Малое прекрасно. Экономика для человека. Карта для заблудившихся.

Во-вторых, хотя никто не приобрел никаких прав собственности, г-н Бэйдер и его семья лишились своей собственности. Они добровольно отказались от возможности сказочно разбогатеть. Даже тот, кто не относит себя к поклонникам идеи всеобщего равенства, согласится, что наличие необыкновенно богатых людей в любом современном обществе — огромное зло. Некоторое неравенство в богатстве и доходе, несомненно, «естественны» и функционально оправданны, с этим согласится почти каждый. Но здесь, как и во всех человеческих делах, огромное значение имеет масштаб. Чрезмерное богатство, как и власть, обычно развращает. Даже когда богатые не «бездельничают» и работают больше всех, они работают отлично от других, применяют отличные стандарты и отделяют себя от обычного человечества. Они растлевают себя алчностью и портят остальное общество, провоцируя зависть. Г-н Бэйдер осознал последствия этого, отказался от необыкновенного богатства и тем самым создал возможность построения настоящего сообщества.

В — третьих, эксперимент Скотта Бэйдера совершенно ясно показывает, что преобразование прав собственности имеет огромное значение, без него все попытки реформировать компанию равносильны самообману. Между тем, он также показывает, что преобразование прав собственности всего лишь создает новые возможности: это необходимое, но не достаточное условие достижения более высоких целей. Соответственно, содружество признало, что задачи коммерческой организации в обществе не сводятся к получению прибыли, максимизации прибыли, росту и достижению могущества: Содружество признало четыре одинаково важные задачи:

(A) Экономическая задача: заручиться заказами, которые можно выполнить и получить прибыль.

(Б) Техническая задача: разработать новейшие продукты, позволяющие отделу сбыта обеспечить наличие выгодных заказов.

(B) Социальная задача: обеспечить сотрудников компании возможностями для самореализации и личностного роста через работу в коллективе.

(Г) Политическая задача: помочь другим людям изменить общество, подавая пример экономической жизнеспособности и социальной ответственности.

В-четвертых, сложнее всего выполнить именно социальную задачу. За двадцать с лишним лет устои Содружества неоднократно изменялись. По мнению Содружества, новая конституция 1971 года теперь сформировала набор «органов», которые позволят Содружеству соединить истинную демократию с эффективным управлением. Должен сказать, что сделать это сложнее, чем превратить круг в квадрат. Я не стану рисовать органиграммы Скотта Бэйдера и показывать на бумаге соотношение различных «органов» друг с другом: реальность не изложишь на бумаге и уж тем более не воспроизведешь, копируя кем-то описанные модели. Как говорит сам г-н Эрнест Бэйдер:

Развитие организации Скотта Бэйдера было и остается учебным процессом, и суть происходящего в ней с 1951 года в том, что люди, связанные со Скоттом Бэйдером, научились видеть в работе не просто зарабатывание себе на жизнь, получение зарплаты, помощь предприятию в получении прибыли или экономически рациональное поведение, но что-то значительно большее. В организации Скотта Бэйдера каждый имеет возможность стать более человечным, не занимаясь сам по себе самосовершенствованием, которое не имеет ничего общего с целью фирмы (это каждый может сделать и сам), но свободно и радостно включаясь в достижение целей организации. Этому нужно научиться, а обучение требует времени. Большинство сотрудников Скотта Бэйдера, но не все, используют эту возможность.

Наконец, направление половины присвоенной прибыли на благотворительные нужды за пределами организации не только позволило найти деньги на многие дела, которыми обычно не занимается капиталистическое общество — работу с детьми, стариками, калеками, и одинокими людьми — но также помогло членам Содружества осознать общественную значимость их дела, что редко встречается в коммерческой организации обычного типа. Кроме того, были предприняты сознательные усилия против превращения Содружества в организацию, где личный эгоизм стал бы групповым эгоизмом. Был образован Попечительских совет, занимающий положение как бы конституционного монарха, в котором решающую роль играют люди, не входящие в организацию Скотта Бэйдера. Попечители следят за соблюдением конституции, но не имеют права вмешиваться в дела управления. Однако они вправе выступать в роли арбитра в случае, если возникнет серьезный конфликт по основополагающим вопросам между демократическими и функциональными органами организации.

Как я упомянул в начале своего рассказа, г-н Эрнест Бэйдер принялся за «революционные преобразования» своей фирмы «способами и средствами, приемлемыми для частных промышленных предприятий вообще». Его революция была бескровна, никто ни о чем не сожалел, даже г-н Бэйдер и его семья. Окруженные морем забастовок, рабочие Скотта Бэйдера гордо заявляют: «У нас не бывает забастовок», — и хотя каждый член Содружества осознает, что все достижения Содружества — лишь первые шаги к поставленным им целям, невозможно не согласиться с утверждением Эрнеста Бэйдера:

Между тем, хотя тихая революция г-на Бэйдера должна быть «приемлема для частных промышленных предприятий вообще», ее, в реальности, так и не приняли. Тысячи людей, даже в деловом мире, смотрят на текущее развитие событий и требуют «новых поблажек» от государства. Но Скотт Бэйдер, и некоторые другие, остаются маленькими островками здравомыслия в огромном обществе, управляемом жадностью и завистью. Создается впечатление, что, сколько примеров новых способов ведения дел ни показывай, «старую собаку не научишь новым трюкам». Однако постоянно вырастают новые «щенки», и им обязательно стоит обратить внимание на то, возможность чего была продемонстрирована Содружеством Скотта Бэйдера.

Новые способы обобществления собственности

Общество, озабоченное экономическими проблемами, стоит перед тремя важнейшими выборами — выбором между частной собственностью на средства производства и всякого рода государственной или коллективной собственностью; выбором между рыночной экономикой и различными вариантами «планирования» и выбором между «свободой» и «тоталитаризмом». Понятно, что в реальности ни одной из противоположностей не встретишь в чистом виде, ибо внутри этих трех пар противоположности дополняют друг друга, но одна из них непременно будет доминировать.

Далее: можно заметить, что сторонники частной собственности обычно заявляют, что отсутствие частной собственности неизбежно предполагает «планирование» и «тоталитаризм», в то время как «свобода» совместима исключительно с частной собственностью и рыночной экономикой. Схожим образом, сторонники разного рода коллективной собственности обычно утверждают, пусть не столь догматично, что при этом необходимо центральное планирование; по их мнению, свобода достижима только через обобществление собственности и планирование, в то время как иллюзорная свобода частной собственности и рыночной экономики — это не более чем «свобода ужинать в Рице и спать под мостами Темзы». Другими словами, каждый якобы достигает свободы по-своему и обвиняет любую другую «систему» в неизбежной тирании, тоталитаризме или анархии, ведущей и к тирании, и к тоталитаризму.

От споров между приверженцами частной и коллективной собственности обычно больше жара, чем света, как то всегда бывает со спорами, выводящими «реальность» из теоретических положений, а не теоретические положения из реальности. При наличии трех основных альтернатив возможно 23, или 8, сочетаний. В реальной жизни вполне могут встретиться все возможные варианты — в разное время или даже одновременно в разных местах. В отношении трех упомянутых мною альтернатив возможны восемь следующих вариантов (я построил их в соответствии с противоположением свободы тоталитаризму, ибо это самое важное различие с метафизической точки зрения, которой я придерживаюсь в этой книге):