РRавда. Роман о русском пиаре

Несколько лет назад мне попала в руки аудиозапись заседания правления одного из крупнейших металлургических холдингов страны, хронометражем около десяти минут. Она содержала монолог главного акционера, обращённый в адрес остальных присутствующих. Владелец холдинга был предельно конкретен: он довольно быстро отошёл от обсуждения производственных вопросов и большую часть времени выражал явственное сомнение в душевном здоровье и умственных способностях своих подчинённых. Многие из них казались ему не соответствующими занимаемым должностям, а иные и вовсе, насколько это следовало из записи, давно уже зря бродили по этой земле.

Я выслушал эту запись с большим интересом. Потом я передал её одному из ведущих филологов страны для дальнейшего анализа, и когда он вновь пришёл в сознание после услышанного, то объявил её ценнейшим документом для изучения живого великорусского языка. По словам профессора, большинство речевых оборотов услышано им впервые, а о некоторых он и вовсе не предполагал, что их может породить родной язык.

– А вы так тоже умеете? – с плохо скрываемым уважением осведомился профессор.

Но не каждый владеет языком настоящего олигарха, это тоже в своём роде талант. В такой речи нужно обладать некоторыми специальными навыками. Нужно иметь сильный, яркий голос. Нужно уметь мгновенно и без особого повода срываться на вопль, успокаиваясь только после полного морального уничтожения жертвы. В такие минуты все остальные присутствующие злорадно затихают и слегка расслабляются, понимая, что сегодня не их очередь.

Выпустив пар, президент успокаивается – рабочая неделя наконец начинает налаживаться. Теперь время раздать задачи, поставить сроки («завтра к вечеру», «к 18.00 мне» и пр.) и отдохнуть – работа вокруг него снова закипела, а ситуацию удалось выправить, как всегда, только личным вмешательством. Вицепрезиденты, получившие задания со сроком выполнения «до 18.00», возвратятся с совещания в свои управления, и к 17.55 его сотрудники уже будут лежать на столах в бесформенном состоянии, но требуемый документ сделают. Вице-президенту останется только подождать в приёмной президента часа полтора до 19.30, когда его наконец примут с выполненным поручением.

Потому что по понедельникам к олигарху не прорваться – в очередь выстроились все те же, кто с утра проводил с ним оперативку. Теперь они жаждут с глазу на глаз обсудить с ним текущие вопросы и вывалить ему несколько жалоб на соседние подразделения. Ближе к шести часам вечера начинается череда деловых встреч в офисе и за его пределами, а к одиннадцати часам секретарша, которая остаётся в офисе круглосуточно (как кажется – хотя на самом деле это несколько разных людей, голоса которых по телефону не различить), загадочно отвечает, что «Олег Александрович сейчас недоступен».

Недоступен он, как правило, часов до двух ночи, после чего спокойно может и позвонить кому-нибудь из подчинённых справиться о делах, при этом его абонент тактично умалчивает, что ему завтра к девяти на работу и что малолетние дети после таких воплей посреди ночи уже не имеют шанса заснуть.

Для самого олигарха подъём в восемь или девять утра равносилен жестокой пытке. Аргументы вроде улетающего через час самолета, на который ему необходимо успеть, не проходят – он готов заплатить любые деньги, чтобы рейс отменили, перенесли, уничтожили и дали ему спокойно поспать. Он решает, что заработал достаточно денег, чтобы иметь право хотя бы на несколько часов спокойного сна. В эти моменты его помощница на глазах седеет, пытаясь дозвониться до «шефа», а охранник и водитель в машине у подъезда меланхолично играют шестнадцатую партию в «дурака». Уж им-то хорошо известно, что через каких-нибудь полчаса, когда до рейса останется времени и того меньше, «номер первый» выползет из подъезда своего элитного дома или сползёт с крыльца коттеджа, в пальто на голое тело, с пиджаком, шарфом и электробритвой в руках, и что первые его слова, обращенные к преданному водителю, будут примерно такими:

– Опоздаем – убью на фиг. Понятно, да?

Постепенно топ-менеджеры компании втягиваются в ритм жизни олигарха и тоже становятся не прочь поработать попозже и наутро поспать. Вслед за ними такую привычку перенимают младшие сотрудники, так называемый офисный планктон, а секретарш и учить не надо – они редко являются на работу без чудовищного опоздания. Постепенно изменился распорядок рабочего дня всех крупнейших городов России. В Москве это хорошо заметно по движению автотранспорта на улицах – в 8.30 утра народу едет на работу гораздо меньше, чем часом позже. Эти изменения произошли явно под влиянием образа жизни крупнейших олигархов.

Ещё одна особенность крупного предпринимателя – любовь к славе собственного имени. Олигархи любят славу. Один из ныне известнейших бизнесменов России пару лет назад приходил в ярость, если в ресторане его не узнавал официант. Поэтому охране приходилось предварительно договариваться с официантами, и они узнавали олигарха подозрительно быстро.

А слава, естественно, быстро меняет человека, отчего российский олигарх со стремительной скоростью отдаляется от народа и старается выглядеть как можно более устрашающе в глазах подчинённых. Штучки, применявшиеся начальниками советской эпохи, типа свирепого вращения глазами или безудержного крика на подчинённых, сегодня уже не имеют эффекта и вызывают у нахальных менеджеров только скучный зёв. Сегодня в ходу иные приёмы. Молодой олигарх может тихим голосом зловеще произнести: «Вы вице-президент или вы не хотите им быть?», отчего его заместителю становится слегка не по себе.

Как-то в разговоре со своими подчиненными один из олигархов разоткровенничался:

– Я – очень хороший начальник. По сравнению с президентами других крупнейших компаний я вообще идеален. Например, Леонид (он назвал фамилию широко известного бизнесмена) кидается пепельницами, а Сергей любит часами унижать человека, сидящего перед ним, наговаривая ему кучу гнусностей. Олигархи попроще могут просто убить.

Да, по сравнению с этими «олигархами попроще» он был неплохим начальником…

Эпатаж олигархического существования каждый миллиардер выбирает себе сам в соответствии с уровнем развития своей фантазии. Но все они согласны в том, что нужно резко выделяться из массы сотрудников. Иметь редкие эксцентричные привычки, которые будет с удовольствием смаковать офис в обеденных перерывах. Называть всех на «ты» и требовать обращения по имени-отчеству. Не пить алкоголя на корпоративных мероприятиях или, наоборот, к примеру, постоянно на глазах у всех употреблять внутрь экзотический напиток вроде кипятка с лимоном, холодного чая из морошки или иной гадости. Некоторые олигархи озабочены своим здоровьем и ежедневно борются с паразитами, живущими в их организме. Другие плевать хотели на здоровье, но молятся богу по шесть раз в день, проводят церемонии освящения офиса и имеют духовника – длиннобородого попа, по должности приравненного к старшему вице-президенту.

Один из известных российских олигархов любит неразборчиво говорить. Нет-нет, ничего у него с дикцией не случилось. Когда он встречается с президентом страны или там даёт интервью CNN, разговор почему-то получается у него вполне понятный; но вот только он пробует звонить подчинённым или проводить производственное совещание, как речь у него сразу же становится наподобие весёлой шведской пословицы: «Как научиться говорить по-датски? Набейте рот горячей картошкой и говорите по-шведски». Олигарх говорил быстро, не особенно утруждая себя артикуляцией согласных фонем, и если матерные идиоматические выражения были ещё более или менее выделяемы из речевого потока, то общий смысл фразы часто оставался туманным, а переспросить, конечно, никто не решался – переспросил один такой… Присутствующие усиленно кивали головой, делали умное лицо и выходили из кабинета в подавленном состоянии, не очень понимая, что именно они только что пообещали сделать. Постепенно опытные вице-президенты приобрели привычку приносить с собой диктофон, на который монологи олигарха записывались, чтобы потом быть тщательно транскрибированными усилиями всего отдела. Особенно хороша в этом деле была молодая сотрудница, имевшая счастье родиться в том же городке, из которого был родом и великий руководитель, и потому понимавшая тонкости его произношения.