Охота на пиранью

да ли, что вы летали в Россию охотиться на российских граждан, как на зайцев?» – «Ах, молодой человек, какие вы гадости говорите...»

– В общем, мне все приснилось? – горько усмехнулся Мазур.

– П о к а будем считать, что приснилось, – твердо ответил Морской Змей. – Пусть они тебя окончательно потеряют, посмотрим на их поведение, поищем подступы... Ты же их всех, кто был тогда на заимке, можешь описать вплоть до последней волосинки в ноздре, а они будут твердить, что ты из тайги вышел, обкурившись конопли, забор у них ломал, пока дрыном тебя не отогнали... Да, а Иркутск проверили. Не вышел твой эскулап из тайги, так и не объявился.

– И черт с ним, – проворчал Мазур.

– Как думаешь, почему в поезде вас больше так и не тронули?

– Возможно, он в поезде был один. А если и с подстраховкой, то его ребятки определенно не знали нас в лицо, рисковать не стали. Потом – тем более, когда Лымарь «скорую» подогнал, а здешняя охрана в милицейских бушлатиках «коробочку» ставила...

– Вот то-то. Если поезд кто-то встречал, должны были сообразить, что за тобой есть хорошая «крыша», тем более притихли и улики зачищали в темпе брейка... Или новые создавали, чтобы тебя вовсе уж надежно притопить.

– А что штаб?

– А что бы ты на месте штаба? – усмехнулся адмирал. – Всем нужна «кастрюля», а потому высочайше повелено, не отвлекаясь на мелочи, продолжать в прежнем ритме. И я бы не стал предаваться пессимизму и каркать, что вся эта история тебе карьеру попортит. Победителей судить как-то не принято. – Он помолчал. – Я и мысли не допускаю, что у тебя начнется климакс с истериками и капризами.

– И правильно делаешь, – сказал Мазур, глядя в пространство.

Даже если они все были моральными уродами, то уроды эти – железные. За всю историю существования «морских дьяволов» не случалось ни единого дезертирства или предательства. Ни единого. Такой уж народ подобрался.

– Вообще-то, если хочешь, я тебе после похорон дам совершенно вольный денек? Спирта у Лымаря немеряно.

– Не надо, – сказал Мазур. – Не мой стиль. Со спирта похмелье, а с похмелья жизнь еще грустнее. Насчет улик ты все верно подметил, вон и от татуировок следа не осталось...

– Тем более. Кстати, о наколках. Тебе не кажется, что тот, кто тебе их рисовал, знал настоящего Дракона? А то вовсе уж ошеломительное совпадение получается.

– Не удивлюсь, если знал, – сказал Мазур рассеянно. – Чтобы так все совпало... Громов где?

– В Шантарске. Не Громов, конечно, а...

– Да мне чихать. Посмотрю потом бумажки. Ибрагима вы еще милиции не сдали?

– Нет, в морге почивает, особисты над ним все еще шуруют. Между прочим, он такой же Ибрагим, как ты или я – «оглы». Красавин заверяет, абсолютно славянский экземпляр. Протокол в деле.

– Да все они там комедию ломали... – кивнул Мазур, не особенно и удивившись.

Воцарилась неловкая тишина. Морскому Змею определенно хотелось уйти, но он, видимо, считал, что должен сидеть рядом и сочувственно помалкивать, а Мазур не знал, как бы поделикатнее приступить