Охота на пиранью

вобода, Катюша – вещь дорогая... Давай, быстренько подумай и взвесь. Не принцесса, в самом-то деле...

С минуту стояло тяжелое молчание.

– А гарантии? – спросила Ольга.

– А нету гарантий, окромя честного слова. Я тут маленький король, мне свое слово нет резона поганить даже перед такими, как вы. Ну, как?

– Хорошо, – услышал Мазур ее слишком спокойный, чтобы быть естественным, голос. Задохнувшись от ярости, хотел что-то крикнуть, но горло перехватило.

Главарь, глядя ей в глаза с чуточку насмешливой улыбкой, медленно погладил по груди, запустил руку под футболку. Ольга смотрела ему в лицо совершенно спокойно, медленно опустила ресницы, когда его рука скользнула за пряжку джинсов, надолго там задержавшись. Только щеки чуть порозовели.

– А ведь сможешь спектакль отыграть по всем правилам... – удовлетворенно сказал главарь. – Халат ей принеси. – Он обернулся, потом зашептал что-то Ольге на ухо. Отнял руки и встал. – У кого нож? Веревки с нее сними.

– А приемчики не пойдут? – спросил молчаливый.

– Да какие приемчики, – затараторил младший. – Знай она приемчики, давно бы задергалась, когда связывал... – Он в два взмаха перерезал веревки, исчез на миг и вернулся с коротким махровым халатом.

– Вон туда брось, – показал главарь. – На подоконник, – и усмехнулся. – Давай, Катюша, сбрасывай свои тряпки, набрось халатик и пошли. Время уже за полночь.

Она медленно разделась, непринужденно прошла к подоконнику обнаженной, словно в комнате никого, кроме нее не было, накинула халат, обернулась. Мазур все это время отчаянно пробовал веревки, но ничего не выходило. Бывают ситуации, когда и стопроцентный патентованный ниндзя окажется беспомощным. Его вдобавок ко всему связали спящего, по расслабленным мускулам, и при малейшем движении веревки впивались, стискивали намертво.

– Проверь на всякий случай, – сказал главарь младшему. – И к батарее привяжи. Я и так вижу, что ты в цирке не слона дразнил полгода, а делом занимался, все качественно, но сделай-ка со стопроцентной гарантией, наслышан я про зоновское мастерство...

Молодой подошел к Мазуру, на ходу точными взмахами ножа распарывая на несколько кусков остаток веревки. И возился еще минут пять, заслоняя от Мазура остальных, – Мазур видел лишь, что синие адидасовские штаны вплотную придвинулись к высоко обнаженным ногам Ольги, и широкая ладонь – на безымянном пальце острыми зелеными лучиками посверкивает камень в массивном перстне – небрежно скользит по ее бедру.

– Все, – молодой выпрямился. – Гарантия, как на японский видак.

– Пистолет с собой прихвати, потом пальчики сотрешь, – главарь по-хозяйски обнял Ольгу за талию, через ее плечо оглянулся на Мазура. – Полежи пока, синий. Пойдем посмотрим, чему она с тобой научилась...

Мазур остался один в обширной комнате. Ярость была столь велика, что выхлестывала за обычные пределы и потому даже перестала чувствоваться. Какое-то время он проделывал все, что умел, пытаясь расслабить веревки хоть немного, и всякий раз убеждался, что ничего