Умирать или не умирать ответ простой... (СИ)

Вадим во время обычного ночного приступа удушья, так сильно мотал головой, что после очередного рывка, оставил хороший кусок собственного мяса на леске. Через месяц Вадим умер, но не из-за лески.

Воспоминание только ухудшило положение Алика. Он смотрел на монитор и думал:

"Черт, я трачу последний день своей жизни в этом мире, на то, от чего стараюсь уйти навсегда".

- Я спросил тебя тогда, - говорил Руслан, не отрывая взгляд от монитора. - Твои руки такие тяжелые, что ты не можешь их поднять? Ты указал подбородком на стол в двух шагах от меня и спросил: - "Видишь тот стакан? Попробуй сдвинуть его с места взглядом". Я был маленьким и не понимал о чем ты. Потом я часто вспоминал сказанное тобой и спустя годы, до меня, наконец, дошло...

Руслан оглянулся и, заметив лицо брата, вскочил обеспокоенный.

- Все нормально?

- Трудно дышать... меня сейчас вырвет... воды... принеси...

Руслан потоптался на месте еще секунды две не зная за что хвататься, но когда услышанное дошло до него, побежал в кухню.

Алик крутил головой и втягивал воздух открытым ртом. Со стороны казалось, ортопедический воротник ожил и пытается его задушить.

Проглотив стакан воды, Алику не стало легче. Он попросил снять с него "ошейник" и отвести к окну. Брат быстро поставил дополнительную наставку на спинку инвалидного кресла, опустил до полу-лежачего состояния Алика и только потом снял воротник с его шеи.

Алик, наконец, вздохнул глубоко. Перестав моргать, он окинул даль, разминая взгляд. Казалось, он вдыхал своим взором широкий простор родной улицы и вышину горизонта.

- Ну как? Лучше? - спрашивал Руслан, и цветом, его лицо, мало чем отличалось от лица больного брата.

- Да, вроде все в порядке, - ответил Алик и вздохнул еще раз. - Легко дышится.

- Что это было с тобой?

- Кажется, клаустрофобия заразная болезнь. И она передается через экраны монитора. Я думал давно выработал иммунитет... но оказывается это не совсем так.

Прежде чем младший брат вставил слово, Алик добавил:

- Я побуду один. Ты иди, досмотри. Расскажешь, когда закончиться.

- Книгу, может музыку? - предложил Руслан.

Алик отрицательно мотнул головой и нежной улыбкой приласкал брата.

Руслан похлопал его по плечу:

- Я буду поглядывать в твою сторону. Но если что, крикни.

Руслан отошел на три шага и опять уселся за монитор компьютера.

Алик в улыбке подставил лицо дневному весеннему свету.

"Ну, привет солнышко. Если сегодня мой план удастся осуществить, завтра к этому времени, я буду уже мертв. Так что это наша последняя встреча, если верить священнослужителям... или не верить... в общем при любом раскладе мы с тобой больше не увидимся".

Придуманная бессонница поможет ему умереть. Три месяца назад врач прописал ему снотворное от бессонницы. Оно не помогло. Через две недели пришлось увеличить дозу. Еще через неделю прописали другое снотворное, более сильное. Через две недели оно тоже перестало помогать. Лечащий врач удивляясь, опять прописал новое лекарство еще сильнее прежнего. Но предупредил, что это самое сильное из всех существующих снотворных и если они тоже не помогут, придется взяться за твою бессонницу серьезно. Алику этого было достаточно, и он на этом остановился.

Каждый вечер, получая от сестры дозу таблеток, он дробил их на маленькие кусочки и пока не растаяли во рту, расплевывал по комнате. Лена два раза в неделю пылесосила комнату, и на такие мелочи не обращала внимание. Он не хотел привыкания к этим таблеткам, иначе потом, потребовалось бы больше снотворного, что бы умереть.

- Я давно уже умер, - говорил про себя Алик. - Только голова и осталась. Тело уже давно на том свете. Словно врата мира живых и мира мертвых захлопнулись у меня на шее, и я застрял между ними.

Мои мысли тоже давно там. В первые месяцы болезни видел сны, как я здоровый бегаю в школу с друзьями, играю в футбол. Потом они изменились. Снилось как я бегу, бегу изо всех сил, но меня легко догоняют. Я вытаскиваю пистолет, только никак не могу нажать на курок, сил не хватает пальцам. Сколько раз я видел этот сон и ни разу не смог нажать этот чертов курок.

А больше года назад, сны перестали сниться мне. Говорят, что со слепыми так бывает. Но я-то не слепой. Наверное, сны перестают сниться, когда перестаешь мечтать. А кто человек без мечты? Животное? Овощ?

Зачем самому страдать и других заставлять страдать. У матери было больное сердце, и оно не выдержало бы, если бы я умер раньше нее. Но пришло время, исполнить мысль, зародившаяся во мне еще семь лет назад. Сколько лет я холил и лелеял ее, что отточил до идеального плана. В отличие от матери, братья и сестра молодые и здоровые, они выдержат этот удар. Это лучше чем висеть мертвым грузом у них на шее. Может, они и привыкли заботиться обо мне, как люди привыкают умываться и чистить зубы по утрам. Но они должны обзавестись семьей как старший брат. Хуже будет, если я помешаю этому.

Каждый день я умираю по чуть-чуть в их сердцах. Через двадцать лет никто уже не прольет слезу на моей могиле. Годы забот обо мне, высосут тонкой струйкой из них, всю любовь что они чувствуют сейчас ко мне. Надо уметь вовремя уйти и оставить о себе добрую память.

Пора, наконец, прекратить этот фарс под названием жизнь.

Неприятно конечно огорчать родных, но цель давно определена. Но... все так странно. Странно не потому что все кажется необычным, а совсем наоборот. Тут и речи не идет о недостатке решимости. Все так легко и непринужденно, просто нет ощущения того что я делаю это впервые. Столько раз надумано и передумано все. Кажется, я уже много раз кончал жизнь самоубийством.

А мысль неосуществления семилетнего плана, приводило его в непередаваемый ужас.

- Если не сумею сегодня умереть, я просто сойду с ума, и проживу дурачком еще пятьдесят лет. Попытка самоубийства это роскошь, которую я не смогу позволить себе еще раз.

Интересно, что хуже, ад или отсутствия всего? Черт его знает. Пятьдесят процентов шансов спросить его самого при личной встрече.

Тут на нос ему села муха. Он дернул головой, муха тут же улетела, только нос начал чесаться. Он давно научился не замечать этого и не стал звать брата.

Пришлось научиться. Однажды ночью он разбудил мать, что бы она почесала ему за ухом. Она вскочила, сонная, шатаясь по сторонам, словно пьяная, чуть не упала. Ему тогда стало так жалко ее, что когда она, выполнив его просьбу, легла обратно в постель, он заплакал.

"Где ты теперь? Мама", - говорил он давно остывшее слово. - "Жаль что я не богатый, как этот аристократ из фильма. Вылечить бы тебя и жить с тобой и не быть никому в тягость. С тобой я бы вытерпел все.

Алик смотрел вдаль, отсутствующим взглядом, взглядом, видящим дальше горизонта. Справа бесшумно подошел брат и заговорил:

- Я подумал, ты спишь. Последнее время ты днем спишь много. Эти таблетки, что ты пьешь? Мне кажется, они так на тебя действуют.

- Наверное, - ответил Алик, хотя знал, таблетки тут не причем. - Ну как, понравился фильм?

- Ну, фильм как фильм. Ничего интересного.

- Мне тоже так показалось, - ответил Алик.

- Нельзя верить критикам. Черт бы их побрал. Эти их комедии, совсем и не комедии.

Алик улыбнулся.

- Но музыка хорошая в концовке, - добавил Руслан.

- Да я слышал, мне тоже понравилось.

- Кажется, я ее, где-то слышал, но не помню где.

- Может, слышал, а может и нет. У меня такое часто бывает, когда слышу красивую песню. Если даже и впервые слышу.

Руслан молча кивнул несколько раз. Он почти во всем соглашался с братом.

- Лена еще не звонила? - спросил Алик.

- Пока нет, - Руслан вытащил мобильник и посмотрел на часы. - Когда уходила, сказала, вернется к двум. Еще час если верить ей. Но так как она пошла за покупками, смело можно приплюсовать еще час.

Они промолчали несколько минут.

- Каков дальнейший план действий? - спросил Руслан.