Казино «Бон Шанс»

В игорном зале крутились рулетки, бежал по кругу маленький белый шарик, крупье объявляли ставки, публика тянула у стоек баров коктейли, а Меркулов тянул провода. Наконец, когда уже заведение собиралось заканчивать свой ночной марафон развлечений, он отладил последнюю систему и, устало откинувшись на спинку стула, выдохнул:

— Все! Могу идти домой!

— Леонид Кимович, наверняка, захочет посмотреть и проверить, — склонил на бок голову телохранитель. — Сейчас мы обедаем, потом вы отдыхаете до приезда господина Пака.

«Черт с ним, — решил Петр, — все равно без толку спорить».

Телохранитель отвел его в другое крыло здания и своим ключом открыл дверь трехкомнатного номера. Знаком предложив Меркулову располагаться в кресле, он подал ему солидную кожаную папку с меню ресторана. На папке было вытеснено золотом — «Бон Шанс».

— Выбирайте, что будете есть, а я позвоню и закажу, — охранник положил руку на телефонный аппарат. Петр быстро пробежал глазами по меню и обратил внимание, что цены не указаны. Да и блюда совсем не те, что предлагались сотрудникам на обед.

— Все за счет заведения, — уточнил телохранитель, — можете не стесняться в выборе.

— А другие как же? — Меркулов ткнул пальцем в пустую строку, где обычно указывались расценки.

— Сюда ходят только люди с деньгами, — усмехнулся телохранитель Пака. — Итак, что заказываем?

Петр был голоден, но деликатесы типа омаров в белом вине его не прельщали, и он заказал сто граммов шведской водки, бифштекс по-милански, плов, шашлык, овощной салат, кофе и пирожные, непременно безе. Не выразив никакого удивления подбором блюд, охранник продиктовал заказ по телефону, и буквально через пять минут у дверей номера постучали.

Официанта, или официантку, телохранитель в номер не допустил. Он сам вкатил тележку с тарелками и судками, сервировал стол и пригласил к нему Меркулова. Петр набросился на еду — кухня, как он уже раньше отметил, здесь была великолепной. После обеда телохранитель хозяина собрал грязную посуду, погрузил ее на тележку и, пожелав хорошего отдыха, покатил ее в коридор.

— Да, — задержался он на пороге. — Телефон только внутренний и выхода в город не имеет. Когда придет Леонид Кимович, вас разбудят. Халат и полотенца в ванной, новые.

Хлопнула дверь и дважды повернулся ключ в замке: Петра заперли, а изнутри дверь открыть было невозможно, если только при помощи отмычки или взлома.

Около телефона, стоявшего на тумбочке из карельской березы, нашлись фирменная пепельница, зажигалка и пачка сигарет «Кент». Закурив, Меркулов отправился осматривать номер. Первая комната, где он обедал, оказалась гостиной, следующая служила кабинетом — там стояли большой письменный стол с кожаным бюваром, удобные мягкие глубокие кресла и диван, а в третьей ждала широкая двуспальная кровать, застеленная свежим бельем, обстановку спальни дополняли трехстворчатый шифоньер и трюмо. Везде на полу толстые, дорогие ковры.

Санузел состоял из двух комнат — ванной с душем и туалета, где все было выдержано в черно-белых тонах. Вымывшись под душем, Меркулов накинул махровый халат, который оказался ему немного маловат, и завалился на кровать. Казалось, после крепкого кофе и напряженной бессонной ночи не уснуть, но как только он закрыл глаза, как тут же провалился в сон…

Разбудил настойчивый звонок телефона. Петр снял трубку параллельного аппарата, стоявшего на прикроватной тумбочке.

— Петр Алексеевич? — раздался в наушник голос самого Пака. — Отдохнули немного? Вот и хорошо, через десять минут жду, покажете, как манипулировать вашей аппаратурой.

— Я закрыт здесь, — равнодушно сообщил Меркулов.

— Все верно, — не удивился Леонид. — Кстати, в шкафчике в ванной есть бритва.

Услышав гудки отбоя, Петр положил трубку и встал. В ванной действительно нашлась в шкафчике отличная бритва «Ремингтон». Не успел он привести себя в порядок и одеться, как в дверях щелкнул замок: на пороге стоял телохранитель Пака, но уже другой.

Он молча выпустил Меркулова в коридор, запер дверь и повел специалиста по электронике к шефу.

Сегодня Кореец выглядел не таким озабоченным, как вчера. Казалось, он даже слегка помолодел, и его черные глаза больше не прятались в щелочки припухших век. Сделав небрежный приветственный жест, он поманил Петра к столу и выдвинул ящик, в котором был спрятан пульт:

— Сейчас наверху Сан Саныч. Я хотел бы проверить, как его слышно.

— Здесь включается звук и его запись, тут регулируется громкость, — Меркулов щелкнул тумблером и покрутил ручку настройки. Неслышно завращались кассеты диктофона, и из миниатюрного динамика донесся голос Снегирева:

— …и поставьте на тумбочку свежие цветы. Не обязательно розы, но что-нибудь этакое. Понимаете?..

— Как их увидеть? — усмехнулся Пак.

Еще один щелчок, поворот ручек настройки — и на экране маленького монитора появилась гостиная: Снегирев давал указания горничной, слушавшей его с почтительным вниманием и что-то помечавшей в маленьком блокноте.

— Другие комнаты? — отрывисто бросил Пак. Меркулов переключил на пульте несколько тумблеров, последовательно показав каждую из комнат, объяснил, как вести запись звука и изображения и как просматривать помещения, не производя видеозаписи. Задав несколько уточняющих вопросов, Кореец улыбнулся и крепко пожал Петру руку:

— Я доволен! Вас не зря рекомендовали как хорошего специалиста. Это премиальные за сверхурочную работу, — он подал Меркулову конверт. — А теперь прокатитесь с Александром Александровичем туда, где вы ставили технику в первый раз. Потом можете отдыхать до завтра. Утром я буду ждать вас. Есть еще кое-какие дела. Всего доброго…

Поехали опять на машине Снегирева. Выйдя из казино, Петр не увидел своих «жигулей» на служебной стоянке. Где его машина?

— Мы ее перегнали в другое место, тут рядом, — небрежно сообщил Сан Саныч. — Потом я вас подвезу прямо туда.

«Лихие ребята, — подумал Меркулов. — Даже ключей не попросили, не говоря уже о том, чтобы поставить в известность, хотя бы из вежливости, что твои «колеса» уходят без хозяина на другую стоянку. М-да, с ними нужно быть предельно осторожным».

Снегирев опять ехал какими-то переулками и проходными дворами. На месте быстро поднялись в квартиру, Петр сменил кассету и отдал записанную советнику Корейца. Тот убрал ее в кейс и покровительственно похлопал Меркулова по плечу:

— Устали? Я понимаю… Поехали к вашей «старушке».

Как оказалось, в двух кварталах находилась охраняемая стоянка. Снегирев быстро переговорил с дежурным, и вскоре Петр сидел за рулем своих стареньких «жигулей». Сан Саныч кивнул на прощенье и умчался, а Меркулов медленно выехал со стоянки и свернул в первый же попавшийся глухой двор.

Достав из кармана миниатюрное поисковое устройство, он выдвинул антенну, установил уровень естественного фона и тщательно облазил с прибором всю машину: сначала в салоне, потом снаружи. От Сан Саныча и компании можно ждать всего, но на этот раз обошлось — он не обнаружил ни радиомаячка слежения, ни каких-то других передающих или записывающих устройств. И на том спасибо, господа из казино, что отпустили его «старушку» из невольного плена «чистой».

Убирая в карман куртки поисковое устройство, Петр наткнулся пальцами на какой-то предмет, почти прорвавший подкладку и вот-вот готовый провалиться в образовавшуюся дырку. Вытянув его на свет, он увидел связку ключей от квартиры покойного Ояра. В свое время он, предвидя визит Арвида за ключами, заранее изготовил дубликаты, но события завертелись каруселью, задурив голову, и он так до сей поры и не собрался навестить последнее пристанище Юри. А надо бы взглянуть на него.

В любом случае, жилье может рассказать что-то новенькое о старом приятеле, и — чем черт не шутит? — вдруг удастся обнаружить тайник с дискетой: если бы люди Арвида нашли ее, то зачем латышам впутывать в это дело его, Меркулова? В подобные вещи посторонних посвящают лишь в крайних случаях. Следовательно, абдитория, — по-научному: тайник, — куда Юри спрятал пресловутую дискету, пока никем не обнаружена? Адрес просто впечатан в память, отсюда до этого района рукой подать и время еще есть — все равно его никто не ждет, а стемнеет не раньше, чем через час. Как ни крути, а проспал почти до одиннадцати, потом возился с Паком и ездил с Сан Санычем. Ну, теперь пора поехать и по своим делам…