Тунгусский Робинзон

Борт взмыл в воздух и вновь направился к месту, где братва Росомахи так зверски расправилась с офицерами ФСБ. Используя складки местности и всевозможные укрытия, машина незаметно вынырнула из-за скалы. Мгновенно вниз полетел мешок и уже через несколько секунд прогремел взрыв. Бандюки разбежались, кто куда.

Машина, сделав вираж, поднялась на высоту пятисот метров. В её сторону потянулись пунктиры трассеров из автоматов братков, но, ни одна пуля в машину не попала. Виктор, боевой пилот, знал и владел противопульным маневром. Работа в Чечне, на Кавказе наложила свой отпечаток.

Лютый через открытую дверь бросил еще одну «бомбу».

— Воздух! — заорал Иван и упал между камней в расщелину.

Тут же грянул взрыв и камни, разорванные тротилом, посыпались с неба на землю.

Сейчас задачей Сергея было подавить огневые точки, чтобы уничтожить как можно больше боевиков. Необходимо было морально подавить противника и заставить его играть по правилам настоящих профессионалов и хозяев тайги.

Тротил рвался то в лесу, то на скалистом плато, то в воздухе, наполняя всю тайгу жутким грохотом, щепками и дымом.

Дикий ужас и паника охватили бандитов. Такой массированной бомбардировки они не ожидали. Постепенно братки стали приходить в себя. К тому моменту, когда борт ушел на «базу» за очередным запасом, они перегруппировались. Росомаха переориентировал действия своей группы. Отойдя от первоначального шока, он и вся его криминальная бригада собрались на военный совет.

— Так, бродяги, что мы имеем? — спросил Иван Росомаха. — У нас уже три трупа. Что делать будем?

— Валить нужно, босс, отсюда пока федералы не вызвали подмогу, а менты не заблокировали весь район, — стал ныть Копченый.

— Не ной, сука! Валить никуда не будем. Нужно постараться выманить их на простор и захватить борт, чтобы навязать им свою волю.

— Пацаны, в натуре, какая-то падла мешает нам убраться домой! Нам объявлена война, и я считаю, что мы должны доказать, кто в «доме хозяин»! Я предлагаю идти на поиски этого борта. Он дважды уходил в район вон той гряды! Судя по данным навигатора, это как раз и есть то место, где у военных была база, — сказал Росомаха, глядя в прибор. — Вон военком мне в этом месте на карте крестик нарисовал. Сейчас они никуда не полетят — впереди ночь. По всей вероятности, федералы прячутся где-то в подземелье. Поутру они должны прогревать мотор, и тогда есть шанс захватить вертушку, пока она будет тарахтеть.

Копченый включился в дискуссию и высказал свою мысль. Хоть он и был слегка отморожен, но иногда в его голове проскакивали логические рассуждения. Опыт вязания интриг на зоне научил его просчитывать свои шаги на несколько ходов вперед.

— Михалыч, я вот, что хочу сказать. Мы с тобой нашли самолет? Нашли. Мы расстреляли этих вояк? Расстреляли. Тогда скажи мне, кто портит нам нервы? Ведь не трупы же? А я скажу тебе, кто! Это тот, кто остался жив после падения самолета. Это тот, кто взял наше золото! Это тот, кто сейчас бомбит нас, словно немецкий «Юнкерс»! Теперь ты, Михалыч, мне скажи, может ли один человек и бортом управлять и бомбить нас одновременно? Нет, не может! Отсюда вывод — их двое! Мы видно упустили пилота. Семен, скажи, на МИ-8 два пилота?

— Ну, два, а что? — спросил Семен.

— Мы когда трупы в вертушку грузили, сколько было летчиков? Один? — спросил Копченый.

— Ну да, в натуре, был один в кожаной куртке, — включился в разговор Шаман.

— А где делся второй в такой же кожаной куртке? — спросил Копченый. — У летунов форма такая — дресс-код.

— Он, наверное, в борте прятался, — ответил на вопрос Росомаха.

— Михалыч, в борте нет места, где можно спрятаться. Кабина пилота и салон.

Слушай, а этот же борт не транспортно-десантный!? Это же был пассажирский. Там несколько рядов по четыре кресла, да и аппарель имеет прорезиненную штору. Они видно за шторой прятались. Надо было проверить вертушку.

— А кто у нас отвечал за зачистку вертушки? Кто проверял ее, когда мы этих ментов жмурили? — спросил Иван Росомаха, осматривая братву.

— Витек, — ответил Копченый, — только его разнесло в клочья, когда рядом с ним бомба упала.

— Я бы его, суку, сам в клочья разнес, — сказал Росомаха.

— Так! Дай договорить, Михалыч. Ты видел того что мешок бросал? Он же был похож на чеченца с бородой. Я думаю, что это и был тот пассажир, который после катастрофы жив остался. Он где-то тут рядом живет. У него просто нет бритвы, чтобы побрить рожу…

— Слушай, Копченый, это ты так мыслить начал, когда тебе матрац на голову упал? Или сейчас, когда над твоей башкой бомба разорвалась? — спросил Иван Росомаха и засмеялся.

— Михалыч, я тебе высказал простую мысль. Самолет мы нашли, а золота нет! Кто его забрал? Забрал тот, кто остался жив после того, как этот чемодан с рыжьем тут на плато гробанулся.

Росомаха задумался, и после недолгой паузы сказал:

— Так, бродяги, идем в сторону гряды. По темноте они летать вряд ли смогут. А поутру мы их возьмем тепленьких. Вот тогда мы и предъявим им за наших погибших пацанов и вертушку счет.

Росомаха, реорганизовав свою команду, направился на поиски борта. Шансов найти винтокрылую машину было мало, но его блатная команда боевого духа пока не теряла. Впереди была ночь, и за это время можно было прочесать этот район. Распределив свои силы, они принялись шерстить лес, словно это была охота на одинокого раненого вепря.

Ночь, словно воровка подбиралась с востока. В таких условиях летать было трудно, да и первую победу торжествовать тоже рано. Был риск, что бандиты постараются найти борт, но сейчас им было не до того и по мнению Сергея они зализывали свои раны. Да и таежные просторы вселяли надежду, что сделать это в условиях ночи практически невозможно.

— Витя, слушай и только не перебивай. Давай высаживай меня и вали отсюда в свой Красноярск. Там все расскажешь как есть и вернешься сюда уже с ОМОНом и подмогой. Мы с Викой засядем в бункере, а оттуда нас даже атомная война не выкурит.

— Ты, Сергей, идиот? Ты об этом долго думал? Завтра ребята прилетят и без меня.

А тебя я один на один с бандитами не оставлю. Ты понимаешь, что они также случайно могут найти ваше пристанище и тогда вам придется туго. Я предполагаю, что их человек десять и если….

— Ха, десять! Витя, я один раз в Аргунском ущелье держал один две сотни боевиков, у которых и автоматы были и даже гранатометы. И знаешь ничего — не жужжу. Вот сижу рядом с тобой. Ладно, раз решил остаться, будем прятать машину. Я знаю тут одно место.

Сергей Лютый решил спрятать борт среди остатков брошенной техники, которая так вросла в местный антураж, что обнаружить ее можно было только при огромном желании. Место это было широкое и прикрытое со всех сторон. Высокая скала с одной стороны и тайга с другой закрывали его от визуального обнаружения.

Борт просто плюхнулся в распадок, поднимая клубы пыли. Двигатель его остановился, и над тайгой повисла звенящая тишина. Виктор поставил борт на «секретку» и мужики покинули машину, предварительно закрыв борт на все замки и запоры.

Лютый словно «Робинзон» ориентировался в своей «вотчине» и поэтому даже в сумерках без труда влез вместе с майором в трубу. Девчонка была вся в слезах, она уже думала, что больше не увидит своего возлюбленного.

Ей хотелось как можно быстрее выбраться отсюда, и она абсолютно не понимала, зачем её Сергей вступил на тропу этой непонятной войны. Сейчас все её мысли были о будущем ребенке, ей как можно быстрее хотелось попасть домой, обрадовать отца и мать. Хотелось рассказать, что она не только жива, но и беспредельно счастлива. Все мысли её были заняты только этим, а ее Лютый никак не мог понять её озабоченность.

Вечер за столом, несмотря на погибших ФСБешников, прошел удивительно весело и эмоционально. Сергей не переставал пересказывать детали своей удачной «бомбардировки». Только ему удалось видеть, как мешок тротила разметал борт бандитов. Он вспоминал, вспоминал и вспоминал, как они в ужасе бежали на четвереньках кто куда. Но сейчас не стоило обольщаться первой победой. Разъяренные бандиты шли по следу с желанием взять реванш за свой проигрыш.