Тунгусский Робинзон

— Первое, мне нужна километровая карта города. Второе, необходимо поделиться с российской армией. Достань мне боевую головку от НУРСа там, наверное, килограмма три взрывчатки. Вы же летаете на стрельбы?

— Летаем, но очень редко, тем более, что не так давно наша эскодрилья МИ-24 уже отстрелялась.

— Витя, Витя, не там ты ищешь. Подойди к кладовщику артвооружения, он тебе за три бутылки коньяка продаст не только головку от НУРСа, он водородную бомбу достанет. И еще мне необходимо купить ствол и патронов побольше, я чувствую тут без стрельбы вряд ли обойдется, — сказал Сергей.

— У нас, Сергей, это просто, как в Чикаго. Любой ствол можно достать через таксистов, они знают все адреса и точки. У тебя есть бабки?

— Конечно есть, мне же тесть отвалил малость. Я собирался ехать в Калининград домой. Так он на свадьбу подарил пятьдесят тысяч баксов.

— Бери с собой пару штук и поехали, мы сейчас купим тебе любой ствол, только заедем ко мне домой и возьмем пачку патронов. А то эти жулики могут тебе продать пистолет, взять деньги и снова забрать ствол. Я слышал, что у нас это практикуется.

— Слушай. Витя, а откуда здесь оружие, тут же немцев не было?

— Как откуда? Ведь здесь в Сибири собран весь российский арсенал. Со Златоуста везут, с Ижевска везут, с Урала везут, из Китая везут. Этого добра хватает! Давай, поехали!

Сергей взял две тысячи долларов и вместе с Виктором вышел на улицу. Вечерело. Город постепенно оживал совсем иной ночной жизнью. Световая реклама магазинов зазывала изобилием товаров. Жрицы любви постепенно занимали свои «рабочие места» в ожидании клиентов.

Виктор уже через пятнадцать минут подъехал к своему ДОСу. Сергей остался ждать в машине, а Виктор на какое-то время скрылся за воротами своего гаража. В свете фонаря Лютый увидел, как майор нырнул в гараж и через пять секунд закрыл гаражные ворота.

— На, держи, пригодится, — сказал летчик и бросил в руки Сергея две пачки патронов от пистолета Макарова.

Машина тронулась и направилась сторону центра. Припарковав «Приору» на платной стоянке возле ресторана, друзья вышли в «люди». Желтые «Форды»-такси стояли в ожидании клиентов. Сев в первую же попавшуюся машину, Сергей вытащил сто долларов и, показав их водителю, спросил:

— Шеф, заработать сто баксов хочешь?

— Мы валютой не берем, — с показной суровостью ответил водитель, и с завистью посмотрел на зеленую бумажку.

— Хозяин-барин, ты не хочешь, другого найдем, вас тут вон, как грибов в лесу. — Сергей уже приоткрыл дверь, собираясь вылезти из машины, как таксист на полпути остановил его.

— Что надо?

— Вот видишь, шеф, это совсем другой базар. Я вижу, что ты здраво мыслишь. Я плачу тебе сотку баксов, если ты поможешь мне найти ствол. Счетчик я оплачу отдельно в оба конца, договорились?

— Э, мужики. Не-а, я в эти дела не хочу влезать, может вы мусора какие? Потом затаскаете по судам. Можетсрок за посредничество намотаете!?

— Шеф, на вот посмотри, видишь справка об освобождении? — Сергей покрутил перед глазами таксиста голубой полоской «волчьего билета».

— Да ладно, браток, не обижайся, — сказал таксист и завел двигатель.

Где-то на окраине города, где тянулись железнодорожные пути и высились двухэтажные каменные особняки за трехметровыми заборами, машина остановилась. В одно мгновение такси обступили цыгане от 13 до 16 лет, и наперебой стали предлагать, кто «героин», кто «винт», а кто и анашу. Водила выглянул в окно и сказал одному пацаненку о проблеме пассажиров. В одно мгновение они залопотали на своем языке, после чего один цыган подошел к компании уже более старших ребят, сидевших на лавочке. После недолгого разговора с лавочки поднялся парень лет двадцати. Блатной походкой он продефилировал к машине.

— Что надо? — спросил цыган.

— Браток, мне нужен ствол, желательно «Стечкин».

— Ромала, ты знаешь цену?

— Знаю. Рома, знаю, — перейдя на блатной жаргон, ответил Лютый.

— Штука зеленых и мне десять процентов за сделку, — сказал цыган и, вытащив сигарету, закурил.

— По рукам. Только, Рома, я беру с собой пятьсот, а пятьсот оставляю своему другу, как только я осмотрю товар и признаю его годным, мы подходим к машине и я отдаю тебе бабки, договорились!?

— О, Рамала, не вопрос, базара нет. У нас с таким товаром не разводят. Давай пошли.

Сергей вышел из машины и двинулся с парнем к солидному особняку, у которого и забор и сам дом был выложен из красного кирпича. Парень подошел к железной калитке. На них с забора смотрела видеокамера охраны. В домофоне послышался цыганский голос. Парень что-то ответил и калитка, щелкнув электрозамком, открылась. Зайдя во двор, Сергей удивился. Уложенные камнем дорожки обрамлялись крашеным бордюром. Фонари аля-антиквариат освещали не только двор, но и дорожки вокруг дома. На зеленых газонах стояли диковинные русские хатки, трехглавая церковь и мельница. В окнах каждого крытого соломой домика горели лампочки, создавая ощущение какой-то сказки в стиле «Диканьки». На высоком крытом крыльце стоял охранник, который пригласил покупателя в дом, предварительно проверив его металлоискателем. Дом внутри напоминал царские покои.

Хрусталь, зеркала, мрамор говорили о серьезности хозяина этого скромного замка. Навстречу Сергею вышел пожилой мужичок в китайском халате, расшитым золотыми драконами. За его седой бородкой проскальзывали знакомые для Сергея черты. Через отвернутые лацканы халата его взору предстал девятикупольный храм, наколотый на груди старичка. По этой татуировке он узнал того деда, с которым восемь лет назад он встретился на Иркутском централе.

— Американец? — удивленно сказал Сергей, выпучив на него глаза. Никак он не предполагал, что судьба сведет его с этим человеком повторно. Благодаря ему, все инсинуации вокруг персоны Сергея мгновенно в тюрьме тогда утихли.

Дед, хитро прищурив глаза, всматривался в лицо Сергея, пока не сказал:

— А, служивый Лютый, какими судьбами? — сказал дед и протянул руку.

Сергей поздоровался и похлопал деда по плечу.

— Да вот, батя, пришел за помощью, мне ствол нужен.

— Давай, каторжанин, проходи. Я рад тебя видеть, смотрю мои уроки пошли тебе на пользу. Наслышан, наслышан я, Лютый, твоими подвигами. Не всякий мужик мог сладить с Росомахой, — сказал Американец, удивляя Лютого своей информированностью.

У Сергея, от сказанного старым вором, глаза стали вылезать из орбит, задыхаясь от удивления, он спросил:

— Слушай, откуда ты знаешь, батя, про Росомаху?

— А я, каторжанин, все знаю. Я даже знаю, кого ты будешь убивать из этого пистолета.

— Кого? Скажи?

— Э, браток, нет, это тайна как в швейцарском банке. Я вор, но не стукач. Ты же знаешь, в нашем мире так устроено все. Скажу одно, что ты без проблем решишь свои вопросы. Да и мне будет комфортней. Избавишь мою вотчину от беспредельщиков, — сказал вор. — Пошли, каторжанин, за мной, я что-то покажу тебе.

Американец по винтовой лестнице спустился в подвал, где был оборудован настоящий тир, как в американских фильмах. Открыв потайное помещение, он пригласил Сергея и показал ему весь свой арсенал.

— Выбирай, каторжанин, что твоей душе угодно.

Сергей растерялся от изобилия разнообразного оружия: макары, стечкины, беретты, револьверы, словно в магазине радовали глаз своим богатым ассортиментом.

— Слушай, откуда у тебя все это великолепие? — спросил Лютый, растерявшись от увиденного.

— Вопрос, каторжанин, неправильный.

Сергей понял, что ответ может последовать такой, как учил его этот старик восемь лет назад.

— Извини, Американец, я просто поражен до глубины души. Ты же знаешь, у меня рыло автоматное, как говорят ваши блатные.

— Блатной — это статус, а автоматное рыло профессиональная принадлежность. Вот ты, к примеру, за что уважение снискал на зоне? За то, что спину перед мусорами не прогибал. За то, что был хозяином своего слова. И за то, что свою пайку не жрал под подушкой, а делился с корешами. Поэтому и ты тоже блатной. Что тебе нужно, Лютый?