Холодное блюдо (СИ)

Сунув ладонь в лапищу Калинина, Игорь Юрьевич моментально выдернул ее обратно, дабы единственную и неповторимую конечность не постигла участь раздавленной лепешки, и предъявил верительные грамоты – удостоверение. Во избежание ненужных вопросов о своем статусе. Затем, не давая хозяину кабинета опомниться, дюжиной фраз обрисовал, каким уголовным делом он сейчас занимается, и почему возникла необходимость приватного разговора. О том, что в уголовном деле с двумя трупами неким образом замешан сын депутата, Данилец не бухнул прямо в лоб, а намекнул, упомянув, что у него имеется один предмет, который политику будет небезынтересен. Что этот предмет обнаружен в груди обгорелого мужского трупа и обременен отпечатками пальцев…сами узнаете кого, когда изучите дары. И что данная находка следователю совсем не нравится, поскольку попахивает плохо. Какой-то инсценировкой отдает. После этого Игорь Юрьевич выложил на стол Калинину сверток с ножом и листок с информацией, полученной в ЭКО, и откланялся.

Депутат попрощался со следователем, и вид у парламентария при этом был довольно ошарашенный. Невзирая на громадный опыт политических баталий и закалку в плане сохранения невозмутимого выражения лица. Жаль, Данилец не прихватил с собой фотокамеру. Выразительный снимок искренне недоумевающего монумента удостоился бы мест на обложках самых модных журналов…

Теперь следовало подчистить дело. Самая большая проблема заключалась в ноже. Точнее, в крови, которая украшали лезвие. В соответствии с протоколом осмотра – "пятна бурого цвета, похожие на кровь". Заменить орудие преступления – плевое дело; Игорь Юрьевич с утра приобрел в супермаркете почти такой же (имелись отличия по форме рукояти, но незначительные) нож и заказал граверу мелкую надпись в арабском стиле: "Поздравляю с юбилеем". И результатом остался удовлетворен. Даже он сам, осматривавший орудие убийства неоднократно, принял бы "юбилейный" нож за тот, который изъят с места происшествия. Что тогда говорить о похмельном эксперте, уделившем изучению ножа секунд двадцать от силы. Еще орудие преступления видели оперативники, участковый и медик, но толком его рассмотреть не могли, поскольку из груди торчала лишь рукоять. А о заместителе прокурора и милицейском начальстве вообще речи нет; не по чину им разные ножики разглядывать.

Про отпечатки пальцев знает только следователь, не считая, конечно, одного видного политика. И Зяблова, но тот не в курсе, по какому делу отпечатки, с какого предмета сняты.

По указанным причинам подмененный нож вполне подойдет на роль вещественного доказательства, изъятого с места преступления. Игорь Юрьевич упакует его, поставит печати и подписи, и никто не о чем не догадается. Есть только одно "но" – кровь. Изначально изъятый, а ныне подаренный депутату Калинину нож был существенно заляпан теми самыми "бурыми пятнами…". В связи с чем требовалось испачкать кровью и "новый" вещ.док. Притом именно кровью человека. Ни краска, ни кровь животного для данной цели не годились. По уголовным делам, связанным с убийством, в обязательном порядке назначалась и проводилась судебно-биологическая экспертиза (нередко и не одна, а несколько), которая легко определила бы, что вещество на орудии преступления не является кровью человека. По данному делу Данильцу в ближайшее время также придется назначать "биологию" и отправлять вещественное доказательство на исследование. А обнаружение на ноже, вытащенном из груди мужчины, красной краски или крови животного выглядело бы чрезвычайно странно. И вызвало бы ненужные вопросы к следователю. Во избежание этого Игорь Юрьевич нужно было окропить нож человеческой кровью. Неважно чьей.

Чей кровью "кропить" нож большого значения не имело. Кроме определения типа вещества и видовой принадлежности, в отношении пятен физиологического происхождения (кровь, слюна, выделения половых желез и др.) судебно-биологическая экспертиза успешно устанавливала лишь группу крови с соответствующими антигенами. И ничего иного. Более точной идентификации "биология" не предусматривала. Выводы экспертизы обычно звучали примерно следующим образом: "…могли произойти от Иванова, а также от Петрова…исключено, что могли произойти от Сидорова…". Если группа крови у фигурантов уголовного дела совпадала, то определить, кто точно "запятнал репутацию" не представлялось возможным. По крайней мере, в рамках расследования дела.

Поэтому годилась любая человеческая кровь, а желательно – смешанная, от нескольких индивидуумов, дабы разнообразить групповую принадлежность пятен на ноже. Тогда повышается вероятность, что группа крови на ноже и группа крови трупа совпадут, все срастается, и никакой головной боли у следователя Данильца не будет. А назначать по образцам с орудия преступления куда более точную генетико-молекулярную экспертизу (на прокурорском сленге – геномку), которая определяла принадлежность биологического материала с точностью до сотых долей процента, наверняка не потребуется. Нож обнаружен непосредственно в теле жертвы, у матросов вопросов нет, поэтому проводить геномку для сопоставления генетического кода просто незачем.

Вот только где найти искомую жидкость?

Кровь – не молоко, на рынке не купишь. И специализированных магазинов для вампиров в округе не наблюдается. Вероятно, где-нибудь в Трансильвании сервис для наследников Влада Дракулы и налажен на должном уровне, а Белореченску до европейского уровня обслуживания потребителей еще далеко. И вроде все на прилавках есть, глаза разбегаются, а нужную вещь днем с огнем не найдешь.

Своей кровью для столь утилитарных целей Игорь Юрьевич жертвовать не хотел. Никаких суеверий или предубеждения, просто не желал лишнюю отметину оставлять – вдруг, кто ранку заметит, да и вообще…

Грабить донорский пункт не с руки, не поймут…

По друзьям-знакомым с пробиркой наперевес и предложением сдать толику кровушки для общественных нужд тоже не пойдешь; решат, что головой тронулся или примут за начинающего маньяка. Пробирку отберут и в психиатрический диспансер сдадут.

И зачем он поторопился нож отдать. Надо было смывы с него сделать, а потом "заменитель" в багровой пене искупать. Высохло, и пятна получились бы на загляденье. Не хуже чем на оригинале.

Хотя…

Следователь хлопнул себя по лбу. У него же вещ.доков изъято – вагон и маленькая тележка. Одного тряпья окровавленного – целый мешок возле сейфа валяется. Нет, с мешком он, понятно, погорячился, но есть рубашка, штаны и платье. И все с пятнами "бурого цвета".

Соскоблить, растворить, вымазать. Причем образцами, изъятыми с острова Гладышева. Простая, но действенная схема, ни один эксперт не придерется. И даже геномка, пусть вероятность ее назначения по ножу приближается к нулю, подтвердит идентичность образцов – кровь ведь от одного и того же человека. Вот этим и займемся, пока никто не мешает и под ногами не путается.

Немедленному распечатыванию пакета с рубахой воспрепятствовал звонок телефона.

– Слушаю.

– Игорь Юрьевич? – голос в трубке показался знакомым.

– Да.

– Я внимательно изучил…подарок и по достоинству его оценил. Хочу сказать, что чрезвычайно Вам за него признателен. И благодарен. Если Вам что-либо требуется?…

"Калинин!!", – следователь поперхнулся и едва не выронил телефонную трубку.

– Добрый день еще раз, Владимир Андреевич. Не стоит благодарностей. Мне ничего не нужно.

– Может, материально?…

– Нет-нет! Владимир Андреевич, я оставил Вам пакет не корысти ради. Причины я уже объяснил, по телефону повторяться не хочу – много лишних ушей вокруг. Считайте, что я совершил самаритянский поступок. В библейском духе…

– Да?… Интересный Вы человек, Игорь Юрьевич, очень интересный…- пробасил Калинин.- Однако, в любом случае, я перед Вами в долгу. Если когда-нибудь потребуется моя помощь или участие, можете рассчитывать на меня. Обращайтесь, не стесняйтесь. Чем смогу – помогу. Надеюсь, даже уверен, что мы с вами еще не однажды свидимся. Хорошим людям, а нас мало осталось, нужно держаться друг друга.