, которым накачал меня Никита, то ли я сама виновата – отвлеклась на размышления о том, как действовать дальше: попробовать выбраться из этого отвратительного местечка самостоятельно или затаиться где-нибудь в дальнем углу и дождаться Гошку – причина, по которой я уронила отмычку уже не важна. Главное, что тонкая проволочка, тихо звякнув о камни, отлетела в темноту.

– Черт! – я быстро опустилась на четвереньки и зашарила по полу. – Черт, куда же она…

И конечно, именно в этот момент, снова заскрипела деревянная дверь. Как не вовремя Мурашов с Никитой решили со мной побеседовать! Что бы им еще по рюмочке-другой выпить! Я бы нашла отмычку, освободилась от цепей и сумела бы их встретить! А что сейчас? Сейчас я, самым нелепым образом, стою на четвереньках и скребу пальцами по полу! Впрочем, Виталию Александровичу эта картина понравилась.

– Подкоп пытаешься сделать? – рассмеялся он и обернулся к Никите: – Я же тебе говорил, что надо дать ей оглядеться. Обстановка так подействует, что нам и трудиться не придется. Девочка сама все расскажет. Правда, девочка? – обратился он уже ко мне. Расскажешь?

Как хочется в такой ситуации держаться красиво! Выпрямиться, расправить плечи, скрестить на груди, закованные в цепи руки и, презрительно улыбнувшись, бросить в лицо врагу гордое: «Пытайте, мучайте, но ничего вы от меня не узнаете!»

Эффектно, правда? Но очень непрактично. Я ведь совсем не хочу, чтобы меня пытали и мучили, я хочу протянуть время, чтобы Гошка с Александром Сергеевичем успели добраться сюда и прекратили этот балаган, прежде чем он превратится в настоящую трагедию. Хочет Мурашов видеть мой испуг и даже панику – пожалуйста, он их получит, по полной программе. Пусть порадуется, пусть сам потянет время, наслаждаясь моим ужасом.

Я нервно дернулась и попыталась встать, но из-за длинной цепи, «случайно» захлестнувшей мои щиколотки, потеряла равновесие и снова шлепнулась на пол. Вскрикнула негромко, уставилась на Мурашова круглыми глазами и забормотала невнятно:

– Что вы… вы же не хотите… я ничего такого не знаю… – я шмыгнула носом и самым жалобным тоном, который сумела изобразить, попросила: – Отпустите меня, пожалуйста!

Несколько секунд Виталий Александрович разглядывал меня с нескрываемым удовольствием, потом ласково улыбнулся:

– Конечно, отпустим. Мы не собираемся делать тебе ничего плохого. И ты не бойся, просто отвечай на вопросы. Хорошо?

– Хорошо, – согласилась я и неуверенно посмотрела на Никиту. Тот, словно его совершенно не интересовало происходящее, отошел к стене с выставкой пыточных инструментов и, с интересом, их разглядывал.

– Не думаю, что нам понадобятся такие жесткие меры, – правильно истолковал мой взгляд Мурашов. – Ты ведь умная девочка, правда? Итак, что тебе известно об Альбине?

– Она пропала, – быстро ответила я. – Я знаю, что она устроилась в «Хит сезона», чтобы написать убойный материал. Она была уверена, что сумеет раскопать что-нибудь такое… она хотела уехать в Москву…

– Не о том говоришь, – нахмурился Виталий Александрович, и рука Никиты потянулась к стене. Он словно выбирал, что ему взять: плеть-семихвостку или висящий рядом железный крюк на деревянной ручке. – Зачем ты ее искала?

– Так ведь пропал же человек, – я сглотнула. – А в милиции не захотели…

– И ты пошла в детективное агентство?

– А? – тут мой прокол, ответ на этот вопрос я обязана была подготовить заранее. Гошка там работал открыто, как детектив от «Шиповника», но кто его нанял? Я? Получается, что так, иначе слишком много народа одновременно заинтересовалось пропавшей журналисткой. Или прикинуться полной идиоткой? Мало ли, кто еще мог начать искать Альбину… – В какое детективное агентство?

Я же говорю, это мой прокол! Надо было не возиться с отмычкой, а заранее проиграть в уме всю беседу и продумать линию поведения. А теперь, принимая решение в суете, я ошиблась! Никита снял со стены плеть и повернулся к нам.

– Зря время теряем, Виталий Александрович. Сами видите, по-хорошему мы от нее ничего не добьемся, – он выразительно похлопал рукояткой плетки по ладони. – Так и будет дурочку валять.

– Подожди, – остановил его Мурашов, – она просто не поняла еще, на что подписывается. Видишь ли, девочка, ты влезла в дела очень серьезных людей, а в такие игры женщинам и детям играть не рекомендуется. Альбина, если бы смогла, тебе это подтвердила бы.

– Если бы смогла… – я облизнула вдруг пересохшие губы. – Вы ее убили?

– Нет, – мне показалось, что я расслышала в его голосе оттенок сожаления. – Сначала я, вообще, хотел договориться с ней по-хорошему, но Альбина проявила совершенно неразумное упрямство. Пришлось привезти ее сюда, и Никита продолжил разговор с помощью, – Виталий Александрович неопределенно махнул рукой в сторону стены – выставки пыточных инструментов, – некоторых технических средств. И такая неприятность – у нее оказалось слабое сердце. А на вид здоровая была, кровь с молоком…

– Вы ее пытали?

– Ой, вот только не надо смотреть на меня такими глазами, словно я дьявол во плоти! Я вообще, в этой истории, жертва. Твоя подружка меня шантажировала, самым подлым образом. Я ее взял на работу, платил неплохую, да-да, очень неплохую зарплату, а как она меня отблагодарила? Не столько работала, сколько шпионила. Девочка, надо признать, оказалась весьма ловкой и сумела добыть достаточно важную информацию. Если бы она ее передала заинтересованным людям, у меня были бы серьезные неприятности.

– Вы имеете в виду налоговую инспекцию? – меня совершенно не интересовало, каких неприятностей опасался Мурашов. Но пока он разговаривал – время шло, время, которое было необходимо Гошке, чтобы добраться сюда. – У вас слишком большие левые доходы?

– Считаешь себя очень догадливой? – усмехнулся Виталий Александрович. – Да, мы печатаем много неучтенных дисков, ты даже не можешь себе представить, как много, просто фантазии не хватит. Но ради бога, причем здесь налоговая инспекция? Думаешь, я боюсь этих шавок? Нет, милочка, есть гораздо более серьезные люди, вот их я, скажем так, опасаюсь. И твоя подружка могла устроить мне очень большие неприятности, она это хорошо понимала. Поэтому и решилась, дурочка, на шантаж. Зря она это придумала, жаль, что не случился рядом умный человек, который посоветовал бы ей не играть в эти игры. И то, что тебя никто не удержал, тоже жаль. Ты симпатичная девушка... была.

– А что вы со мной так разговариваете? – я пыталась сообразить, далеко ли еще Гошка, поэтому снова допустила ошибку, позволила себе обидеться на откровенную угрозу. Напрасно я это сделала, мне вовсе не нужно подталкивать его к активным действиям, пусть лучше продолжает разговаривать. – У меня сердце крепкое.

– Нашла чему радоваться. Просто дольше промучаешься, вот и все. И если ты думаешь, что кто-нибудь явится тебя спасать, то зря. Не надейся. Мы сейчас, чтобы ты знала, в подвале моего загородного дома – как бы громко ты ни орала, никто не услышит. Так что, морская пехота не появится. И из этого подвала ты уже не выйдешь, не надейся.

– Останусь здесь навсегда? – неожиданно охрипнув, каркнула я.

– Зачем же? Мы тебя вынесем и прикопаем рядом с Альбиной. Возможно, я даже не поленюсь и на твоей могилке тоже посажу розовый куст. Но выбор у тебя есть: или ты сразу расскажешь все, что меня интересует, или… пойми, ты все равно мне все расскажешь, только перед этим тебе будет очень больно.

– Вы уверены? – ох, что-то у меня совсем не получается держать интонацию! Если Гошка не появится в самое ближайшее время, у меня могут начаться настоящие неприятности!