Чёрный Корпус. Отряд "Зеро" (СИ)

Вернулся в отряде "С" Чёрного Корпуса.

Чтобы мстить.

Федерация несла потери не в людях. В единицах боевой техники.

Нас никто не считал. И никто в отряде не думал о славе и наградах. Мы хотели выжить. Просто выжить. Вопреки всему.

Именно там, когда смерть дышала не в затылок - в лицо, отчаянно хотелось жить. Просто жить.

Ордена на блюдечке...

Я никогда не гордился этими орденами. Нет подвига в том, чтобы убивать и выжить. Но скрыть их наличие невозможно. Лет триста назад, когда люди только осваивали космос, было возможно многое. Тогда ещё существовали нации и страны, и вновь открытая планета становилась колонией той страны, чьи представители застолбили её первыми. Правительство Земли оказалось не в силах контролировать даже одну систему, находящуюся от прародины человечества в нескольких световых годах. Что говорить о двух десятках таких систем? С тех пор прошли войны и революции, была создана Федерация, но во многом это условное разделение сохранилось, хотя народы и нации давно смешались друг с другом. На планетах создавались местные правительства, свои внутренние законы и обычаи, у многих сохранялся свой язык наряду с официальным и обязательным для всех космолингвом. Если раньше люди называли себя жителем какой-то страны, то сейчас с не меньшей гордостью говорили о своей свободной и независимой планете, умалчивая о том, в чьих руках на самом деле находилась власть в любой системе.

Если бы не Чёрный Корпус, не было бы никакой Федерации.

Чёрный Корпус, ЧК, единая силовая государственная структура, созданная больше двухсот лет назад, во время становления Федерации планет, он вобрал в себя всё, что до этого подлежало контролю разных ведомств: исполнение закона, судебную систему, налоговую службу, Федеральную службу безопасности, охрану общественного порядка и армию. Всё и вся находилось под контролем ЧК, единственной реальной силы, способной удержать в ежовых рукавицах все планеты. Это была Система. Мощная, отлаженная до последнего винтика, беспощадная к тем, кто посмеет на неё покуситься.

Какой ценой это было сделано, власти умалчивали. Но я знал.

Враг уничтожался. Безжалостно. Только пленные имели шанс выжить, если сведения, которыми они обладали, ЧК считал важными и необходимыми.

Я знал и то, куда пойду работать после отряда "С".

В Чёрном Корпусе всё разделено на ведомства и отделы. В каждой звёздной системе свой начальник сектора, которому подчиняются все нижестоящие руководители. Информация по охране общественного порядка и армии находилась в относительно свободном доступе. Про остальные подразделения ЧК не распространялся.

Моё подразделение занималось исполнением закона в части взыскания налогов и сборов. Работа опасная, особенно в такой удалённой от Земли системе, как наша. Здесь часто приходилось сталкиваться с вооружённым противостоянием воротил местного бизнеса, не желающих платить налоги. Чёрный Корпус сделал всё, чтобы у обывателей возникало чувство панического страха при одной мысли о неподчинении. Но всегда находились те, кто желал жить по своим законам.

Клим не исключение. Скорее - правило. Хотя...

Не настолько он дурак, чтобы впрямую пытаться меня убить. Взятка - это ещё куда ни шло, но нападение в офисе, среди бела дня... Куда проще попытаться избавиться от меня на обратном пути, а не устраивать этот бала...

Я застонал и врезал кулаком по лбу.

Чёрт. Как же я сразу об этом не подумал?!

Подстава. Чистая подстава. Клим меня спровоцировал, а я повёлся как сопляк! Но кому и зачем это нужно?! Иваныч на такое не способен, у него мозгов не хватит так всё организовать. Да и не будет он с Климом договариваться.

Вот дьявол... Вляпался ты, Лёха. Одно успокаивает: запись. Её не подделать.

Как обстояли дела со служебкой о вымогательстве и превышении - совершенная загадка. Следак ни словом не обмолвился о результатах. Мне оставалось только ждать официального предъявления обвинений и допроса по всей форме.

Я не сомневался, что ЧК известно обо мне едва ли не больше, чем знал я сам. Но уровень доступа к информации различен. Даже Гомзякову из подразделения Икс-три наверняка не позволено знать всё.

На допрос меня повели на следующий день. Под усиленной охраной, в наручниках и с обязательной дозой успокоительного. Лучше бы курить разрешили.

Я не смотрел на длинные узкие коридоры, электронные решётки и меняющихся охранников. Бежать не имело смысла. Да и куда?

Дверь в кабинет Гомзякова Василия Петровича, следователя по особо важным делам подразделения Икс-три, гостеприимно распахнулась.

Василий Петрович, в форме, с двумя звёздами подполковника на погонах, за столом буквой "Т" даже не соизволил поздороваться, жестом указав охране, куда меня усадить.

- У вас очень любопытный послужной список, капитан, - он не высовывал носа из папки с моим делом. - Вы кавалер ордена Отваги, и вы получили эти награды в составе отряда "С". Прошли путь от солдата до младшего лейтенанта. Но вы не были осуждены законом, вы пришли в отряд вольнонаёмным. Что сподвигло вас на такой, прямо скажем, необычный поступок?

Отряд "С". Ишь ты, докопался, крыса. Имеет доступ. В личном деле этого нет. И рассказывать об этом я не собирался.

- Молчите... Ну что ж, это ваше право, - следак старательно сверлил меня взглядом. - Однако считаю своим долгом сообщить, что в отношении вас также возбуждено дело по статьям о вымогательстве взятки в особо крупном размере, причинении тяжких телесных повреждений и превышении служебных полномочий. Это вам понятно?

ЧТО?!

- Нет. Не понял, - я честно посмотрел в глаза следователю. - Я не вымогал взятки. И не превышал.

Подобное обвинение возможно только в отсутствие записи, когда мои показания и показания Клима уравнивались в глазах следствия. Но запись не могла пропасть, Семён ни за что не допустил бы такого.

Хотя...

Могу ли я сейчас верить Семёну, с которым у меня, вопреки слухам, не было никаких дружеских отношений? Шлемову и Маринке я тоже верил.

И где я теперь с этой верой...

Я разом вспомнил свои вчерашние размышления про Клима и вдруг увидел себя стоящим на бесконечной гладкой плоскости в странном, огромном, переливающемся сиренево-золотистыми оттенками пространстве. Там, внизу, в плоскости, как в зеркале, были та жизнь и тот мир, к которым я привык и которые знал. И сейчас я чувствовал себя насильно, буквально за шкирку выдранным из этого привычного существования. А плоскость дрогнула. И не просто дрогнула, а стала наклоняться, провоцируя меня соскользнуть куда-то вниз. В непонятную, неведомую и оттого жуткую бездну.

И вместе с этим ощущением-картинкой пришло чёткое понимание: нельзя.

Я должен удержаться на этой плоскости, даже если она встанет на ребро.

Спокойно, Лёха. Спокойно.

Но подумать о том, с какого перепугу я словил такой глюк, я не успел. Какая-то часть сознания активно уцепилась за предложенную картинку, словно она была не менее реальна, чем всё, что меня окружало на самом деле. И я плюнул. Чёрт с ним, с глюком.

Потом разберусь.

Гомзяков смотрел почти с равнодушием удава, собирающегося сожрать беспомощного кролика.

- Сейчас придёт ваш адвокат, и вы сможете ознакомиться с доказательствами по этим пунктам обвинения. Потом приступим к допросу.

Чёрт. Смертельно хочется курить. Крепко сжал кулаки, чтобы руки не вздрагивали. Терпи, Лёха.

Следак отложил моё дело, заглянул в ящик стола, и передо мной возникла пачка "Звезды" и пепельница даже лучше, чем у Клима.

- Курите.

С трудом сдерживаюсь, чтобы не взять. Провоцирует. Смотрю на него.

- Нет. Благодарю.

В маленьких глазках человеческое выражение. Ишь ты...

- Курите, капитан. Это не провокация, я вам разрешаю. - И охране: - Снимите с него наручники.

Потереть запястья, вытащить сигарету, сорвать колпачок предохранителя, закурить. Уже легче.