Люди-торпеды

А переборочный люк, ударившись о металлическую раму какого-то клапана, отлетел в исходное положение, захлопнув с громким щелчком пружинную ручку. В этот момент Сергей с пульта из центрального поста полностью открыл клапан подачи воздуха в первый отсек. Воздушная струя с диким ревом устремилась в герметичное помещение. Для оставшихся внутри живых торпедистов наступил полный армагеддец.

Спустя несколько секунд, Редин закрыл клапан и быстро выравнил давление в отсеке. Заходить туда с проверкой результатов не было никакой необходимости. Общую атаку надо было продолжать с максимальной быстротой. Каждый точно знал, что ему предстояло сделать.

Рахимов, завершив свою миссию с чаем, устремился в корму, где приказал собраться всем матросам ходовой команды якобы для ремонта маневрового устройства и набивки подтекающих сальников на валу гребного винта. После его прохода один из канадцев полностью и заблокировал переборку дизельного отсека. Любопытному охраннику Сергей из центрального поста подтвердил правильность действий своего электрика.

Теперь в кормовых отсеках оказались заблокированы полтора десятка матросов-иранцев и шестеро вооруженных охранников. Правда, среди них остался и Шамиль, но его они воспринимали как своего командира и пока не догадывались о подвохе.

Более тонкую работу осуществлял Талеев прямо под ЦП на второй палубе. Надо было абсолютно бесшумно и быстро убрать двух вооруженных стражей у рубки радиста. Здесь блестяще сработал высочайший профессионализм Геры. Совершив акробатический прыжок с проходной палубы вглубь маленького тупикового коридорчика, журналист умудрился, не замедлив движения, воткнуть точно в горло стоящему охраннику заостренный металлический стержень и всей своей массой обрушиться на второго, сидящего на стульчике. С силой вдавив колено под диафрагму поверженного врага, Талеев лишил его возможности что-то выкрикнуть, а еще, прежде чем пальцы охранника сомкнулись на рукоятке ножа, он двумя руками резким рывком потянул его голову вперед и вниз, ломая шейные позвонки. На негромкий шум снаружи из-за заваренной двери каюты радиста не раздалось ни звука, не хлопнуло и откидывающееся окошко. Талеев выждал, прильнув к палубе, несколько секунд и уже спокойно собрал с обоих тел все оружие.

Еще продолжая вертеть в руках найденную гранату и размышляя, куда бы ее пристроить, он заметил боковым зрением, что в бесшумно приоткрывшемся окошечке рубки показался черный глазок ствола автомата. Не раздумывая, Гера ударил кулаком в окошко, заставив его распахнуться во внутрь, и, вырвав чеку, бросил туда же гранату. Потом упал на палубу, прикрыл на всякий случай голову руками и просчитал про себя: «Раз, два, три, четыре...» Послышался грохот, под Талеевым ощутимо вздрогнула палуба, дверь рубки с одной стороны оторвалась от переборки, и в образовавшуюся щель вместе с языками пламени вырвался большой клуб дыма.

Он быстро вскочил, передернул затвор короткого пистолет-пулемета и ринулся к кормовой переборке, зная, что именно оттуда следует ждать появления двух или трех охранников, не отсеченных в кормовом блоке. Так и случилось. Два иранца с оружием наперевес уже вылезали из переборочного люка и настороженно оглядывались по сторонам. Пулемет в Гериных руках ожил, изрыгая огонь и бешеный град пуль, пока в магазине не кончились патроны. Нашпигованные свинцом тела отбросило обратно к переборке. Талеев внимательно посмотрел на входные отверстия от пуль. «Говорил же ваш начальник, носите бронежилеты, а вы все «жарко, да жарко». Теперь охладитесь». Заглянув в открытую дверь, он окинул взглядом соседний отсек, убедился в отсутствии там людей и только потом поспешил на центральный пост.

А по ЦП, матерясь и рыча, катались два сплетенных в клубок тела. Сергей и дремавший охранник услышали взрыв одновременно и недоуменно переглянулись. Но первым из своего кресла прыгнул все-таки Редин, вышибая автомат из рук противника. Ну а дальше понеслась бестолковая махаловка в замкнутом объеме и танцы в обнимку, лежа на палубе. Каждый почему-то упорно стремился другого именно задушить, отчего крики становились невнятными, а рычанье чрезвычайно угрожающим. За всем этим с диким испугом на лице наблюдал вжавшийся в кресло щупленький рулевой-иранец. Гера, поднявшийся на ЦП с нижней палубы, даже понаблюдал какое-то время за этой «борьбой нанайских мальчиков», прежде чем одним ударом приклада по жирному затылку иранца положил конец неприличному зрелищу.

Потом он опустил тяжелую ладонь на плечо рулевого, заставляя еще глубже вжаться в сиденье, и поднес указательный палец к губам, призывая к молчанию. Щуплый иранец мелко-мелко закивал и даже закатил глаза. Потом Талеев помог подняться Сергею:

– Ведь сам говорил, чтобы не отвлекаться, а устроил тут, понимаешь, детский сад.

– Спасибо, нянечка! А сам-то ты зачем раньше времени победный фейерверк устроил, а?

– Так уж вышло. Зато все вопросы со связью одним махом решены: ни тебе связи, ни радиста, ни рубки, ни проблем!

– Черт с ним! Пора нырять.

Сергей быстро поднялся по вертикальному трапу до верхнего люка в рубке, тихонько снял его со стопора и, резко захлопнув изнутри, повернул до упора рукоятку кремальерного замка, которую тут же подпер припасенным заранее обрезком трубы. Бешеный стук снаружи был верным сигналом, что находящиеся там охранники во главе со своим командиром правильно оценили маневр.

Редин соскользнул вниз, занял свое место за пультом и, дав по кораблю сигнал срочного погружения, занялся необходимыми переключениями.

Лодка уходила на глубину. Экипаж ее стал значительно малочисленней, но при этом не потерял ни одного полезного своего члена. Делов-то осталось – раз плюнуть.

Глава 16

Сообщение о возникновении аварийной ситуации на борту RX-157 поступило в центр управления полетами аэропорта города Шираз в 15 часов 43 минуты. Самолет принадлежал компании «Люфтганза» и совершал рейс из столицы Узбекистана Ташкента. «Люфтганза» работала там уже несколько лет и заслужила репутацию надежного партнера. Основная доля авиаперевозок приходилась на страны Ближнего Востока, Северную и Северо-Западную Африку, а также на бывшие южные республики Советского Союза и в Россию.

Рейс RX-157 был не совсем обычным во многих отношениях. Во-первых, выполнялся он аэробусом «А-320», тогда как в основном на вооружении «Люфтганзы» в Ташкенте были старенькие, но надежные самолеты российского производства: «Яки», «Ту», «Илы». Во-вторых, он не был плановым, хотя и совершался с определенной регулярностью. Дело в том, что конечным пунктом его маршрута была Мекка. Паломничество к Каабе (хадж) является одной из основных обязанностей мусульманина, гарантирующая ему прощение за все грехи и достижение вечного блаженства в загробной жизни, и сотни тысяч правоверных устремляются в Мекку на самый большой праздник ислама – Ид аль-Адха. Вот тогда и организовываются по всему миру дополнительные рейсы, чтобы любой мусульманин, накопивший достаточно денег и получивший визу Королевства Саудовской Аравии, не был лишен возможности воплотить свое самое богоугодное деяние.

А в-третьих, рейс RX-157 был беспосадочным. Иран, в соответствии со всеми международными договорами, предоставлял таким самолетам определенный воздушный коридор и контролировал и координировал их пролет над своей территорией.

В 15 часов с борта самолета поступило уточнение: авария не грозила немедленными катастрофическими последствиями, так как привела пока лишь к исчезновению управляемости горизонтальными рулями и перебоям в подаче гидравлики в систему управления шасси, а также к некоторым второстепенным вспомогательным механизмам. Высота полета снижена до 4000 километров. Причина выясняется.

В 16 часов с аварийного борта сообщили, что наиболее вероятно замыкание или обрыв в электрической цепи управления рулями, но установить его конкретное место не представляется возможным, так как скорее всего оно произошло под бортовой обшивкой. Кроме того, выяснилось, что утечка гидравлики явилась следствием износа шлангов, которые нуждаются в немедленной замене, но экипаж попытается произвести необходимый ремонт в полете.