Слепая ярость

— У Фрэнка были какие-то нелады с деньгами? — настойчиво продолжал Ник.

— Вероятно… Он не очень распространялся об этом, но я знаю, какой он азартный игрок… А где рулетка — там и долги, так, по-моему.

— Да, пожалуй.

— Но вы поймите, — с неожиданной горячностью сказала Энни, — Фрэнк — очень порядочный человек. Ему, возможно, свойственны какие-то слабости, но у кого их нет? Вы мне верите?

— Почему бы и нет?

— Я правду говорю…

— Да я и не спорю, — усмехнулся Ник. — Что вы со мной говорите, будто со следователем? Я всего лишь бывший однополчанин Фрэнка — и не более. Частное лицо… А вы давно знаете Фрэнка?

— Пару лет.

— И собираетесь за него замуж?

— С чего вы взяли? — вспыхнула Энни.

— Ну, если мужчина доверяет женщине свой дом на время отсутствия — это, наверное, о чем-то говорит… Или вам так не кажется?

— Мы просто очень хорошие друзья…

— Ну да, ну да…

Энни отчаянно покраснела и была рада, что ее собеседник не может этого заметить.

— А куда уехал Фрэнк?

— Не знаю… — замялась Энни.

— Жаль, — вздохнул Ник. — Жаль, если вы не знаете. А то мы могли бы связаться с ним и сообщить обо всем произошедшем.

— Боюсь, что это невозможно…

«Все-таки она что-то утаивает, эта Энни, — подумал Ник. — Но говорить почему-то не хочет… Впрочем, логично: почему она должна доверяться какому-то незнакомцу? Ладно, дождусь Фрэнка — тогда все и прояснится. Вот только Билли… Если вся эта заваруха имеет отношение к Фрэнку, то Билли опасно находиться здесь, в доме отца. Может быть, увезти его пока к себе во Флориду? Или поселить у Энни? Нет, Энни не подходит: если кто-то пристально интересуется Фрэнком, то и об их связи ему известно… Что же делать? Все-таки во Флориду? Но не заупрямится ли Билли?»

«Ну вот, сын Фрэнка и вошел в мою жизнь, — размышляла Энни. — Как-то теперь все сложится? Пока мальчик жил далеко, он был какой-то абстрактной величиной, личиком на фотографии. И вот он здесь… А вдруг ему не захочется иметь мачеху? Вдруг он возненавидит меня? Ведь если Фрэнк будет вынужден встать перед выбором, конечно же, он выберет сына, это совершенно понятно… Так что же — значит, не судьба? И нужно забыть вкус коктейля «Эй-Эф»? Господи, как же все неладно в этой жизни…»

— Надо подумать, что теперь делать дальше, Энни, — сказал Ник.

— Да-да, — рассеянно отозвалась Энни.

— Я не думаю, что Билли будет здесь в полной безопасности.

Энни вздрогнула.

— Эти люди очень настырны, они так просто не отвяжутся от мальчика…

— Ой, какой ужас вы говорите…

— Я знаю, что говорю, Энни…

И словно бы в подтверждение его слов входная дверь распахнулась настежь, и оторопевшая Энни увидела ухмыляющегося бандита, который цепко держал за горло хрипящего и брыкающегося Билли. Пистолет бандита был приставлен к виску мальчика.

— Ни с места — или я разнесу на кусочки голову этому щенку! — крикнул гангстер.

Рука Ника метнулась к трости, прислоненной к креслу, но его остановило недвусмысленное предупреждение:

— Не дергайся, слепой, а то мальчишке не поздоровится! Я не шучу!

В комнату проник второй гангстер — тоже с пистолетом, гаденько улыбающийся.

— Ну-ка конфискуй его палку, Гэмбл! — распорядился первый. — А то, говорят, он горазд ею размахивать, когда не надо. И в машину его!

— А как с бабой быть, Проктор? Может, придушить ее подушкой?

— Зачем? Пускай с нами прокатится. Или ты боишься, что нам с ней будет слишком тесно?

— Мне с телками чем теснее, тем лучше. Меня это вдохновляет, — хихикнул Гэмбл.

— На что это тебя вдохновляет? — осклабился Проктор.

— На подвиги!

— А, я знаю: две палки за ночь для тебя как раз подвиг, — хрюкнул Проктор.

— Да пошел ты!.. — отмахнулся Гэмбл. — Эй вы, поворачивайтесь, живо!

«Ну вот, кажется, и все», — подумал Ник Паркер.

Стиснутая в кабине крытого пикапа между двумя гангстерами, Энни чувствовала себя крайне неуютно.

— Что вам надо, мерзавцы?! — жалобно воскликнула она.

— Может, и тебя, — оскалился Гэмбл. — А вообще помолчи, шлюха. Когда тебе надо будет раздвинуть ножки, я и сам скажу.

— Ха! — хлопнул по баранке Проктор. — Кто бы мог подумать, что это будет так просто. Ибаньес чудило — все стращал этим калекой.

— Да, он что-то совсем в штаны наложил. Ну, ништяк, заработаем на этом мальце кучу денег. Давай-ка обмоем это дело! Держи!

Гэмбл передал Проктору квадратную бутылку виски. Тот сделал солидный глоток и вернул посудину напарнику.

— А ты хочешь выпить, девочка? — спросил Гэмбл, небрежно потрепав Энни по пышной груди.

— Отстань, подонок! — закричала она, безуспешно пытаясь освободить связанные за спиной руки.

— Чего такая неласковая? — удивился Гэмбл. — Я тебе разве не нравлюсь? Ну, ты подожди, еще распробуешь — я парень хоть куда. Особенно когда вижу такие клевые сиськи, прямо сам не свой становлюсь!

— Козел… — зло прошипела Энни. — Откуда ты только взялся, такой козел?

— Ты слышишь, Проктор? — обиженно обратился Гэмбл к товарищу. — Она недовольна нашим обществом. Надо было и впрямь ее придушить!

— Ладно, еще успеешь, — флегматично отозвался Проктор. — Куда она денется…

— И то верно, — кивнул Гэмбл. — Но какого хрена она сиськи свои прячет?

Он рывком распахнул блузку Энни. Та только ахнула.

— Вот, совсем другой дизайн! — удовлетворенно сказал Гэмбл. — И правильно, что бюстгальтер не носишь, к чему лишние тряпки?

Проктор покосился на красоты Энни и плотоядно причмокнул:

— Подходящие габариты. Даже в кабине стало жарко, чувствуешь?

— Еще бы!

И Гэмбл игриво ущипнул Энни за сосок.

— Убери руки, гадина! — взвизгнула она, с ужасом ощущая, как грудь, помимо ее воли, рефлекторно напряглась, набухла.

— Ну почему же? — веселился тот. — Сама такое вымя отрастила на страх врагам, а потом — не трогай. Несправедливо получается!

И Гэмбл с удовольствием потискал вздымающиеся от негодования холмы ее грудей. А Проктор тем временем свободной от руля рукой вовсю шарил по ее круглым, плотно сдвинутым коленкам.

— Эй-эй, ты не отвлекайся! — предостерег его Гэмбл. — Следи за дорогой!

— Тоже ведь подержаться хочется…

— Потом подержишься. Разобьешь машину — и тогда этих гавриков на себе волочь, что ли? А Мак-Реди опозданий не любит…

— Заткнись ты, трепло! — оборвал его Проктор. — Кто тебя за язык тянет?

— Да ладно! — отмахнулся Гэмбл небрежно. — Эта соска уже никому ничего не скажет, кроме нас с тобой.

Проктор только пожал плечами.

— А что, крошка, — опять принялся за свое Гэмбл, подбрасывая ладонью тугие груди Энни, — ты как больше любишь: классически или рачком, а? Молчишь? Ладно-ладно, потом разберемся. Узнаешь много нового, расширишь свои сексуальные горизонты…

…А на полу в кузове пикапа тем временем бессильно болтались Ник и Билли, связанные по рукам и ногам. Все попытки Ника освободиться от пут были безуспешными — бандиты постарались на совесть.

— Ни черта не получается, — огорченно выдохнул он. — Билли, я ничего не могу поделать.

Мальчик только всхлипнул в ответ.

— Билли, послушай меня, Билли. Теперь ты должен попытаться…

— Я? Нет, я не смогу.

— Билли, ты должен сделать это. Ты гибче, чем я, у тебя обязательно получится.

— Ох, дядя Ник, я попробую…

…А в кабине Гэмбл продолжал куражиться над Энни.

— Так что ж ты заскучала, красотка? Погоди, скоро приедем на место и займемся хорошим делом. Ты же любишь трахаться, да? Ведь любишь — по глазам вижу. И нечего из себя скромницу строить, все вы одинаковые становитесь, когда крепкий кол себе между ног получаете. Только об этом и думаете…

— Это у тебя-то крепкий? — дерзко сказала Энни, презрительно посмотрев на Гэмбла.

— А ты что — сомневаешься? — опешил гангстер. — Не веришь, сучка?

— Не верю, — через силу улыбнулась Энни. — Когда мужик так много треплется, значит, в постели он сущее дерьмо… Вот так-то вот.