Водитель О.Б.Ч.Р.а (СИ)

Медленно опускаю взгляд, изучая ее фигуру. Одета в неизвестную мне форму черного цвета с богатой, в основном синего цвета, отделкой и аксельбантом. На голове черный же берет с треугольной кокардой с изображением половинки листа в круге. Строгий укороченный пиджачок, юбка, длинной чуть выше колена, узкая, но не тесная, строгая белая блузка, под воротником повязан платок-галстук темно-красного цвета. Причем, если обратить внимание, видно что пиджак застегивается наглухо до шеи и открытые блузка с платком - нарушение. На плечах погоны Императорской армии Японии, только на месте войсковых знаков различия тот же листочек в круге. Шикарные ножки одеты в темные колготки или чулки и лакированные туфли на каблуке сантиметров пять. Хм, получается я все же выше нее. Правда, учитывая мои нынешние 176 см, она все равно получается высокой для японки. Хе! А ведь обувь на высоком каблуке тоже, наверняка, не по уставу. Да и берет, по отделке, отличается от остальной формы. Но вкус у нее точно есть - ей очень идет. Сама девушка стройная, грудь примерно второго размера, талия узкая, бедра не то, что бы пышные или широкие, скорее спортивные. На удивление широкие, для девушки, плечи. Руки ухоженные, ногти не крашеные, коротко острижены. Ни колец, ни браслетов, из украшений только небольшие серьги-гвоздики. В руках толстая кожаная папка для документов на замке с золотистой эмблемой ООН и кожаный плащ.

В момент, когда я открыл дверь, выражение на этом прелестном личике было недовольным, затем неуверенно-удивленным, медленно превращаясь в просто удивленное. Затем, пока я ее осматривал, снова стало недовольным. Вот она делает нарочито строгое выражение и открывает свой прелестный ротик, намереваясь, очевидно, меня отчитать. Ну нет, отдавать тебе инициативу, красавица, я не собираюсь.

- Примите мое восхищение, леди. (П.А.: Одзё-сан по-японски получается вроде?)

Похоже, мне удалось ее сбить. Небольшая пауза, во время которой нахмуренные бровки взлетают вверх а выражение лица становится возмущенным.

- Что? Какое еще восхищение!? - чего это она? Решила, что я от NERV-а прятался? И теперь хвалю ее за находчивость?

- Капитан Кацураги Мисато, если не ошибаюсь? Физиономист из меня, конечно, аховый, но девушке на фото, как я понял, лет семнадцать, а вам сейчас - двадцать три - двадцать пять, верно? При этом Вы почти не изменились. И это еще не говоря о Вашей красоте. С какой бы гадостью Вы не пришли ко мне, примите мое искреннее восхищение.

- То есть ты все же получил письмо! То есть я тут бегаю, разбираюсь, куда он пропал и где отправленные документы, а он просто сидит дома! Ну я тебе устрою, мелкий паршивец! И про какие такие еще гадости ты говоришь?! - на последней фразе к возмущению в интонациях добавилось подозрение. Раскрасневшееся лицо выражает только праведное возмущение, а глаза буквально мечут молнии, но буквально пылающие уши ее выдают. Так она еще краше.

- Ну, все просто, Ваш вызов сопровождался письмом от Кагари Дайчи, а, значит, как-то с ним связан. А это, в свою очередь, означает, что меня вызывают, в лучшем случае, чтобы повесить на меня тяжелую, неприятную и низкооплачиваемую работу. Хотя скорее он хочет меня использовать в качестве подопытной свинки. Поэтому я предпочел проигнорировать Ваше "приглашение". Сбежать не пытаюсь - он уже однажды продемонстрировал мне свои связи и возможности и то насколько я, сейчас, от него зависим. Но что же мы с Вами на пороге стоим? Проходите. Вы ужинали? Может быть чай? Предупреждаю сразу, зеленый чай у меня получается плохо и, поэтому, я завариваю его с травами.

На последних словах я сделал шаг в сторону и сделал соответствующий приглашающий жест. Правда, впечатление портил велосипед, стоящий на попа, в который я уперся спиной. Хорошо еще, нож в руке, которой я дверь держу.

Вообще, предлагать ей ужин это, по нынешним временам, довольно резко, можно счесть и грубостью по отношению к девушке. Особенно, учитывая, с чего начался наш разговор. Кажется, я ее несколько загрузил. Постояв в дверях с непонятным выражением лица (эдаким неуверенно-недовольно-задумчивым), она все же вошла. Я забрал у нее плащ и повесил его на крючке над тумбочкой, она тем временем разулась и мы направились в комнату. Нож я незаметно оставил на холодильнике.

Квартирка у меня, кстати, была хоть и небольшая по размеру - десять татами, вместе с ванной-туалетом и гэнканом - но довольно большая по местным меркам. Правда и обходилась она мне почти в половину моего заработка. И это при том, что нам с Иванычем удалось запрячь Кагари-младшего на половину квартплаты. Численность населения Японии после Второго удара, конечно, катастрофически упала, но и количество доступного жилья тоже сократилось. Особенно для "всяких гайдзинов".

Обстановка в единственной комнате, совмещенной с кухней, была скудной - кровать, столик с ноутбуком да кухонный блок (плита, раковина, разделочный стол, холодильник). Даже шкаф был в прихожей, слева от гэнкана. Потому разместиться гостья могла только на кровати. Хорошо, у меня не футон.

- Так Вы голодны? Могу предложить плов, - косячить, так до упора.

- Пурову? Что это?

- Среднеазиатское блюдо. Грубо говоря - рис тушеный с мясом, морковью, луком и чесноком, - по нынешним временам натурально шик. Я не готовил специально к ее приходу, но совпало удачно.

- М-м-м... Пожалуй, нет, - судя по тону, девушка еще не ужинала и отказывалась с неохотой, но как можно наезжать на человека в его доме за тарелкой еды, которой он тебя угощает? Особенно с дефицитным мясом. Да и как реагировать на мое предложение непонятно. Хотя я сам не въехал, почему ей предложил. Прокол.

- Ну хорошо, позже, так позже, - ехидно улыбаюсь в ответ. На этом прелестном личике и недовольство смотрится неплохо. - Тогда чай?

- Нет, спасибо, - пожимаю плечами и сажусь перед ней прямо на пол по-турецки и вывешиваю выражение полного внимания на лицо. Отличный ракурс - мое лицо оказывается чуть выше ее коленей, благо она не стала закидывать ногу на ногу. Правда вид портит папка, которую она держит на коленях.

- Так. Давай разберемся. Почему ты тешил, что мы, такие нехорошие, собираемся ставить на тебе эксперименты? Ты вообще знаешь, что такое NERV?

- Хм-м... Капитан Кацураги, Вы знакомы с Кагари Дайчи? Знаете что-нибудь о моей семье?

- Конечно, я знакома с Кагари Дайчи. Его знают все в NERV, он занимает должность Командующего NERV. Ты ведь его сын, верно? Все данные о его семье засекречены.

- Оу... Командующий значит... Ну, что ж, не поделитесь своими впечатлениями об этом... примечательном человеке? - кажется ее терпение на исходе.

- Командующий - очень скрытный и замкнутый человек. Единственный человек, с которым он постоянно общается это Замком Фудзиюки. В NERV он известен как строгий и требовательный командир, высококлассный профессионал и просто умный и проницательный человек. Ну, еще он харизматичен и умеет давить. У тебя есть основания это оспорить? - и смотрит эдак испытующе-вызывающе. Это типа требование перейти к делу или мне пытаются указать мое место? Кажется, и то и другое.

- Ну что ж. Попробую вам приоткрыть глаза на этого... человека. Окружающие люди для него - лишь куклы, их мнение и желания его интересуют лишь в той мере, насколько это нужно для манипуляций и осуществления его амбиций и желаний. Например я, когда была жива мама и мы еще жили вместе, получал от него, в качестве общения, только приказы и наказания. Просто потому, что для управления мной большего не было нужно. А в качестве примера того, как он ценит свое окружение, скажу Вам лишь то, что моя мать умерла в процессе эксперимента, который он на ней поставил. А меня он отправил к своему братцу через пять дней после этого - как дошли до меня руки. При этом, он со мной даже ни разу не заговорил. А Ваш NERV, как я понял, это что-то типа того же GEHIRN, только еще и военизированное. А значит, понадобиться там вашему Командующему я могу либо как бесплатная рабочая сила для опасной или неприятной работы, которую никто не хочет делать, либо как экспериментальный образец. Короче говоря, в качестве расходного материала. Ну, теперь объясните мне, почему я должен к небу бежать по первому свистку? - честно признаюсь, эту речь я хоть и не репетировал, но составил план того, как бы я повел себя, не зная "канона". Правда, я вряд ли стал бы распространяться перед человеком, которого вижу впервые.