Звездная роль Владика Козьмичева(СИ)

У Владика свело скулы от необходимости отвечать.

- Работу ищу. Потом решу, что дальше.

- Ты что делать умеешь? Трудно тебе будет, - подумал, почесал нос. - Ты знаешь что, подскочи к директору стадиона Кляйну. Он мне сам говорил, что крупный ремонт затевает. Может, что и выйдет.

И, видимо, почувствовав настрой Владика, примирительным тоном произнес.

- Я понимаю, ты на меня обижаешься. А зря. Я тебе плохого никогда не делал и сейчас не желаю. Но уж больно твой отказ двусмысленным кажется. Я бы так не смог. Жалко только, что теперь тебе дорога в театр закрыта. Будь я на твоем месте, умотал бы куда-нибудь и затих. А потом бы объявился. Но воленс-ноленс, мне в другую сторону. Ты к Кляйну все-таки подойди. Его зовут Отто Густавович. Он тебя любит. Сам мне говорил. Пока! Буду нужен - найдешь!

Торопиться было некуда. Решил последовать совету Воленса-ноленса. Кляйн сидел в кон-торке с каким-то помятого вида мужиком.

- День добрый, Отто Густавович. Мне с Вами поговорить надо. Можно?

- Постой, ты же Козьмичев. Из театра. Я тебя сразу узнал. Жаль вот в театре у вас дав-ненько не был. Садись. Знакомься, это Кошечкин, бригадир. Мы с ним наши дела уже утрясли. Ты, Кошечкин, иди. Я с гостем переговорю - и к вам подойду.

- Так что за разговор?

- Вы не удивляйтесь, Отто Густавович? Работа мне нужна. Вот посоветовали к Вам обра-титься.

На лице Кляйна появилось недоумение.

- Работа. У меня? Ты же артист... А, понял. Ты подработать хочешь. Да, платят вашему брату не очень. Что ж, подработку найти можно. На полставки. Мне помощник нужен. Только для этого мне эти полставки в исполкоме выбить нужно. Но для тебя, думаю, выбью. Искус-ству помогать надо!

- Спасибо, Отто Густавович. Но мне не постоянная работа нужна, а временная. На месяц, может, два. И полставки меня не устроят...

- Подожди, я что-то не понимаю. Как ты совместишь театр и работу?

Делать было нечего, и Владик решил не темнить.

- А мне совмещать незачем. Я в театре уже не работаю.

- Вот те раз! Как не работаешь? Ты ведь там многих лучше! Об этом давно говорят. Толь-ко странно это...

- Ушел я из театра. По собственному желанию. Чудилина. Отказался я от роли. Вот и ушел.

- Такое с артистами бывает. Но из-за этого не уходят. А кого не стал играть? Если не хо-чешь, не говори.

- Да все равно узнаете... Ленина я отказался играть.

- Отто Густавович от неожиданности вздрогнул.

- Ленина???

- В юбилейном спектакле. В "Человеке с ружьем".

Отто Густавович надолго замолчал.

-Да-а-а, дела... Тут и Чудилина и тебя поймешь. В наше время, и такое... Большие не-приятности могут быть. Ты думаешь, почему я театр люблю? Я в театре с детства. У меня дядька артистом был. В Саратове. В 38-м посадили. Отец потом говорил, что за какую-то идеологическую диверсию. Так и сгинул. Театр - опасная работа. А ты вон от Ленина отказал-ся... Что теперь делать будешь?

- Хочу уехать куда-нибудь. Надо подработать для этого. Потому мне не постоянная рабо-та нужна, а временная. Жаль, не получилось.

- Как это не получилось? Ты бы с этого и начинал. С подработкой проблем нет. У меня бригада шабашит. Ремонт ведет. Ты бригадира видел. Я его попрошу тебя взять. Сколько надо поработаешь. Мне все равно к ним идти. Пойдем со мной.

- Привет, мужики, как работается? Нормально? Вот и хорошо! Я вам нового работника нашел. Как, возьмете?

Мужики никак не отреагировали.

- Бригадир, а ты что мне ответишь?

- Отто Густавович, - обратился к Кляйну Кошечкин, - погоди. Может, у него руки не от-туда растут, а ты к нам его толкаешь. Ты, парень, что делать умеешь?

Владик быстро сообразил, что надо себя выгодно представить.

- Вообще-то я артист, но в детстве меня дед многому научил. И плотничать, и столярни-чать... Руки не забыли. Да вы, мужики не бойтесь. Не объем я вас! Мне бы только с месяцок поработать. Не подведу.

- Ну, что, мужики, - спросил Кошечкин, - берем парня?

За всех ответил бойкий парень, по виду ровесник Владика.

- Тебе, бригадир, виднее. Будет филонить или портачить, пинок под зад - и прощай.

- Вот и лады, - отреагировал Кляйн. - А я вас не обижу. Когда ему выходить?

- Завтра поутру и выходи, - сказал Кошечкин Владику. - Только одежку попроще бы надо. У нас не театр...

Работалось Владику в бригаде Кошечкина совсем неплохо. Из пяти человек четверо, включая бригадира, оказались умельцами на все руки. И плотниками, и бетонщиками, и слесарями-водопроводчиками. Тот самый парень, что пригрозил пинком под зад, вообще оказался бывшим студентом, бросившим медицинский институт по причине неудовлетворен-ности будущей профессией врача-стоматолога. С Кошечкиным он шабашил уже два года и был в высшей степени удовлетворен приобретенной после института свободой и заработком. Звали его Сергей Голубев, и был он местный.

Работала бригада, не жалея ни сил, ни времени. К удивлению напарников и самого Вла-дика, руки его, уже столько лет не державшие ни топора, ни пилы, ни рубанка, быстро вспомнили прошлые навыки. Он, конечно, сильно уставал, но держался. А спустя, наверное, недели две, он и вовсе стал превращаться в заправского работягу.

С Сергеем они быстро подружились. Потом, в разговоре с Леной, выяснилось, что она его хорошо помнит по школе, где они учились в параллельных классах. Постепенно, он оказался в курсе причин, приведших Владика к уходу из театра. Осуждал ли он его? Нет, не осуждал. Наоборот, когда они оставались наедине и могли разговаривать откровенно, Сергей высказы-вал такие суждения о советской власти, которые даже Владику казались чересчур резкими. Он даже как-то высказал ему.

- Смотри, Серега. Ты со своим длинным языком можешь кончить еще хуже, чем я. Я только Ильича играть отказался. И то очень корректно. А ты черт те что несешь. Властью он, понимаешь, недоволен! Хорошо, что это только я знаю. По тебе точно КГБ скучает.

Серега серьезно посмотрел на него.

- Знаешь что, не порть о себе впечатление. Все ты понимаешь...

Во многом в силу такого настроя его голубой мечтой было забраться, уехать куда-нибудь так далеко, чтобы не видеть всего того бардака, что творится в стране. Когда он узнал, что Владик собирается в Находку, на рыболовный флот, твердо заявил, что это именно то, о чем тоскует его душа.

- Слушай, Влад. Дай слово, устроишься, вызови меня. И вообще, дай мне знать, когда у тебя поезд. Я проводить тебя хочу. Ты не против?

Лена тем временем сама готовилась к отъезду и готовила Владика. В школе уже знали, что вскоре она уволится, и искали ей замену. Когда, спустя почти месяц, пришли две заверен-ных у нотариуса телеграммы с приглашением приехать в Находку, они были почти готовы. Тем не менее, вместе с Анной Семеновной был решено, что первым поедет Владик.

Ему осталось только сняться с военного учета, выписаться и получить заработанное. Увы, заработанного оказалось е так уж много. А после покупки билета, осталось всего ничего... Наступил день, а потом ночь отъезда.

Лена еще раз проверяла все, что Владик хотел взять с собой. Кое-что ей показалось лиш-ним. Кое-чего не хватало. Пришлось сбегать в магазин. Анна Семеновна и Лена закончили, наконец, письмо брату и дяде, которое они писали целый месяц. Осталось только дождаться времени выхода на вокзал. Анна Семеновна стала собирать еду на дорогу. Владик запротесто-вал.

- Анна Семеновна, ничего мне не надо. Есть вагон-ресторан.

- А у тебя деньги на вагон-ресторан есть? Тебе ведь еще от Владивостока до Находки до-ехать надо будет. И потом чем-то питаться. Да мало ли что... Лена, а ты знаешь, сколько у него денег есть? Он что, впроголодь все время до Находки будет? Надо ему еще денег дать.

Сходила в спальню за деньгами.

- Вот тебе 200 рублей. Не упирайся, бери. На край света едешь, без денег тут просто нель-зя.

- Вы что делаете? Вы себя на голодный паек посадите! Нет, не возьму!

- Лена, объясни ты ему, что никто на его мужскую гордость не покушается. Ему от чи-стого сердца помочь хотят, а он выгибается!