Степень вины

Пэйджит ответил не сразу. Сказал спокойно:

– Невиновна.

Судья Мастерс помедлила, оглядывая присутствующих. За длинным столом, одетые в серое, сидели Марни Шарп и молодой помощник окружного прокурора. Терри, глядя на него, поняла, что выбрали его за знания и неопытность: знания позволяли ему оказывать Шарп компетентную помощь, неопытность его избавляла Шарп же от вмешательства, неизбежного, будь на его месте опытный обвинитель со своим взглядом на суть дела; Маккинли Брукса нигде не было видно, в этом Терри угадала политический расчет. За другим столом сидели Пэйджит, Терри и Мария Карелли. Мария – в простом черном платье, Пэйджит одет менее щеголевато, чем обычно. Видно было, что и Кэролайн Мастере уделила достаточно внимания своему внешнему виду: черная мантия тщательно отутюжена, прямые черные волосы аккуратно подстрижены, а ониксовые серьги в золотой оправе и красно-оранжевая губная помада приятно контрастировали с густым загаром, приобретенным в Пуэрто-Вальярте.

Терри подумала: нельзя сказать, что Кэролайн была неприятна ей – своим быстрым умом та оценила ее талант и считала ее достойной внимания. Но отношения их были сугубо деловыми; Кэролайн окружила себя непроницаемой стеной. Что она скрывала, было ли что скрывать, Терри не знала; объясняя собственную сдержанность, Кэролайн высказывалась обобщенно. За два года работы Терри узнала о ней крайне мало: довольно честолюбива и очень умна.

– Чтобы удержаться на поверхности, – поделилась как-то она с Терри, – нужно, чтобы мужчины видели в вас только юриста. Если они увидят в вас женщину – то есть некое существо со своими страхами, проблемами, связанными с замужеством или неверностью любовника, – они увидят те слабости, которых никогда не бывает у мужчин. Это печально, но это правда.

Терри считала, что сказано слишком категорично, но понимала, что за таким высказыванием кроется невидимая миру боль. Ей приходилось видеть, как Кэролайн Мастерс подходит к выполнению своих судейских обязанностей – стараясь забыть обо всем, кроме дела. Если случай не вызывал сомнений, она была великолепным судьей.

– Ответчица, – повторила судья Мастерс для протокольной записи, – на обвинение в убийстве заявляет о невиновности.

Сделав паузу для стенографистки, она снова обернулась к Пэйджиту:

– Обвиняемая договорилась о залоге?

– Да, Ваша Честь, – ответил Пэйджит. – Пятьсот тысяч по согласованию с окружным прокурором.

Судья Мастерс кивнула:

– В данном случае, мистер Пэйджит, статут требует от нас проведения предварительного слушания в течение ближайших тридцати дней. Желаете ли десятидневной отсрочки?

Терри знала, вопрос стандартный. На практике предварительное слушание не представляло интереса для защиты, при отсрочке слушания защитники, ничего не теряя, получали дополнительное время для подготовки к суду. По выражению лица и тону голоса было видно, что Кэролайн Мастерс уверена в положительном ответе Кристофера Пэйджита.

– Обвиняемая, – любезно ответил тот, – отсрочки не желает.

Судья Мастерс впервые выразила удивление – поднявшиеся брови, казалось, удлинили ее тонкое лицо, на нем застыло вопросительное выражение. От стола обвинителей Марни Шарп уставилась на Пэйджита.

– Могу я узнать, – спросила судья, – по какой причине вы хотите срочного проведения предварительного слушания? Как вы знаете, существует очередность слушания дел, такая же строгая, как и очередность взлета самолетов с аэродрома. Если вы намерены доставить суду неудобство, значит, это по меньшей мере диктуется интересами клиента. Мне, мистер Пэйджит, совершенно не ясно, в чем здесь дело.

Терри почувствовала, что у нее упало сердце. Вопрос говорил о настроении Мастерс; она считала, что вправе решать, как должно поступать юристам, – поступая иначе, они оскорбляли ее, нарушали миропорядок. По тому, с какой откровенностью было высказано недоумение, Терри поняла, что Пэйджит не отнесен к числу тех адвокатов, которые благодаря своей искушенности в делах, связанных с убийствами, могут рассчитывать на послабления со стороны Кэролайн Мастерс. Шарп, на лице которой на мгновение отразились недоумение и досада, выглядела теперь вполне удовлетворенной.

Терри напряженно смотрела на Пэйджита, который собирался отвечать. На него все это, казалось, не произвело ни малейшего впечатления; только она знала о его сомнениях в необходимости знакомства судьи с доводами, в силу которых был принят этот несколько необычный образ действий.

– Причин несколько, – ответил Пэйджит. – Но одна из них, я думаю, уже самодостаточная. Мисс Карелли – тележурналистка. Она не живет в этом штате, живет в Нью-Йорке, ездит по всему миру. Тем не менее по настоянию аппарата окружного прокурора в лице мисс Шарп моей клиентке запрещено покидать пределы штата, пока дело не будет завершено.

Он помолчал.

– По-видимому, мисс Шарп обеспокоена тем, что мисс Карелли может избежать правосудия. Но единственное желание мисс Карелли – избежать несправедливых обвинений мисс Шарп. И если мисс Шарп требует суда для того, чтобы подвести итог жизни мисс Карелли, то мисс Карелли хочет суда, чтобы как можно быстрее опровергнуть обвинения. – Обернувшись к Шарп, Пэйджит любезно добавил: – Я полагаю, мисс Шарп, вы готовы представить материалы по делу в установленный законом срок.

Кэролайн Мастерс сочувствия к сказанному не проявила; Терри поняла: она все же не понимает, что Пэйджит намерен делать. Что касается Шарп, та была явно раздражена.

– Конечно, – резко отвечала она Пэйджиту, затем повернулась к судье: – Чтобы сделать приятное мистеру Пэйджиту, материалы обвинения будут представлены до конца рабочей недели.

Судья Мастерс посмотрела на нее недоуменным взглядом.

– В этом нет необходимости, – возразила она. – Меня лишь удивляет, почему нужно ограничивать свободу мисс Карелли?

– Мы думаем, такая необходимость есть. – Этим "мы" Шарп прикрылась, как щитом, делая собственное мнение мнением официальным. – У мисс Карелли немалые возможности, и до вынесения обвинения велик риск ее бегства. – И, повернувшись к Пэйджиту и Марии, продолжала едко: – Вероятно, суд, как и мисс Карелли и мистер Пэйджит, помнят случай Уильяма Ласко. После вынесения приговора, во время рассмотрения апелляции, он бежал в Коста-Рику. Правительству Соединенных Штатов – при использовании всех юридических и дипломатических каналов – потребовалось несколько лет, чтобы добиться возвращения мистера Ласко. Так как окружной прокурор не настоял на поручительстве, то единственное, что мы можем сделать, – уменьшить этот риск. – Она снова повернулась к судье: – Поэтому мы присоединяемся к требованию мистера Пэйджита о скорейшем проведении предварительного слушания.

Терри понимала, что беспричинная ссылка на случай Ласко и, следовательно, на кассеты имела целью вывести Пэйджита из равновесия. Но лицо его оставалось бесстрастным.

– Мы оценили бы поддержку мисс Шарп, – любезно сказал он, – если бы не проведенная ею аналогия со случаем Ласко. Для протокола – мисс Карелли предпочитает Боливию.

Шарп уничтожала его взглядом; впервые прозвучал смех в рядах прессы. Кэролайн Мастерс раздраженно подняла молоток, намереваясь призвать зал к порядку. Шум стих.

– Хорошо, – решительно проговорила она. – Необходимо наметить сроки. Мисс Шарп, сколько времени вам требуется, чтобы представить дело?

Терри знала, что на предварительном слушании обычно бывает пара свидетельств и занимает оно час-два. Предварительное слушание не простого, связанного с убийством случая может продлиться все утро, а при усердии Марни Шарп – захватить и часть дня.

– День, – ответила Шарп. – Максимум.

– Хорошо. – Судья Мастерс обратилась к своему помощнику, Чарли Макуортеру – человеку с огромным животом и такому старому, что он казался старше не только всех присутствующих, но и самого здания: – Чарли, узнайте, когда можно провести слушание.

– Прошу прощения, Ваша Честь, – выступил вперед Пэйджит. – Можно мне сказать несколько слов, пока решается вопрос о сроках?