Золотая лихорадка

– А вторая новость?

– Вторая – насчет олова. Ты знаешь его температуру плавления?

– Ну, оно чуть ли не от спички плавится...

– В общем, да. Так вот, то олово, которое я купил, и не олово вовсе. Не плавится оно, хоть ты режь! То есть верхний слой слитка, тоненький совсем, плавится, а середина – нет. Вот смотри – Жестовский вытащил из сумки слиток.

Филатов повертел в руках напоминающую открытый гроб болванку, кусок от которой был отрублен зубилом, и вернул Жестовскому.

– Ну, я, знаешь ли, не металлург... Но внутри не олово. Оно белое, а внутри металл желтоватый.

– Истину глаголешь, брат. Знаешь, составь мне компанию, съездим к химику одному, может, он подскажет...

– Не засекут меня?

– Ну, кто тебя в военной форме засечет! Я вот тебе свою принес. С понижением, старлей, старшим прапором будешь!

Филатов засмеялся и стал переодеваться в форму прапорщика.

К большому деревянному дому, где жил хороший знакомый Жестовского инженер-химик Гриша Янгель, они подъехали около семи вечера. Хозяин был дома и без долгих разговоров согласился посмотреть, что ж там за «плохое олово». Взял тяжелый литок, взвесил на руке, внимательно присмотрелся к спилу, понюхал, даже на зуб попробовал. Хмыкнул и понес его в боковушку, где у него была устроена домашняя лаборатория. Отрубил зубилом кусочек и начал над ним колдовать, достав из железного шкафа какие-то химические прибамбасы.

– Ну, теперь можно курить часа два. Я несколько реакций заложил, чтобы верно было. Но, ребята, если это то, что я предполагаю...

– А что ты предполагаешь? И что из этого будет?

– Пока не скажу, что предполагаю, но если это – то, то это – п...ец. Пошли, по сто граммов сделаем. Мои в отъезде, я холостякую.

Он быстро накрыл стол, поставил бутылку водки, и заинтригованные гости стали ее вдумчиво потреблять, треплясь том о сем. Прошло два часа.

– Ну, братья, пора, – сказал химик и в сопровождении гостей отправился в лабораторию. Согнулся над столом, испещренным пятнами от всевозможных реактивов. И спустя минуту, медленно разогнувшись, сказал:

– Я так и думал. Это чистое золото. Высшей пробы. Почти без примесей.

Минуту в лаборатории стояло гробовое молчание. Жестовский и Филатов переглянулись.

– Отрубай себе половину, – жестко сказал прапорщик. – Не за молчание твое, а по справедливости. Только золотишко это припрячь, пока шум не уляжется.

– Не учи ученого, – весело сказал Янгель, однофамилец знаменитого академика, создателя баллистических ракет. – Думаешь, не приходилось мне такими делами заниматься? Я б тебе рассказал...

Друзья уселись в машину и тронулись по переулку, в котором жил химик. Жестовский молчал, нахохлившись за рулем, потом произнес.

– Надо дело довести до конца. Поехали к тому барыге у которого я это олово... тьфу, мать его, золото брал. Он за городом живет.

К двухэтажному кирпичному дому они подъехали уже в полной темноте. Жестовский остановил машину у калитки в высоком заборе и нажал на кнопку звонка. Им никто не ответил, и собака, к удивлению прапорщика, не лаяла, как это бывало обычно. Он вернулся в машину, достал из бардачка пистолет, штатный «макаров», и толкнул калитку. Она была не заперта.

– Идем, – сказал Жестовский, уже подозревая, что они там найдут.

И он не ошибся. Труп овчарки неподвижно лежал у крыльца. А на первом этаже богатого особняка, у камина в луже крови вытянулся средних лет мужчина с разнесенной пулями головой.

* * *

Жестовский и Филатов попали в часть без приключений удачно миновав пост ГИБДД около моста.

На бензозаправке у Леонида была своя крохотная канцелярия со столом, парой табуреток и топчаном. Тут же на столе стоял полевой телефон, а под столом – двадцатилитровая емкость со спиртом, из которого прапорщик налил по полному стакану.

Выпили.

– Куда рекомендуешь зашиться? – спросил Филатов. – Теперь меня еще и мафия какая-нибудь искать будет. Это же что получается – вагон у получателя увели конкуренты, так. И я при делах...

– Для тебя и ментов хватит... Тут тебе оставаться нельзя, они как пить дать всех твоих друзей начнут проверять и на меня могут выйти. Утром посажу тебя в бензовоз, как сегодня, на «точку» поедешь, я тамошнего прапорщика предупредил, Гриба Колю, что, мол, кореш приедет, от женки прячется. Он у меня в долгу, укроет тебя на пару дней. А там посмотрим.

– Леня, пиджак бы мне вернуть, там кое-какие деньжата, сам понимаешь, не повредят...

– Пошлю солдата в «цивильном», принесет.

Жестовский сразу же вызвав по селектору вторую роту:

– Дневальный! Ефрейтора Луканского поднять и срочно на заправку!

Селектор в ответ пробормотал что-то неразборчивое, но уже через пять минут в дверь вошел среднего роста солдат: «Товарищ старший прапорщик, по вашему приказанию...»

– Коля, переодевайся прямо тут в гражданку, лаз под забором знаешь где, и по-быстрому рви в город. Товарищ тебе объяснит, что там делать.

Филатов, успевший переодеться в цивильное, описал солдату маршрут, подробно рассказал, где находится подвальное окно и что там надо искать. Жестовский вручил ему потертый портфель и на всякий случай фонарик. Солдат ушел.

– Не залетит он? – с сомнением спросил Филатов.

– Эх, Филатов, ты у нас крутой «бегальщик» от ментов, а этот гораздо круче будет. Спец он, понимаешь?

– Вор, что ли?

– Однажды на спор вытащил у начальника службы радиоподавления пистолет из кобуры, из пистолета – обойму, а пустой пистолет вернул назад в кобуру. Комбат даже не почесался. Обойму этому майору в планшетку засунули – тот весь день обалдевший ходил. Так вот.

– А с кем он спорил?

– С особистом. Тот хоть и гэбульник, но мужик веселый. Ладно, давай немного отдохнем.

Филатов углубился в пожелтевший номер «Комсомольской правды», а Леонид пошел куда-то по своим делам. Вернулись они с солдатом почти одновременно.

Луканский вытащил из дипломата грязный пиджак, как-то странно глядя. на Жестовского и Филатова.

– Предупреждать надо, когда такое поручаете, товарищ старший прапорщик!

– А что такое?

– Во-первых, там по всему маршруту ментов немерено, боюсь, что засекли меня. Даже почти уверен. Правда, не тронули. И во-вторых... – солдат замолчал.

– Что во-вторых?

– Опасно такие штуки по карманам тягать, тем более без присмотра оставлять. Разрешите идти?

– Иди... Стой, а какие штуки?

– Да сами небось знаете. – Солдат вышел из комнаты:

Филатов взял со стола пиджак, засунул руку в карман

и замер. Медленно вытащил из кармана руку и уставился на зажатый в ней вороненый кусок металла. Потом молча положил пистолет на стол.

Немая сцена продолжалась недолго. Прапорщик подхватил оружие, внимательно осмотрел, понюхал ствол, проверил магазин:

– Из него недавно стреляли. Ты что, когда надевал пиджак, не почувствовал тяжесть?

– Леня, не до того было, я в нем пришел пьяный, повесил на вешалку, потом не трогал целый день. Как шел поздно вечером, надел по ошибке, он на мне, может, минуту побыл, я его снял и в подвал бросил. То-то мне показалось, что-то стукнуло...

– Ловко они тебя... Нашли бы пушку – все, суши весла. Что с ней делать – ума не приложу... Ладно, решим.

Ни один из них не заметил, как в грязном окошке каптерки промелькнуло чье-то лицо, задержалось на мгновение и исчезло, будто его и не было.

Около двух часов ночи, почистив по возможности пиджак и подложив его под голову, Филатов прикорнул на кушетке. Пистолет с оставшимися четырьмя патронами лежал в ящике стола. Прапорщик сидел за столом, заполняя какие-то ведомости.

– Дежурный по части!!! – заголосил общий селектор. – На КПП милиция, прорвались мимо меня на территорию!

Друзья вскочили.

– Быстрей за мной! – Леонид выхватил из ящика пистолет и поволок Филатова к боксам с техникой. На бегу выдохнул:

– Пушку закопаю...

– Нет, с собой! – не отставая, прошептал Филатов.