Кольцевой разлом

  - Очень просто,- пожал плечами Саша. - Какой-то их спонсор случайно нас услышал и пригласил весь Орден в "Стреляного воробья". Они там читали свои стихи, а мы, естественно, пели, так и познакомились.

  - А что вы тогда пели?- поинтересовалась Альбина. Ее подруга по имени Ольга была занята тем, что оборонялась от заигрываний Алексея, которые тот осуществлял как бы между делом, но чрезвычайно настойчиво.

  - Что пели?- переспросил Саша. - Ну, конечно, не это - это я только что сочинил... Ну вот про Алису пели.

  - Ой, Саша, спой про Алису!- захлопала в ладоши Альбина. Ольга тоже оживилась и хотела было присоединиться к просьбе подруги, но ее отвлек щипок Алексея - она сердито взвизгнула и отвесила своему обидчику затрещину, которую тот принял стоически.

  - Дай-ка инструмент,- обратился Алексей к Бивневу,- я эту песню знаю.

  - А я что, не знаю?- огрызнулся актер. - Ты давай за девушкой ухаживай. Каждому свое.

  - Внимание, песня!- воскликнул Саша и начал:

  - Внимание, припев тут нетрадиционный,- предупредил Саша.

  - Как! Я тоже Крыса!- отбиваясь от Алексея, возмущенно воскликнула Ольга. - Я что, не знаю любви?

  - Настоящей - не знаешь,- сурово произнес Бивнев. Певец с надрывом продолжал:

  - В припеве слова уже другие,- вновь предупредил Саша.

  - И вправду непонятно, припев это или еще что,- заметил Бивнев. За столом разгорелся спор о правилах сочинения песен, а Корсаков поднял трубку зазвонившего телефона и услышал голос Бориса. Некоторое время он молча слушал, потом произнес:

  - Хорошо, понял. Сегодня сможете все сделать? Отлично... Без меня справитесь? Ладно, потом позвоните сюда же. Что слышно про Ищенко? А почему так долго не сообщали? Ладно, поиски прекращайте, на них уже нет времени. Сразу он не расколется, а когда расколется, будет уже поздно.

   Повесив трубку, Корсаков задумался. Похищение капитана говорило о том, что он недооценил противника, в данном случае - московских бандитов. Но до начала акции оставалось слишком мало времени, чтобы бандиты успели чему-то серьезно помешать. С другой стороны, и на поиски капитана тоже не оставалось ни времени, ни людей. Приходилось делать то единственное, к чему Корсаков в течение всех своих войн так и не смог привыкнуть - списывать еще живых товарищей в графу "безвозвратные потери". Группа прикрытия ничего не смогла выяснить у соседей Ищенко, хотя терпеливо дождалась того момента, когда сосед Юрец пришел в себя. То, что похитили капитана бандиты, можно было понять и без Юрца, а никаких дополнительных подробностей тот добавить не сумел. Корсаков же сразу решил, что на Ищенко вышли через какого-то близкого капитану человека, и поклялся про себя выяснить, чьих рук это дело, если останется в живых. Расследование не выглядело безнадежным - близких людей у Ищенко было не так уж много... Тут Корсаков наконец понял, что его уже давно трясут за руку.

  - Виктор,- капризно пропела Альбина, тщетно пытаясь сфокусировать взгляд на его лице,- о чем ты думаешь? Песня обо мне, слушай! Саша, ты самый любимый!- воскликнула она, заключая Сашу в объятия и довольно нескромно запуская руку ему под рубашку, но при этом косясь на Корсакова. Тот невольно улыбнулся и подумал о том, что никогда и нигде, в каких бы странах ему ни приходилось жить, жизнь не заставляла его   смеяться так часто, как в России, хотя ни благополучием, ни спокойствием российская жизнь похвастаться не могла. Саша кое-как вырвался из рук Альбины и провозгласил:

  - Песня-тост за младшую хозяйку "Притона". Подхватывают все!

  - "Каховка, Каховка, родная винтовка",- пояснил Бивнев. - Песня про бронепоезд.

  - Я что, похожа на бронепоезд?- икнула от изумления Альбина.

  - Не слушай этого интригана,- фыркнул Саша. - Ты песню слушай!

  - Почему он сравнивает меня черт знает с чем? То с бронепоездом, то с винтовкой?- недоуменно спросила Альбина, глядя прямо перед собой.

  - Поэт,- с преувеличенным почтением отозвался Бивнев. Саша продолжал: