Дед (СИ)

Я взял кружку, спустился по ступенькам вниз и вышел из автобуса.

На улице стоял зной, и остервенело светило солнце, но я был рад и ему - в автобусе вообще не продохнуть, со всех сторон давило духотой, потом и прижатыми друг ко другу людскими телами, а тут как-никак воздух. За спиной висел рюкзак с тряпками, водой, перчатками и садовым секатором, стояла загаженная всевозможными пакетами и бутылками роща; прямо передо мной раскинулось множеством своих лабиринтных ходов кладбище. Я шагнул за ограду. Здесь тихо, летом всегда тихо, хотя звуков вокруг множество. Кто-то постоянно что-то копает, привозит, подправляет. Измазанные цементом, оголённые по пояс работяги, с повязанными на тяготеющих к земле животах такими же измазанными цементом рубахами, сидят на только что сделанной ими опалубке и пьют минералку - видно по пузырькам и отливающей холодной синью воде. Среди множества разнообразных могил вокруг особо примечательны могилы просевшие, с маленькими, какими-то треугольной формы надгробиями. Ни на одной нет цветов, все они заросшие, еле приметные. Надгробные треугольники на многих из них завалены,а то и вовсе сломаны. Так хоронят тех, кого некому хоронить. Трава тут вообще буйствует. Никто не следит за этим. Сеголетошняя, полная сил и соков, зелёная напирает на прошлогоднюю, а может позапрошлогоднюю, засохшую, коричневую; огромные заросли, целые кучи её подминают под себя памятники и столики. Иные могилы просели настолько, что рама уже не лежит на земле, а нависает над ней словно мостик.

Я не знаю в точности, где похоронен дед. Мой ориентир - большой деревянный крест на чьей-то могиле, от него надо будет повернуть влево и идти всё время прямо, пока заросли полыни с меня ростом по правой стороне не дадут понять, что я на месте. Пошёл на посадку самолёт, поприветствовав меня своим спокойным гулом. На чёрных надгробиях сидят такие же чёрные вороны, все какие-то то ли взмокшие, то ли вскудлаченные и устрашающе скалятся на солнце. Из их раскрытых клювов высовываются маленькие вороньи язычки. Может они просто дразнят светило? Помойные баки полны отходами, возле них разлиты большие лужины с вонючей водой, подёрнутой нефтяного отлива плёнкой. Вот и крест. Его перекладины оканчиваются стреловидными концами, точнее оканчивались, на сей раз верхняя часть поперечной перекладины была абсолютно ровная, как будто кто-то аккуратно её срезал, и обнажала естественную, постыдно-бежевого цвета, древесину, так выделяющуюся на фоне остального креста, выполненного в тёмно-бордовых тонах. Я свернул налево. Мне осталось пройти метров сто. Здесь трава особенно буйная и полынь со стеблями толщиною с бамбук, здесь очень мало мусорных баков и всякая дрянь валяется прямо на обочине, здесь если у кого-то на могилах есть столики, то они обязательно кривые и с сорванной либо как-то съехавшей набок столешницей, здесь зимой и весной к могилам пройти просто невозможно - либо горы снега, либо кучи сопливой грязи, с глубоченными лужами в просевших могилах, здесь, вот он уже, островок с особо густо растущей полынью, которую я раздвигаю словно охотник в джунглях и вижу чёрное надгробие с изображением строгого мужчины в военной форме. Здесь похоронен дед.