Террор Бешеного

— И это все? — разочарованно произнес он: ему было жалко заплатить деньги лишь за просмотр детских фотографий в одном альбоме.

— Я вас предупреждала!.. — В этот момент звон колокольчика возвестил о том, что в офис кто-то вошел. — Когда закончите просмотр, нажмите на эту кнопку, — кивнула она на еле приметную кнопку под крышкой стола. — Не буду вам мешать! — Улыбнувшись, женщина вышла.

Каких только детей не увидел Константин в этих альбомах! И всех этих малюток объединяло одно: все они страдали каким-нибудь неизлечимым недугом. У кого-то нет одной из конечностей, у кого-то и двух, у других одного глаза, и была девочка полностью слепая, кто-то страдал болезнью Дауна.

Казалось, все национальности и расы представлены в этих альбомах: не было там только одного ребенка, из-за которого он притащился сюда — ребенка далекой русской матери…

Закрыв последний альбом, Константин нажал на кнопку, и вскоре в комнату вошла Синтия.

— Ну, что? Нашли что-нибудь подходящее?

— А больше альбомов нет?

— К сожалению… — Ее глаза беспокойно бегали: наверняка ее кто-то в офисе ожидал. — Как что-то появится для вас, мы сразу сообщим…

Рокотов вышел из Агентства с двойственным чувством: с одной стороны, было печально, что ничего не удалось узнать о ребенке Лолиты, с другой стороны, его немного утешало то, что отрицательный результат — тоже результат.

Константин еще раз представил свои возможные действия в случае неожиданной встречи с Численко и пришел к неутешительному выводу, что ему требуется помощь. И как можно быстрее: если он упустит из виду ребенка, то потом не только он уже никогда не сможет его разыскать, но это не выйдет даже у самых великих сыщиков двадцатого столетия.

Не зря мудрый Савелий вручил ему номер телефона Майкла Джеймса — бригадного генерала ФБР. Большая шишка! Дай бог, если он согласится хотя бы поговорить с ним, а не то чтобы помочь! Правда, Савелий убеждал его, что Майкл «классный парень», но это, может быть, для самого Савелия… Собственно говоря, а чем он рискует? Ничем!

Константин подошел к уличному телефону-автомату и набрал номер.

— Джеймс слушает! Кто это? — раздался довольно приятный мужской голос.

— Вам привет от Бешеного! — проговорил Константин по-английски, Савелий говорил: Джеймс сам решит, как с ним общаться.

— Вы кто?

— Константин…

— Рокотов? — Чувствовалось, что генерал чуть расслабился.

— Так точно, господин генерал! — бодро отозвался Константин.

— Мне Бешеный звонил насчет вас! Вы где, в Батон-Руж?

— Да, в Шератон-отеле.

— Нужна помощь?

— Боюсь, что да!

— Вы сможете перезвонить с уличного автомата по другому номеру?

— Я и так в автомате.

— О'кей! Записывайте.

Через минуту Константин перезвонил по новому номеру.

— Обрисуйте ситуацию вкратце, самое главное!

Генерал заговорил по-русски, что ввергло Константина в настоящий шок: Савелий упоминал, что Майкл владеет русским, но то, что он говорит почти без акцента — это действительно круто! Он даже присвистнул от удивления.

— Удивлены моему русскому? — усмехнулся Майкл.

— Не то слово: просто в шоке!

— Неужели так плохо?

— Шутите? Вы говорите лучше, чем некоторые русские!

— Уверен, вы мне льстите, ну да ладно: вернемся, как говорят у французов и у вас, к нашим баранам. Итак, вкратце история…

— Вкратце так вкратце. Похищен ребенок, следы ведут в Батон-Руж, при мне все необходимые документы и нотариальная доверенность настоящей матери на мое имя для предъявления американским властям.

— Документы на каком языке?

— На русском и английском.

— Они легализованы в вашем Министерстве юстиции?

— Конечно! — довольно улыбнулся Константин, добрым словом вспомнив нотариуса, вовремя подсказавшего о тонкости американского законодательства.

— Так в чем же проблема?

— Есть подозрение, что люди, которые привезут похищенного ребенка в Батон-Руж, тоже будут иметь на него документы, и вполне возможно, что не поддельные.

— Мне трудно понять, как похитители могут иметь настоящие документы на украденного ребенка! Вероятно, такое возможно только в России. Ладно, об этом как-нибудь потом… Фото похищенного ребенка у вас имеется?

— Так точно! Подлинность фотографии заверена международным нотариусом…

— Когда ближайший рейс из России или из Узбекистана?

— Завтра в восемь утра.

— Вы в каком номере отеля?

— В двести тридцать седьмом.

— Ждите: вам позвонит или обратится лично человек со словами: «Майкл передает вам привет и пожелания удачи!» Запомнили?

— Так точно! «Майкл передает вам привет и пожелания удачи!» Простите, он что, тоже говорит по-русски?

— Только эту фразу, — усмехнулся генерал и добавил: — К сожалению…

— Спасибо вам.

Заслуженное возмездие

Рассказывая Богомолову об омском приятеле, Савелий имел в виду своего первого командира, с которым он прослужил в Афганистане немногим более двух лет. Старший лейтенант Валентин Аскольдович Воскобойников, прежде чем попасть в Афганистан, служил в воздушно-десантных войсках, оставшись на бессрочную службу по собственному желанию. До призыва в армию он занимался боксом, выполнил норму кандидата в мастера спорта, стал призером Сибири, Урала и Дальнего Востока. Все сулили ему большое спортивное будущее.

Скорее всего, так бы оно и случилось — его физические данные говорили сами за себя: рост — сто восемьдесят девять, восемьдесят пять килограммов сплошных мышц, пудовые кулаки, резкий, подвижный, да еще, ко всему прочему, и рыжий. Что и было показателем его взрывного бескомпромиссного характера. Но если не задирать его и не наступать ему на любимую мозоль, то Валентин был добрым, мягким и очень отзывчивым человеком и, главное, самым верным другом. Именно эти черты его характера: бескомпромиссность, верность в сочетании с его вспыльчивостью и отзывчивостью и сыграли с ним злую шутку.

Как нередко бывает во времена юности, рядом с сильным парнем обязательно вьется хвостиком слабый, беззащитный, который чаще всего имеет склочный и неуживчивый характер. А более сильный, как правило, терпит его выходки из ложного чувства вины: ведь он такой сильный, его приятель слабый, зачем же от него еще и требовать каких-то иных положительных качеств? Вот и приходится сильному парню вставать на защиту более слабого даже в тех случаях, когда тот не прав. А слабые всегда этим пользуются и в буквальном смысле садятся на сильных и ноги свешивают, погоняя и руководя ими.

Не была исключением и пара могучего Валентина с тщедушным пареньком Данилой Варенниковым, с которым они подружились едва ли не с первого класса. Трудно сказать, что послужило главным толчком к их сближению: то ли сочувствие Валентина к более слабому пареньку и желание защитить его в любую минуту, а может быть, и ранняя хитрость Данилы, чуть ли не с первых минут знакомства восхитившегося природной силой Валентина, но до самого окончания школы они были парой не разлей вода. Но никто не догадывался, что у Данилы с первой же их встречи пробудилось чувство зависти, которое с каждым годом все росло и росло.

Переживая все успехи Валентина как свои поражения, Варенников тщательно скрывал эмоции, прекрасно понимая, что стоит им выплеснуться наружу, он немедленно потеряет своего защитника. И чем больше Данила завидовал, тем больше он боялся утратить своего защитника. Так и сохранялось это тонкое равновесие до той поры, когда страх потерять Валентина обрел реальные очертания, и при этом по собственной «вине» Валентина, давшего согласие главному тренеру сборной страны по боксу переехать в Москву, чтобы там заниматься любимым видом спорта и в перспективе защищать честь России на международных соревнованиях.

За несколько дней до отъезда Валентин устроил вечер прощания с близкими друзьями и подругами. Таковых оказалось много, и он снял банкетный зал в ресторане на воде, очень точно названном местным людом «Поплавок», поскольку он был пришвартован к берегу великой сибирской реки Иртыш. Как водится в Сибири, на проводы хорошего человека собрались не только приглашенные, но и совершенно посторонние люди: никому не отказывали войти и выпить рюмку-другую за омского чемпиона. Все было чинно и благородно до тех пор, пока Данила, почти весь вечер сидевший тихо и угрюмо, неожиданно не взорвался. Поводом для взрыва стала их первая школьная красавица, которую Данила приревновал к одному местному хулигану. По слухам, он вполне мог и нож вытащить. Да и кличку носил он под стать слухам: Витька-стилет.