Пять минут до понимания (СИ)

- Здесь нет ничего, что напоминает о прошлом, - любопытство не осталось не замеченным. Василенко счел нужным пояснить: - После похорон Вера сдала в аренду квартиру, где жила с мужем, и перебралась в собственную. Она ушла, в чем была, не взяв с собой ничего, что будит воспоминания, потому что считает старые квартиры и барахло источником болезней и дряхления. Я тоже полагаю, что со старьем надо прощаться, только не могу решиться на перемены, - вздохнул горько Василенко. - Боюсь. Времена нынче лихие. Народ совсем испоганился. Никому доверять нельзя. Эти маклеры да риелторы - сплошь и рядом проходимцы. Обманут, не успеешь глазом моргнуть. А остаться без денег и крыши над головой страшно.

- Вы собираетесь продавать свою квартиру? Мы могли бы скооперироваться. Район у нас престижный, две трешки одна под другой в сталинке - вариант перспективный.

- Я пока думаю о другом. Сделаю Верочке предложение. Если она согласиться, переберусь на ее жилплощадь, свою сдам в аренду. Лишняя копейка всегда пригодится.

Ольга удивленно вскинула брови. Менее всего она ожидала услышать столь рациональные речи.

Полковник меж тем вздумал пооткровенничать. Когда-то в его квартире обитала большая семья. Теперь он - один. Но разве это жизнь? Каждый угол, каждая трещинка напоминают о покойниках. О бабушке, дедушке, отце, тете, матери, жене. Все они, умершие, плюс издохшие, больше чем за полвека черепахи, рыбки, хомячки, собаки, коты, тянут из него силы, зовут к себе, требуют, просят: приходи к нам. А он не хочет. Вере хорошо. Повернулась и ушла, благо есть куда. Потому и энергии много, потому и хвори не берут. И ему надо, во что бы то ни стало решить жилищный вопрос. А то давление скачет, сердце ноет, почки шалят...

- У меня уже все готово. К столу, пожалуйста. - В дверях появилась Вера Ивановна с подносом в руках, и Василенко, мгновенно оборвав жалобы, бросился помогать.

Дальше ничего особенного не происходило. Ели-пили, болтали о политиках и артистах. Но главным развлечением было наблюдать за новыми знакомыми.

Лопухина не блистала красотой. Даже в молодости, скорее всего, была серой мышкой. С возрастом ситуация только ухудшилась. Но вялая кожа в росчерках морщин, линялая голубизна глаз и скорбно опущенная линия губ не мешали Лопухиной быть очаровательной.

Василенко смотрел на психологиню, как завороженный, будто в комнате больше никого не было! И хотя реальность - выцветшие зрачки, неопрятные крошки около рта, чрезмерный аппетит, банальные суждения, истасканные анекдоты, манеры провинциального бонвиана... - как и обещала Лопухина, делала свое дело, уничтожала странное увлечение - мужское пренебрежение задевало.

Может быть, поэтому показалось, что Андрей Петрович не очень искренен. И слова и поступки были демонстративными, избыточными, с очевидной оглядкой на то, что старания заметят и оценят по достоинству.

Но, как говорит народная мудрость: кажется - крестить. Что не придумаешь в раздражении? - одернула себя Ольга. Экзальтация могла объясняться и чувством, которое бравый полковник испытывал к Вере Ивановне. А также безудержному желанию пожить в чужой квартире.

*

- Ольга, извините, я бы хотела с вами поговорить. Буду признательна, если найдете время. У меня к вам личный вопрос.

Звонок Лопухиной был неожиданным и интригующим. Поэтому к месту встречи - у входа в парк - Ольга примчалась на четверть часа раньше условленного времени.

- Я видела, - беседа началась с разоблачения, - как пристально вы наблюдали за полковником и мной...

Вера Ивановна заметно нервничала, даже голос немного дрожал.

- Простите, такая уж у меня натура, люблю все понимать.

- Я без претензий, сама препарирую все и вся. И что скажете? Поделитесь впечатлениями. Полковник сделал мне предложение руки и сердца, а я решительно не знаю, что ответить.

- Потому выбрали в советчики меня?

- Да.

- Мы ведь едва знакомы. Зачем вам мое мнение?

Лопухина пожала плечами.

- Вы выполнили мое задание?

- Да, - ответила Ольга. - Я опросила некоторых подруг и была поражена. Для одной мужчины - это секс, для другой - защита, для третьей - предмет заботы. Только я одна считаю, что сильный пол - это опасность.

- Я такая же и, в частности, серьезно побаиваюсь Андрея Петровича. Казалось бы, интересный, приятный человек, ко мне хорошо относится, я ему тоже симпатизирую, но...

Парковая аллея то тонула в ноябрьском сумраке, то сияла мокрым асфальтом в свете фонарей. Гуляющих было мало. Впереди медленно брела молодая мамочка с коляской, да мужчина с хмурым лицом вынырнул из-за поворота. Проходя мимо Ольги и Лопухиной, он ускорил шаг, будто опасался фланирующих дам.

Вера Ивановна, кажется, этого даже не заметила. Она говорила быстро, взволнованно, очень доверительно и постоянно извинялась за свою откровенность.

- Мне так неловко, что вываливаю на вас свои проблемы...

Ольга отмахнулась:

- Ничего страшного. Мне часто изливают душу.

- Мне тоже, - грустно уронила Вера Ивановна. - Но я и в правду не обременяю вас своим рассказом?

- Ничуть. Продолжайте.

- Мы познакомились с Андреем Петровичем в одном из социальных проектов, поддерживающих пенсионеров. Я выступала с лекцией, он подошел по окончании, стал задавать вопросы, предложил провести домой. Мы встретились пару раз, как-то незаметно подружились, стали проводить много времени вместе. Ходили в театры, концерты, обсуждали прочитанные книги, делились мыслями. Полковник галантно ухаживал: дарил цветы, целовал руки. Я чувствовала себя на седьмом небе. А после предложения руки и сердца и вовсе растаяла, - Вера Ивановна отбросила носком сапога увядший лист, усмехнулась. - Однако эйфория длилась полчаса. Потом я разнервничалась. Одно дело: прогулки при луне и вздохи на скамейке, и совсем другое суета по хозяйству, чужие хвори или неизбежное новое вдовство, учитывая значительную разницу в возрасте. Я не понимаю: зачем мне лишнее беспокойство и не вижу причин менять свой распорядок жизни. Андрея я не люблю, замуж не стремлюсь, меня вполне устраивает приятельские отношения. - Лопухина огорченно вздохнула: - При всем этом, я не хочу оставаться одна. С Андреем хорошо. Он привнес в мои серые будни романтику, позволил почувствовать себя женщиной. Я начала строить планы на будущее, мечтать, сомневаться. Без него у меня останется только работа и душевная пустота, которую нечем заполнить.

- Вера Ивановна, вы - отличный психолог. Но, как обычная женщина, хотите сидеть на всех стульях сразу.

Лопухина рассмеялась:

- Когда ко мне обращаются клиенты, я беспристрастна и логична. Но едва дело касается меня лично, эмоции берут верх над разумом, и я из специалиста превращаюсь в простую бабу. В данном случае прагматичное начало требует: откажи, зачем тебе старый, немощный. А женская натура протестует: держи, такой мужик попался, не отпускай. А тут еще гуманизм с эгоизмом спорят. Без меня Андрей пропадет. А с ним пропаду я. Ну и так далее, и тому подобное, без конца и краю.

- Привычная песня: одной грустно, зато беззаботно. Вдвоем веселее, но приходится вкалывать и терпеть.

- Олечка, если бы только знали, как много приходится вкалывать и терпеть, когда рядом человек много старше тебя. Андрею сейчас семьдесят восемь. Мне шестьдесят. Я не хочу его хоронить.

- Не знаю, что и сказать...

- Выкладывайте свои соображения, дальше видно будет.

- Меня несколько удивил прагматизм Андрея Петровича. Он прямо, без стеснения заявил, что планирует перебраться на вашу жилплощадь.

Вера Ивановна кивнула:

- Я в курсе.

- Вас это устраивает?

- Вполне. Квартира у меня большая, планировка удобная. Мы не будем мешать друг другу. К тому ж Андрей готов взять на себя оплату счетов и содержание семьи. Мне же не придется приноравливаться к чужому дому и чужим порядкам.

- Резонно.

- Что-то еще?

- Вы верите Андрею Петровичу?