Черный Стрелок

Он не врал. Вся бригада трудилась шесть часов безостановочно. Потому ли, что и впрямь были настоящие врачи, или из-за обещанной невероятной премии. Но дела Ужа были плохи. Первая потеря бессоновской группы. Тяжелая потеря: Уж был лучшим бойцом команды.

Все они, включая Шелехова, наплевав на безопасность, собрались сейчас в приемном покое бывшей ширгородской профсоюзной больнички, ныне превратившейся в приватную клинику новоруссов и бандитов. Хирурги здесь, понятно, были самые лучшие и привычные ко всему.

Бессонов взял врача под локоток, отвел в сторону. Принялся что-то втолковывать.

– Я в церковь съезжу, – сказал Монах. – Денег дам: пусть помолятся во здравие. Как его зовут-то?

Соратники переглянулись. Оказалось, что ответить на вопрос некому. Имени никто не знал: Уж и Уж.

– Может, Бессон знает? – предположил Ленечка.

Бессон знал.

– Тимофеем его зовут.

И уже в трубку ожившего мобильника:

– Да, я. Да, будем.

– Короче так, братва, – сказал он, пряча телефон. – Звонил управляющий Речбанка. Сурьинские к нему пожаловали.

– А что он тебе-то звонит? – спросил Ленечка.

– Я с ним толковал позавчера. Просил: если что – дать знать.

– А ему-то какая выгода с тобой вязаться? – поинтересовался Ленечка.

– Элементарная. Если Сурьин подомнет банк под себя – управляющего попросят на выход. А слить что-то в свой карман ему сейчас никто не даст.

– Понятно. А что – мы?

– А то, что я ему сказал: женитьба господина Сурьина на дочке Булкина – это не факт. Есть другая кандидатура.

– А кто у Речбанка крыша?

– А «крыша» у него… Никогда не угадаешь… «Рыбинспекция»!

Ленечка присвистнул.

– Вот это номер! И как же они ладили?

– Плохо, насколько мне известно, – отозвался Бессонов. – Особенно в последнее время. Серьезные трения. Булкин даже охрану личную нанял из левой организации, что, ясное дело, не по понятиям. Но сам банк все еще охраняют пацаны Мушкина. И с сурьинскими, естественно, у них полный консенсус.

– А мы – что? – спросил Череп.

– А у нас с ними консенсуса нет, – усмехнулся Бессонов. – И мы сейчас поедем в Речбанк и устроим там небольшой шухер.

– Типа, повыкидываем и тех и других? – оживился Монах.

– Примерно в этом духе. Только ты, дружок, останешься тут. Присматривать за Ужом. Возражения есть?

– Есть вопрос, – сказал Алеша. – Допустим, у тебя все получается и ты убираешь и сурьинских, и инспекторов из банка. Что дальше?

– В самую точку, – поддержал Ленечка. – Мы же не можем там оборону занять. Нас же выкинут оттуда через час… Превосходящими силами противника. Так что я лично не вижу смысла в данной акции – один голый риск.

Бессонов подумал немного, кивнул:

– Разумно. Банку нужна новая «крыша».

– «Тигры»? – предложил Ленечка.

– Я бы не советовал, – произнес Шелехов.

– Почему?

– Все равно что позвать медведя, чтобы прогнать волка. А кто потом прогонит медведя? – Алеша уже научился разбираться в здешних правилах.

– Нужен кто-то нейтральный, – сказал он.

– Грязный?

– Еще хуже! – возразил Бессонов. – Этих только пусти!

– Полкану своему звони, Леха! – сказал Монах.

– Его телефон не отвечает, ты же знаешь.

– Ну, может, сейчас ответит? Чем ты рискуешь?

Это было верно. И Алеша набрал номер. И номер ответил.

– Андрей Игоревич, это я. Узнали?

– Да. Слыхал о твоих… подвигах. Небось, помощь нужна?

– Да.

– Говори, не стесняйся. Считай, что у тебя открытый кредит.

– За тот диск?

– И за него тоже. Давай, говори, в чем дело, только быстро. У меня времени – в обрез.

Шелехов кратко изложил ситуацию.

– Хм… Твои орлы точно справятся сами?

– Пока справлялись. Но хотелось бы закрепить… успех.

Эфэсбэшник поразмышлял с полминуты.

– Ладно. Сделаем так. Когда вы там… закрепитесь, звонишь по этому номеру (он продиктовал), спросишь подполковника Табидзе. Он будет в курсе. Подошлет людей. Но твои к этому времени должны тихо испариться. Все понял?

– Да, спасибо.

– Пожалуйста. Звони, держи меня в курсе.

Здание Речбанка, расположенное напротив памятника «Железному бандиту-первопроходцу» не казалось респектабельным. Этот банк создавался не для изымания средств у наивных граждан, посему скромной бронзовой таблички на типовых стальных дверях было вполне достаточно. Тот, кому надо, – найдет банк и без мраморно-золоченой вывески.

К дверям банка бессоновская команда подошла пешком, оставив джип на попечение Шелехова. Подошли вчетвером: сам Бессонов, Ленечка, Череп и Салават. Череп – шагов на тридцать впереди. Остальные – за ним, неспешным прогулочным шагом. У банковского крылечка Череп остановился и вежливо спросил охранника в черной «рыбинспекционной» униформе:

– Простите, вы не подскажете, здесь где-то рядом должна быть библиотека?

– Чего? – изумился охранник.

Физиономия Черепа куда больше ассоциировалась с извращениями и расчлененкой, чем с любовью к чтению.

– Не будете ли вы столь любезны, если вас, конечно, не слишком затруднит, подсказать, где здесь поблизости библиотека?

Охранник, впечатленный не по-ширгородски изысканной речью, тоже решил проявить вежливость:

– Никак не могу подсказать. Счас у напарника спрошу. Петь, ты, типа, не знаешь, где тут библиотека?

Петя, тоже в черной униформе «рыбников», должен был безвылазно сидеть за пуленепробиваемым стеклом у турникета, проверяя пропуска и выписывая оные согласно спискам. Однако сидеть ему было скучно, поэтому Петя покинул пост (нарушение инструкции), вышел на крылечко (еще одно нарушение) и вступил в разговор с посторонним (третье и последнее нарушение).

– Нет тут библиотеки, мужик. Банк здесь.

И уже агрессивно:

– Давай проходи.

– Ну я же просто спросил, – мягко заметил Череп. – Извините, я не хотел вас обидеть.

И шагнул на первую ступеньку лестницы.

– А ну вали отсюда, козел! – рявкнул грубый Петя как раз в тот момент, когда троица во главе с Бессоновым поравнялась с крыльцом.

– Нехорошо, гражданин инспектор, культурного человека козлить, – укорил охранника Бессонов. – Придется мне на вас Серафим-Иванычу пожаловаться.

Серафимом Ивановичем звали управляющего Речбанка.

– Жалуйтесь, – хладнокровно заявил Петя, который четверть часа назад пропустил внутрь сурьинских пацанов и не без оснований полагал, что очень скоро у банка будет другой управляющий. – Ну-ка остановитесь! – он решительно встал на пути у Бессонова. – Пропуск у вас есть?

– А как же! – Евгений сунул руку в нагрудный карман…

Тут оказавшийся между охранниками (и опрометчиво игнорируемый ими) «интеллигент» Череп двумя точными ударами обрек обоих «рыбников» на продолжительное беспамятство, а затем, выдернув заправленный сзади под ремень пистолет, нырнул в вестибюль банка следом за уже проскочившим туда Ленечкой.

Бессонов же с Салаватом успели подхватить охранников раньше, чем те посыпались с крыльца, втащили их внутрь и задраили дверь. Силовая часть операции «проникновение на объект» заняла четыре секунды.

«Снимать с должности» Серафима Иваныча Вадчикова было поручено замначальника сурьинской «безопасности» Куркову. Сейчас Курков вольготно расположился в кожаном кресле управляющего, предоставив бывшему хозяину кресла умоститься на куцем стульчике, поскольку два остальных кресла были также заняты подчиненными Куркова.

– Ты, бля, мне тут девочку не строй, – назидательно вещал Курков. – Кто что унаследовал тебя не касается. Твое дело – бумажки подмахнуть.

Под бумажками, находившимися тут же, на столе управляющего, имелись в виду два документа, составленных юристом Сурьина. Один документ был приказом, датированным вчерашним днем. Этим приказом некто Дранков назначался первым заместителем управляющего Речбанка. Другой документ был заявлением, в котором управляющий Речбанком С.И. Вадчиков просил освободить его от занимаемой должности. Заявление было составлено управляющим на имя управляющего. То есть Вадчиков должен был сам себя и уволить. Формально оба документа, чтобы они вступили в силу, должен был утвердить или опротестовать Совет директоров. Но данные тонкости Куркова не волновали. Ему была поставлена задача – вывести Вадчикова из игры. Как только Курков доложит, что заява подписана, в банк прибудет неведомый Вадчикову Дранков и «примет дела».