Заложник особого ранга

— Все в порядке, можете ехать. Счастливой дороги.

— Счастливо оставаться.

Бондарев улыбнулся в ответ и неторопливо тронул машину с места. В зеркальце заднего вида он увидел, как инспектор юркнул в машину и принялся кого-то вызывать по рации.

Теперь скорость перестала быть главной заботой Клима. Километров через пять над дорогой появился милицейский вертолет, он шел довольно низко. Бондарев не мог рассмотреть снизу, но готов был поклясться, что его машину сейчас рассматривают в бинокль.

— Молодцы, ребята, — сквозь зубы проговорил Клим и увел джип на ближайший проселок.

Вертолет тоже ушел от трассы, но вскоре резко забрал в сторону и исчез за лесом. Теперь Клим весь превратился во внимание. Не прошло и пятнадцати минут, как сзади появилось и стало увеличиваться в размерах пылевое облако, поднятое легковой машиной. Его не только преследовали, но и пытались догнать, хотя Клим и так ехал слишком быстро для проселка. Гробить машину на ухабах мог только тот, кто сидел за рулем казенного, а не купленного за свои кровные, автомобиля.

Вскоре угловатый «гелендваген» преследователей уже шел на обгон. Рассмотреть, кто сидит в кабине и что они делают, не давали зеркальные стекла. Но и «чероки» тоже был затонирован по всем бандитским правилам, а потому и Клима видеть не могли. Стекло в передней дверке «гелендвагена» медленно пошло вниз. Бондарев дождался, когда машины поравняются, крепко ухватился рукой за руль и пригнулся, почти лег на соседнее сидение. Вести приходилось «по памяти», благо, дорога впереди была прямой. «Гелендваген» резко вильнул, ударяя в борт, и тут же раздалась автоматная очередь, боковое стекло над головой Бондарева мгновенно разлетелось на тысячи осколков. Дальнейшее Клим предвидел четко.

Стрелявший увидел перед собой пустой салон идущего вплотную «чероки», ему оставалось только одно — высунуть ствол из окна и добить упавшего на сиденье раненого водителя. Так оно и случилось… Но лишь только ствол показался над головой, Клим перехватил его и резко довернул руль вправо. Чужой автомат оказался у него в руках. И не успел «гелендваген» уйти в поле, как Клим уже выпустил по нему очередь. Посыпалось стекло, машина остановилась. Из открывшейся дверки на траву замертво упал мужчина с окровавленной головой — тот самый, стрелявший в Клима.

Невредимый водитель выстрелил из пистолета и скатился на землю по другую сторону от «гелендвагена». Бондарев тут же покинул водительское место, но примостился на широкой подножке так, чтобы противник не сумел выстрелить ему по ногам.

В наступившей тишине было слышно, как мирно поют в недалеком лесу птички. Бондарев проверил рожок автомата — на две трети заполненный.

— Эй! Выходи и бросай оружие! — крикнул Клим.

В ответ прозвучал выстрел. Пуля пробила кузов джипа насквозь. Бондарев тихо выругался, противник попался упертый. Вести переговоры не было времени, в любой момент могло появиться подкрепление, но и убивать тоже не хотелось. Скорее всего, сотруднику ФСБ, лежавшему по ту сторону «гелендвагена», просто «запудрили мозги», сказав, что предстоит уничтожить опасного преступника. Стрелявший мог знать, кто такой Клим, а вот водитель — вряд ли.

— Встань и подними руки, — Бондарев последний раз попытался решить противостояние миром.

За «гелендвагеном» затрещала рация. Сеанса связи Бондарев допустить не собирался. Он спрыгнул с подножки и выпустил короткую очередь прямо под машину. Даже не глядя, он знал, что предпримет его противник, — укроется за колесом, а потом попытается выстрелить поверх капота.

Еще одна очередь ударила в капот «гелендвагена», пули, пущенные по касательной, сдирали краску, высекали искры. Единственное, что оставалось человеку, укрывшемуся за машиной — это сжаться и втянуть голову в плечи.

Стреляя, Клим стремительно приближался к автомобилю, мысленно отсчитывая остающиеся в рожке патроны. Автомат смолк, когда счет остановился на цифре «пять».

Гебешник решился выглянуть в просвет между колесом и колесной аркой. Пространство за машиной оказалось «чистым». И тут же он почуял неладное, но было уже поздно. Ствол автомата смотрел на него с той стороны, откуда он меньше всего ждал.

— А теперь аккуратно возьми пистолет за ствол и подай его мне через плечо, — вкрадчиво посоветовал Клим.

После недолго колебания так и было исполнено.

— Кажется, ты собирался связаться с начальством по рации? — прозвучало не менее мирно.

— Да… — с готовностью дешевой проститутки гебист уже протягивал рацию, удерживая ее за короткий отросток антенны, — позывные…

— Ты не понял, — голос Клима похолодел, удовлетворение от того, что он сумел уберечь противнику жизнь, сменялась отвращением, — ты сейчас сам свяжешься и доложишь, что задание выполнено, твой напарник легко ранен, объект уничтожен и находится в твоей машине. А мой автомобиль свалился в кювет. Только держи рацию подальше от уха, чтобы и я слышал.

Гебист сумел унять дрожь в голосе и доложил то, что требовалось. После чего невидимый начальник приказал: труп доставить, а машину, оказавшуюся в кювете — сжечь.

— Вот теперь давай рацию мне, — распорядился Бондарев и тут же раскрошил ее о капот «гелендвагена».

Клим вскинул пистолет и выстрелил, попал, куда хотел — пуля насквозь прошила мягкую ткань ноги гебиста. Тот зажал пальцами рану и рухнул на землю, его глаза были полны ужасом, наверное, представил, что его решили убить медленной мучительной смертью, отстреливая конечности по одной.

— Я же все сделал… — заныл он.

— Не сдохнешь, а потом и благодарить будешь, что на свободе остался, — бросил Клим. — В ближайшие дни тебе не придется выполнять преступные приказы.

Забрав у гебиста все средства связи и оружие, Клим торопливо зашагал к лесу и скрылся среди деревьев.

Полоскались на ветру края выцветших зонтиков, украшенных рекламой американских сигарет. Под ними расположилось с пяток пластиковых столиков. Тарахтел переносной генератор. Туманилось конденсатом стекло холодильника с броской надписью «Кока-кола». Прямо на придорожной траве громоздились ящики с пивными бутылками, над стойкой поблескивали золоченые краны, украшенные эмблемами российских пивных компаний. Под дорожным указателем «до Москвы 80», у пышущего жаром мангала колдовал немолодой кавказец, переворачивая шашлыки.

На Московской трассе у летнего придорожного кафе с библейским названием «Арарат» посетители останавливались ненадолго. Обычно автомобилисты покупали воду, пиво, чипсы, паковали готовые шашлыки в бумажные пакеты и сразу ехали дальше.

Кавказец покосился на нетипичного путешественника. Коренастый, крепко сложенный мужчина с помятым лицом вышел к шоссе из леса и облокотился на стойку, сбитую из толстых досок. Посетитель — всегда посетитель, желанный гость, если, конечно, платит деньги. В руках у покупателя появился кошелек. Кавказец старательно вытер руки о грязный фартук и, став за прилавок, приветливо улыбнулся:

— Попить, перекусить?

— Как я понимаю, колонна автобусов в сопровождении милиции еще не проезжала? — поинтересовался Бондарев, всматриваясь в шашлычника.

— Не видел. А вы ее ждете?.. Так, что будете?

— Бутылку пива.

— Какого? — у нас десять сортов.

— Любое, — странно ответил Клим, — можно и теплое.

Кавказец даже слегка обиделся:

— Зачем теплое? Слышишь, мотор работает, генератор ток вырабатывает. Холодильник есть. Шашлык, лаваш свежий. Лучшее пиво возьми, и не самое дорогое.

Клим рассчитался за пиво, большим пальцем без усилий снял крон-пробку:

— А теперь я бы тебе посоветовал быть осторожнее, а еще лучше забрать выручку, бросить все и уйти в лес, отсидись там.

Кавказец недоуменно пожал плечами. На грабителя Бондарев не походил. Да и странный для грабителя дал он совет — забрать выручку и уйти.

— Смеешься. Странные у тебя шутки, — натянуто улыбнулся кавказец.

— Я предупредил, и если сейчас твой шалман разнесут, лучше не сопротивляйся.