Пять минут до понимания (СИ)

- Конечно. Вот перед вами стол. По факту - обычный предмет обстановки и только. Но ассоциативный ряд, стоящий за определением, куда сложнее. Это или три доски, пять гвоздей, нищета, большая семья, вечный голод или шедевр дворцового гарнитура, банкет, светская беседа, удовольствие.

- А...начинаю понимать.

- Возьмем слово "болезнь". По общему определению это нарушение нормальной жизнедеятельности. В персональном же восприятии любая хворь видится либо потенциальной катастрофой, либо кратким недоразумением. В итоге: один чихнет и внимания не обратит. Другой кашлянет и заподозрит воспаление легких. После чего, в подтверждение директивы, недуг либо исчезнет, либо разовьется. Вроде как: чихнут - чепуха, нечего чахнуть. Или вы хочете песен? Их есть у меня! Будет вам воспаление.

- Боже, как интересно...

Слушая рассказы Лопухиной, Ольга все лучше понимала Василенко, который каждое слово Веры Ивановны считал истиной в последней инстанции. Вера Ивановна была гением, она обладала уникальным даром убеждения. Нет, скорее, увлечения. Ее диковинные идеи давали силы, раскрывали горизонты, превращали ночь в день.

Немудрено, что после "случайного" замечания: "Зачем я только стараюсь, - уронила как-то Веры Ивановны за ужином. - Все равно лучшее средство от болезней и старости - это молодой приятель или подружка", - полковник переменился. Стал внимательнее, приветливее, а однажды позвонил и предложил встретиться. Вдвоем, подчеркнул достаточно резко. "Что ж, заходите завтра", - разрешила Ольга и тут же сообщила Лопухиной: "клиент" пошел на контакт.

Андрей Петрович переступил порог с брезгливой гримасой.

- Добрый вечер, соседка. Экий у вас бедлам. Грязно живете.

Одетая в пыльный комбинезон, с повязанной на волосах косынкой, Ольга лишь пожала плечами:

- Ничего не поделаешь. Мне не до чистоты. Надо перебрать каждую тряпочку, каждую бумажку, тогда лишь смогу продать эту квартиру.

- Почему?

- Тут где-то спрятана старая еще довоенная купчая на пятиэтажный дом в Риге. Если я найду договор, то стану богатой. Здание до сих пор в полной сохранности.

Василенко с нескрываемым уважением оглядел груды вывороченных посреди комнаты книг, одежды, посуды. Бедлам был более чем оправдан.

- Как идут изыскания?

- Пока без особых успехов.

- Не теряйте надежды. Если купчая здесь, значит, когда-нибудь найдется.

- Вы пришли поучить меня терпению?

Андрей Петрович отмахнулся:

- Не мешало бы, но сейчас более актуален другой вопрос.

- Тогда прошу в кухню. Там относительный порядок. Кстати, чаю хотите? - спросила Ольга в тайной надежде на отказ. И не ошиблась.

- Не стоит беспокоиться, - ответил гость.

- Вот и славно, меньше мороки.

Цель своего визита Василенко озвучил сразу, без экивоков.

- Я все знаю. Вы в меня влюблены. Вера мне рассказала.

Ольга едва сдержала смех. Привыкший к восхищению дам, Василенко легко "заглотнул" наживку, ни на минуту не усомнившись в потускневшем с годами очаровании.

- Зачем Вера Ивановна это сделала?

Андрей Петрович, как само собой разумеющееся, пояснил:

- Она - настоящий друг и желает мне добра. Если уж выпал такой шанс, то ...

- Что "то"? Какой шанс?

- Ваша любовь большой подарок для меня!

- Но я не люблю вас, - возразила Ольга.

Блеклый стариковский прищур стал чекистки цепким.

- Вера пояснила: вы боитесь признаться самой себе...

- Вера Ивановна не имела права разглашать доверенную ей информацию. Она нарушила врачебную тайну. Я на нее в суд подам.

- Не сердитесь. Вера хотела как лучше.

- Плевать. Я добьюсь, что ее практику закроют.

- Что ж вы все о пустяках. Скажите главное: это правда?

Ольга изобразила смущение:

- Не знаю. Я просто иногда думаю о вас, - и тут же сменила тон. - Поэтому и обратилась к психологу. С какой спрашивается стати молодой нормальной женщине проявлять интерес к старику...

- Так иногда бывает. Я полагаю... - задетый за живое, Василенко покраснел от досады.

- Андрей Петрович, - Ольга перешла в наступление, - простите, но меня нисколько не заботит ваше мнение. Я сама разберусь со своими проблемами. Лучше скажите, зачем явились?

- Как порядочный человек, как мужчина, я не мог не отреагировать на такую новость.

Все шло по плану!

- Каким же, собственно, образом, вы собираетесь реагировать?

- Не знаю.

- Тогда, до свидания. У меня полно работы.

- Вы меня прогоняете?

- Типа того...

- Но...

- Андрей Петрович, вам не удастся в очередной раз потешить свое мужское эго и убедиться в силе своих чар.

Василенко охотно "проглотил" скрытые комплименты и попросил "добавки".

- Олечка, вы страдаете?

- Нет, - резче и быстрее, чем следовало, отрезала Ольга.

Василенко самодовольно улыбнулся, гордо приосанился. Только глаза выдавали растерянность. Герой-любовник не мог сообразить, как вести себя дальше. И ждал подсказок.

- Я вижу, вы страдаете. Напрасно. Ваше чувство делает мне честь. Вы - молоды, красивы, успешны. Я даже не мечтал о такой женщине. Но теперь буду смелее. ...

- Андрей Петрович, вы сериалы любите?

Неожиданный вопрос поставил полковник в тупик.

- Что? - спросил он.

- Только в плохих мыльных операх, - продолжила, как ни в чем не бывало Ольга, - красивые девушки испытывают нежные чувства к бедным старикам. В жизни они предпочитают богатых маразматиков или молодых мачо.

- Вы полагаете, наш союз невозможен? - перевел с русского на русский Василенко.

- Абсолютно.

- Но вы влюблены...

Ольга рассмеялась:

- Мало ли какая блажь придет в голову. В школе мне очень нравился Маяковский. Такой секси...жил шведской семьей с Бриками.

- Вы весьма образованны для нынешнего времени, - процедил Василенко. - Весьма похвально.

- У меня был заботливый дедушка. Он, правда, давно умер и я по нему очень скучаю.

- Это намек?

- Понимайте, как хотите.

- Значит, вы готовы платить психологу деньги, чтобы освободиться от чувства ко мне, и даже не желаете обсудить сложившуюся ситуацию со мной лично?

- Да, Андрей Петрович. Вы мне совершенно не нужны.

- Почему?

- А что вы мне можете дать?

- Прагматизм хорош в бизнесе. В жизни женщина расцветает, когда руководствуется любовью, служением своему мужчине, самопожертвованием.

Нехитрые мысли легко читались на лице полковника. "Я не буду ничего тебе давать! Мне мое самому нужно. И твое не помешает", - было написано большими буквами на высоком лбу. Мелким шрифтом следовал перечень желаемого.

- Андрей Петрович, я не собираюсь обсуждать эту тему. Вопрос закрыт.

- Олечка, не рубите с плеча. Выслушайте сначала, я подготовился к нашему разговору. Возрастные мезальянсы - весьма распространены и довольно устойчивы, во многом благодаря правильному распределению ролей. Когда мужчина старше он, как добрый и мудрый отец для своей супруги, всегда готов помочь советом и умным словом. Вам ведь нужна поддержка в жизни. А вы мне дадите заботу, душевное тепло, внимание. Мы вполне можем быть счастливы.

- Врете вы все. Вы хотите за счет моей молодости отсрочить надвигающуюся старость. Начитались всякой ереси, наслушались Веру Ивановну и распустили слюни. Но со мной этот номер не пройдет. Ищите долголетия в другом месте.

- Вы - хамка! - сорвался на крик Василенко.

- А вы - наглец. Хотите на халяву заполучить молодую женщину! И ее квартиру! Хотите быть для меня добрым и мудрым отцом, извольте переписать на меня свою трешку, тогда потолкуем. Не желаете? Тогда не задерживаю, у меня много работы, - напомнила Ольга. - Уж, простите, за прямоту.

Полковник тяжело поднялся с табуретки.

- Ольга, вы - странная особа. Но надеюсь, Верочка вправит вам мозги. Она - большая мастерица на сей счет.