Тридцатого уничтожить!

— Спасибо тебе.

— Пока не за что! Во второй половине дня у того же бистро через три дня! Не вешай нос, земляк! Прорвемся! — Он снова подмигнул и на этот раз двинулся с места медленно, словно Казимир давал Савелию возможность еще раз остановить его.

Денег, одолженных, как считал Савелий, Казимиром, хватило на то, чтобы три дня довольно сносно питаться и одну ночь провести в самых дешевых номерах, которые существовали в этом городе. Попытки отыскать хотя бы какую-нибудь работу каждый раз оканчивались неудачей.

Через три дня Савелий, как они и договорились с Казимиром, пришел к тому самому бистро и встал напротив, ожидая появления пикапа.

Прошло около часа ожидания, как вдруг в нескольких метрах от него роскошным лимузином сбило какого-то парня. Место происшествия мгновенно окружила толпа зевак.

Савелий, стараясь не упускать из поля зрения вход в бистро, лениво наблюдал за тем, что происходит в толпе, благо до нее было всего метров пять-шесть и все было прекрасно видно.

Его внимание, привлекли два молодых парня, которые слишком уж суетливо сновали среди зевак. На них никто не обращал внимания потому, что все слишком были увлечены происшедшим. Но со стороны было видно, что этих двух явно интересует что-то другое.

Савелий это понял сразу и стал внимательно следить за ними. Он не ошибся: словно по команде, парни обступили одну дородную женщину лет сорока, и тот, что поменьше, вдруг незаметно протянул руку к ее сумочке и начал расстегивать ее.

Этого Савелий уже не мог вытерпеть и быстро направился к ним. Парень уже расстегнул сумочку и готов был сунуть в нее руку, когда Савелий крепко обхватил его запястье и сумочку женщины.

— Что ты делаешь, подонок? — неожиданно воскликнул парень, не дав и слова произнести Савелию. — Как ты смеешь лазать в чужие сумки?

Женщина, заметив, что ее сумочка раскрыта, громко закричала:

— Вор! Держите вора! — Свои вопли она подкрепила тем, что обхватила Савелия за шею. — Помогите! Помогите!

Савелий, не выпуская руки парня, ухватил и второго его приятеля, и они изо всех сил пытались высвободиться из его цепких рук. Неожиданно к ним подошел полицейский.

— Что здесь происходит? — недовольно, но вежливо спросил он.

— Это он! Это он! — кричала женщина, тыча пальцем в Савелия. — Он пытался обворовать меня, а этот парень помог схватить его! — женщина указала на парня, который лез ей в сумочку.

— Как? — ошарашенный такой несправедливостью и неблагодарностью Савелий едва не стал заикаться. — Вы что-то путаете, мадам, все как раз наоборот, это я поймал парня, который хотел вас обокрасть.

— Вот хитрюга! — усмехнулся напарник того, что сунул руку в сумочку женщины. — С больной головы — на здоровую! На месте застукали, так он и здесь выкручивается!

— Ты бы лучше помолчал! — зло бросил Савелий, поняв наконец, что снова влип в историю.

— Все, хватит! — оборвал их спор полицейский. — Ты, ты, ты и ты! — указал он пальцем на Савелия, женщину и двух приятелей. — Следуйте за мной! В участке разберутся, кто из вас врет, а кто нет! Вперед! — Он выразительно помахал перед носом Савелия своей дубинкой.

Все двинулись покорно вперед, а полицейский за ними. Они успели пройти метров пятьдесят, когда их нагнала молодая женщина с пышными формами.

Поравнявшись с ними, она неожиданно взмахнула руками, обхватила за плечи полицейского и повалилась с ним на асфальт, со стоном и хрипом выдавливая слова.

— Ой, мое сердце! Мое сердце! Мне больно, мамочка!

— Что с вами, мадам? Вам плохо? — полицейский встревожено склонился над ней, пытаясь поставить девушку на ноги.

Вдруг тот парень, что пытался обокрасть женщину, метнулся в сторону и тут же скрылся а какой-то подворотне. «Пострадавшая» посмотрела ему вслед, потом на Савелия, пожала плечами и тоже пошла прочь.

Второй парень, что был с ним, подтолкнул Савелия в бок:

— Чего стоишь, на штраф хочешь нарваться? Бежим отсюда, пока «коп» возится с этой бабой! — прошептал он быстро Савелию и бросился на другую сторону улицы, лавируя между машинами. Не раздумывая более, Савелий устремился вслед за ним.

Полицейскому удалось наконец поднять девушку на ноги.

— Спасибо, господин полицейский, вы очень внимательны! Если бы не вы, то… — она пыталась найти слова, но смущенно замолчала, красноречиво поглядывая на него.

— Ну, что вы, мадам, это мой долг. — Тот неожиданно тоже засмущался и участливо добавил: Может все-таки вызвать врача?

— Нет, благодарю вас, мне гораздо лучше. Спасибо огромное! — Она повернулась и пошла в противоположную той, куда шла до того, сторону.

Ее стройная фигура была настолько сексуально привлекательной, что полицейский заворожено смотрел ей вслед, пока она не скрылась в толпе. Потом он вспомнил о происшествии и растерянно огляделся вокруг: задержанных рядом не оказалось. Недоуменно пожав плечами, он медленно пошел вперед, поглядывал по сторонам в надежде встретить кого-то из них, чтобы оправдать свой вызов.

Капитан Воронов

Вернувшись с тренинг-полигона и приняв душ, капитан Воронов решил пойти отдохнуть в спальную комнату. Он досрочно выполнил все нормативы и получил два часа отдыха, заработав своеобразное поощрение. Два месяца он на базе уже без присмотра; до этого он и шага не мог ступить без наблюдения. На эту базу, как считал капитан, он попал по собственной глупости.

Однажды к нему в роту пришел майор, лицо которого ему показалось очень знакомым. Он не ошибся: с этим человеком, Степаном Волошиным, они когдато в самом начале войны в Афганистане сталкивались в совместных операциях. В одном из боев — а тогда Волошин был лейтенантом и командовал ротой бронетранспортеров — он выручил группу Воронова, взятую в кольцо душманами.

Естественно, они решили отметить неожиданную, как считал Воронов, встречу боевых друзей и вспомнить прошлое. Воронов четко запомнил лишь, что он выпил всего два раза по полстакана водки, дальнейшее же помнит урывками: пошли они вместе с Волошиным посты проверять, а потом вспышка в глазах, боль в затылке…

Что было потом? Куда делся Волошин? Как он очутился здесь, на этой какой-то странной подземной базе? Весь заросший, башка болит. Ничего не помнит! Просто какой-то провал.

Несколько дней капитан Воронов жил в каком-то шоковом состоянии, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь, но ему это так и не удалось. И тогда он начал свое расследование, стараясь, однако, не привлекать к себе внимания. Он недооценил свое окружение и современную технику наблюдения за каждым находящимся на этой базе. Вскоре его вызвал к себе тот самый «подполковник», который и провел с ним первую беседу.

На этот раз он не был одет в форму подполковника. Короткие шорты, майка с фирменной надписью, сверху надеты наплечные ремни с подмышечной кобурой. Он молча указал ему на стул рядом с собой и, взяв в руку пульт дистанционного управления, нажал какую-то кнопку. В стене напротив отодвинулась в сторону крышка и открыла экран телевизора. Капитан недоуменно посмотрел на «подполковника», но тот снова нажал кнопку и молча кивнул на экран. Воронов повернулся и увидел на экране себя.

Григорий Маркович

Григорий Маркович, мужчина лет пятидесяти с красивыми чертами лица, с небольшими залысинами, одетый в костюм-тройку темно-серого цвета уже полтора часа сидел в одном из самых дорогих ресторанов города. Он был один за столиком, отказавшись от предложения метрдотеля подсадить к нему какуюнибудь симпатичную «леди».

Тихо и неназойливо что-то исполняло на небольшой сцене трио музыкантов. Особенно виртуозно вел свою партию гитарист, извлекая из нее звуки, какие казалось, невозможно было достичь на гитаре. Ему часто аплодировали сидящие в ресторане.

Григорий Маркович любил этот город и приезжал сюда довольно часто: не реже одного раза в месяц. Каждый раз он останавливался в этом отеле и каждый раз в одном и том же номере. Он вообще был постоянен в своих привязанностях и не любил перемен.