Правосудие Бешеного

Убедившись в том, что обычными способами пропавшего следователя не найти, Савелий понял: у него остался единственный шанс разыскать Малютина — применить свои способности, переданные ему Учителем и особо проявившиеся благодаря обряду Посвящения.

Савелий уселся на ковер в позе лотоса, положил перед собой телефон и расслабил полностью тело; его руки лежали ладонями кверху, глаза были закрыты. Он сосредоточился, открывая в себе внутреннее зрение, затем сконцентрировал всю свою энергию и направил ее к ладоням.

Так он просидел несколько минут и, когда почувствовал наконец тяжесть в руках, потихоньку начал посылать энергию, волнами вытекающую из его рук, в космическое пространство. Он постарался представить своим внутренним зрением образ Малютина и настроить пучки льющейся из него энергии на его образ. Спустя какое-то время Савелий ощутил легкое покалывание в руках: значит, где-то далеко отсюда его волны коснулись энергетического тела Малютина.

Савелий постарался поточнее настроиться на эти слабые сигналы — и вскоре он уже мог определить направление, в котором в настоящий момент находился следователь. Еще чуть-чуть усилия — и перед внутренним взором Савелия возник смутный образ. Он становился все четче и четче, пока Савелий ясно не увидел Малютина. Тот недвижно лежал на каком-то большом кожаном диване. Савелий повнимательнее присмотрелся к окружающей обстановке и понял, что Малютин находится в рабочем кабинете собственной квартиры — он определил это по семейным фотографиям, висящим над рабочим столом.

Главное было достигнуто: Савелий теперь точно знал, где находится Малютин. Теперь надо было убедить его поднять трубку. Савелий набрал номер квартиры Малютина и, не дожидаясь гудков, послал к Сергею Петровичу мощный импульс:

«Возьми трубку! Возьми трубку, это очень важно для тебя! Возьми немедленно!»

На третьем гудке Малютин пошевелился на диване и потянулся к телефону — сейчас Савелий все это видел, как будто сам находился в кабинете следователя: настолько хорошо он настроился на волну Сергея Петровича. Увидев, как тот тянется к трубке, Савелий с облегчением вздохнул: кажется, у него получилось…

— А-а, суки, вы меня и здесь достали! — услышал Савелий в трубке голос Сергея Петровича. Хотя он со следователем до этой минуты никогда не общался, сразу было понятно, что Малютин сильно пьян. — Ну, что вам от меня еще надо?! Оставьте меня в покое!

— Сергей Петрович, что с вами? У вас все в порядке? — осторожно спросил Савелий.

— Погоди… Такты не… Ты кто? -Малютин хоть и был очень пьян, все-таки понял, что этот голос не похож на тот, который он так ненавидел и так боялся.

— Я ваш друг, поверьте мне. Поверьте, как поверила мне ваша жена, которая сейчас места себе не находит. Я вас прошу, позвоните ей и успокойте ее.

— Что тебе нужно? — Малютин не хотел говорить о своих домашних с незнакомыми, уж слишком много негативных ассоциаций это вызывало.

— Я хочу вам помочь. Для этого мне надо знать, кто и чем вас шантажирует…

— Я никому не доверяю! — Голос у Сергея Петровича стал заметно тверже: это Савелий постоянно посылал ему импульсы с энергией, помогающей быстро прийти в себя. — Тем более не доверяю тем, кто звонит ко мне анонимно!

— Хорошо, я представлюсь. Меня зовут Сергей Мануйлов. Сейчас долго объяснять, кто я и почему мне так хочется вам помочь. Но вы должны мне довериться. Чтобы вам проще было это сделать, вы можете получить обо мне кое-какую информацию у генерала Богомолова. Ведь вы его знаете?

— Да, очень хорошо знаю. Мы часто общаемся.

— Спросите у него обо мне. Думаю, вы получите от Константина Ивановича исчерпывающий ответ, который позволит вам поверить в искренность моих намерений вам помочь и в то, что я не причиню вам никакого вреда… Чем быстрее вы это сделаете, тем быстрее мы сможем начать действовать для вашей пользы. А теперь очень прошу вас — позвоните жене, она ждет.

Савелий послал напоследок большой сгусток энергии, который был способен окончательно протрезвить Малютина. Из разговора он понял, что у следователя на самом деле есть большие проблемы и он очень напуган какими-то людьми. Говорков решил, что обязательно выполнит свое обещание и поможет Малютину во что бы то ни стало. Он положил трубку и расслабленно раскинулся на полу, направив ладони вверх: поиски Сергея Петровича отняли у него немало сил.

А тем временем наконец-то пришедший в норму Малютин успокаивал жену:

— Люсенька, прости меня, дурака! Я дома. Понимаешь, я очень переволновался в Думе, приехал домой и заснул как убитый… Да, да — не слышал никаких звонков. Вот только теперь проснулся и испугался за тебя: ведь ты так всегда волнуешься!.. Я сейчас возьму такси и приеду в Архангельское… Нет, не жди меня.

Постарайся уснуть. А я скоро приеду, и у нас все будет хорошо… Да, милая, все будет как всегда…

Утром, оказавшись на работе, Андрей постарался по-быстрому раскидать срочные мелкие дела, остальные, не очень срочные, отодвинул на потом — Воронов хотел лично убедиться в предположениях своего брата, а потому решил все проверить самостоятельно.

Дом на Кутузовском проспекте, где обитал Рогожин, был элитным. Большинство его квартир занимали иностранцы, работающие в Москве. У въезда во двор стоял шлагбаум, возле него постоянно дежурила охрана. Андрей показал охраннику свое служебное удостоверение и спросил:

— У вас тут недавно поселился Матвей Семенович Рогожин. Можно узнать, он дома или нет?

— Так, минуточку… квартира… — сверился охранник по списку, висящему на стене в дежурке. — Вот, квартира сто девяносто семь… Рогожин еще не выходил… Да вон его «БМВ» стоит у третьего подъезда…

— Спасибо!

Теперь Андрею оставалось лишь терпеливо ждать, когда хозяин «БМВ» появится на улице.

Ждать пришлось не так уж и долго, минут сорок. Андрей сидел в своем «жигуленке» и время от времени посматривал во двор: из него был только один выезд и выход, поэтому Воронов легко мог проследить всех входящих и выходящих через проход. Наконец он заметил, как из третьего подъезда показался высокий, элегантно одетый мужчина и направился к «БМВ». До иномарки было метров пятьдесят, поэтому Андрей пока не мог хорошо разглядеть этого человека. Но, когда он повернулся к Воронову спиной, у Андрея екнуло сердце: ему почудилось, что стройный силуэт мужчины, а также его походка ему знакомы…

Рогожин сел в автомобиль и вырулил к выезду со двора. Андрей завел свой «жигуль» и приготовился следовать за ним. Шлагбаум поднялся — и «БМВ» неожиданно резко рванула с места. Иномарка выехала на Кутузовский и понеслась в сторону центра. Андрей еле поспевал за ней на своем стареньком «жигуленке». Если бы не светофоры — Рогожин так бы и исчез из поля зрения Воронова. Но на одном из перекрестков Андрею все-таки удалось догнать «БМВ» и поставить свои «Жигули» рядом с иномаркой. Автомобиль Рогожина находился справа от машины Андрея. Воронов перегнулся через переднее пассажирское место и повнимательнее вгляделся в профиль сидящего за рулем «БМВ» водителя. Этот профиль был | ему незнаком.

И тут Андрей совершил непростительную ошибку: он нажал на клаксон, желая привлечь внимание водителя «БМВ». Тот повернулся к Воронову лицом, вопросительно взглянул, поднимая брови, на Андрея, и тут же отвел глаза. Зажегся зеленый свет, и иномарка с места в карьер пустилась по проспекту. Как назло, в «жигуленке» на мгновение заело переключатель скоростей — этого хватило, чтобы Воронов безнадежно отстал от «БМВ»: мощная иномарка на одном из перекрестков проспекта свернула в сторону, и , ее было уже не догнать…

«Ну ничего, теперь ты от меня никуда не уйдешь!» — зло подумал Андрей.

Он узнал Рассказова. По взгляду, который тот на мгновение бросил на Андрея. Лицо водителя «БМВ» и вправду сильно отличалось от лица Рассказова

—такого, каким его запомнил Андрей в Сингапуре. Но глаза, пусть и другого цвета, все-таки Рассказова выдали: манера Аркадия Сергеевича пристально смотреть на людей немигающим, словно гипнотизирующим, взглядом не могла не запомниться Воронову.