По ту сторону грусти (СИ)

- Мрррмяу! - протяжно сказала Франкита и вопросительно поглядела на хозяйку с высокой кухонной табуретки.

Ну правильно, Леся, петушок уснул давно, спит и курочка, а к мальчику Юрочке ты совсем не торопишься.

- Знаю-знаю, кисуль, но мне что-то не спится, - виновато вздохнула Стамбровская и снова налила чай, щедро разбавив молоком.

Не спиться - вот проблема и задача, а не спится - это не беда.

Кошка и тут была права.

Алеся приглашающе мотнула головой. Угольная красотка спрыгнула с табуретки и последовала за ней.

Она вылезла на символический, миниатюрный балкон и втащила туда складной пленэрный стульчик. В уютной темноте оседал последний городской шум и сложный запах домов и дорог, разбавленный нотами липовых листьев и клейких душистых петуний. Ветер, уже ощутимо прохладный, доносил сырость речного запаха. Прекрасный аккомпанемент для English tea и собственных дум. А ещё Алеся поняла, что безумно, безумно хочет в Крым.

Она могла бы подкопить денег, а могла бы поднапрячься и, экономя на билете, совершить пространственный бросок в Сан-Мартино, город из снов и сказок, в который даже сами итальянцы (кроме местных жителей, конечно) не очень верят, а обнаружив, заходятся от восхищения. Но она хотела - в Крым. Притом ведь, кажется, именно сейчас наступил бархатный сезон.

От томительного порыва она даже не усидела и вскочила, задев горшок с геранью. Нет, сидеть здесь далее положительно невозможно. Алеся последний раз погладила кончиком пальца кошкино ушко, взяла стул, чашку и, пропустив в комнату Франкиту, закрыла балконную дверь.

Она летела по тенистой аллее, сбиваясь с дыхания, с дрожью за грудью и горячими ладонями... Но это только мысленно.

На самом же деле пришлось подкрадываться. Ведьма из неё была хорошая, ниндзя не очень, но она старалась.

Сердце колотится под самым горлом. Плавный перекат с пятки на носок. Заклятие незаметности специально для сна двадцатой степени достоверности. Почти как в жизни, но чуточку лучше. Ведь правда?

Но чувства - взорвались и хлынули вокруг, окатили обоих, она накинулась, схватила живое, мягкое, столкнулась, испугалась, заорала громче, чем надо:

- Агаааа! Попался! Теперь ты!

Юрий Владимирович расхохотался.

Какой симпатичный и мальчишеский у него смех, ну прелесть, распугал все солнечные блики под платанами!

- Алеся, вот злодейка!

- Я ужасно хотела, понимаешь, только поздно вечером поняла, но как же я ужасно хотела...

- Успокойся. Буквально чуточку!

Первые минуты они ничего не говорили, просто обнимались. У него сильно билось сердце, прорываясь ударами через лёгкую рубашку. Алеся сладко пугалась и терялась, и кончики пальцев у неё тоже подрагивали, поэтому она просто жалась, обхватывала, льнула. Комок слюдяной слюны стыл в горле.

Она сообразила, что где-то здесь должны быть и охранники, просто у Юрия Владимировича настроение было созерцательное, и они не мельтешили. А она тут вздумала изобразить нападение тигра на одинокую лань! Нет, они-то её знали, хоть в этом, сновидческом пространстве, она была своей, но... какая-то неправильность и ненастоящесть как раз в этом, вот если бы... нет, лучше не думать, а то обидно до слёз, и примерно настолько же стыдно, грешно...

Она попробовала сильным вздохом разогнать тоску, но толку было чуть, и её бросило в жар. Алеся мягко вырвалась и отступила, пылая щеками.

- Ну что же ты? Ты чем-то расстроена? - обеспокоенно спросил Юрий Владимирович.

- Знаешь, последнее время я много расстраиваюсь без причины, - виновато произнесла Алеся. - Мне просто как-то... неспокойно.

- Мне тоже, - задумчиво произнёс Андропов, посерьёзнев ещё больше. - У меня вообще будет непростая неделя, так что захотелось вот отвлечься напоследок.

Снова кольнула тревога. Хотя... Во-первых, сказано же русским языком, человек отдохнуть хочет. Во-вторых, наверняка не хочет сглазить. Что у нас гласит закон сохранения тонкой энергии? Правильно. Сохраняется она тогда, когда не разбазаривается на слова. Бывают, конечно, случаи фиксации с помощью устных программ, но это мало кому даётся. И наконец, он не обязан перед ней отчитываться. В крайнем случае можно уточнить у него дату и потом распрекрасно найти материалы на тему того, что "имело место быть" в конкретный день конкретного года. Да, именно так! Ау, Леся, ты ведь не забыла, что ты здесь просто зритель?

То-то и оно...

- Опять ты в мучительных раздумьях, - укоризненно проворчал Андропов и взял её за руку. - Пойдём лучше.

И они пошли. Воздух был чист и напоен каким-то сложным, лёгким целебным ароматом, и смешивался воедино с зеленовато-золотистым ласковым светом, и с каждым вдохом казалось, что ты сильнее, стройнее и чище раза в два. Вся тропа была затенена густыми кронами, тень плавно покачивалась под ногами и на дикой поверхности скал, а в ветвях то и дело перекликались птицы. Названий обступавших их деревьев Алеся не помнила, хотя ведь было, рассказывали о них в Никитском ботаническом саду... А место здесь было тоже смутно знакомое - хотя если поездил по Крыму и знаешь тамошнюю природу, даже незнакомые места будут казаться когда-то виденными. И при этом ни одно из них в точности не повторяет другое... Продумав эту нехитрую романтическую сентенцию, Алеся сосредоточилась, подключилась, глядя рассеянными невидящими глазами под ноги - и в голове услужливо всплыло: "Нижняя Ореанда". Да, слышала когда-то название. Забавно, слегка напоминает "Новый Орлеан".

Здесь было хорошо. Тягостные мысли растворялись и улетучивались, как токсины - казалось, местный климат лечит не только тело, но и душу. Юрий Владимирович ощущал полное умиротворение, иногда даже вздыхал с лёгкой рассеянной улыбкой и оглядывался вокруг, и при этом чуть-чуть пожимал Алесину руку: "Видишь? А я тебе про что говорил!".

И ещё во сне он выглядел гораздо лучше, чем во время её визита. По внешнему впечатлению она бы вообще не сказала, что у него могут быть какие-то проблемы.

- Эта тропа тянется километров на шесть, - говорил Андропов, словно в такт Алесиным мыслям, - и везде, как видишь, ровная, без перепадов. А то, что она называется Солнечной - это, конечно, недоразумение. Переименовали неудачно, не подумавши. Ведь раньше это место называлось Царской тропой: здесь очень любил прогуливаться Николай Второй со своим семейством. Мы сейчас выйдем к Аю-Дагу - ты когда-нибудь видела эту гору, хотя бы на картинках? Если нет, даже лучше!

Алеся теоретически могла её видеть, когда автобус, на котором она с родителями ехала с экскурсии по Ялте, проезжал мимо. Но она дремала, сморенная жарой и бесконечным хождением. На извинения, что не разбудили, отреагировала вяло, потом для проформы нашла гору на фото и на картине Айвазовского, посмотрела, подумала, ну, вроде ничего особенного, и поинтереснее видали. Но теперь ей внезапно стало как-то обидно за тот раз, и она воскликнула:

- О чём ты говоришь! Конечно, нет! И картинки не считаются.

- Прекрасно, пойдём.

Они вынырнули из-под зелёной сени, прошли мимо живописных скальных глыб и ступили на полукруглую площадку с изящными колоннами, сливочно золотящимися на солнце.

- Ух ты! - восхищённо произнесла Алеся. - Медведище. Огромный!

- Вот-вот.

- Только очень печальный. И я бы не советовала ему пить морскую воду.

- Верно понимаешь - а теперь моя очередь рассказывать легенду, - заявил Юрий Владимирович.

И он рассказал ей о маленькой девочке, взращённой стаей медведей, о любви к юноше, выброшенному на берег кораблекрушением, о совместном побеге, о ярости медведя-вожака, вознамерившегося выпить море и притянуть лодку к берегу, о пении и мольбах девушки к грозному зверю... Наконец, о том, как сердце медведя смягчилось, но вместо гнева охватила его тоска по беглянке, такая тяжёлая, что навек пригвоздила его к этому берегу и превратила в камень.

- Красиво. И грустно.

- По-моему, весёлых легенд вообще не бывает, - пожал плечами Андропов, - если объект достаточно велик, а мотив возвышен. По ту сторону грусти обычно лежит величие, или что-то близкое к нему. Чаще всего невыразимое. А "весёлые" легенды и приметы обычно мелкие, легкомысленные. Потому что булыжник в мостовой или чей-то дымоход, скажем, в Бремене, тоже могут быть примечательны, но это обычно связано с какими-то курьёзами и прочим "колбасным юмором".