Дорога в никуда. Книга вторая, часть вторая(СИ)

Все эти умозаключении, насчет вырождения большевиков, не доставляли Ольге Ивановне особой радости. Видимо ей, нынешней, скромной, пожилой, одинокой учительнице, на генном уровне передалось от родителей и дедов, то чего, пожалуй, и в зародыше не было у высших партийных чиновников страны Советов. Ольга Ивановна не могла не переживать за судьбу страны. Какими бы ни были царь Николай и Керенский ничтожествами, но от них большевики унаследовали хоть и разрушенную, но единую и несмотря ни на что мощную державу. За десятилетия своего владычества, они даже преумножили ее мощь, вышли в космос, вооружились ядерным оружием. Но ради этих достижений коммунисты выпили все "соки" прежде всего из русского народа, и кажется, окончательно его "надорвали". Ведь ту же лошадь во время длительной и тяжелой дороги необходимо хорошо кормить. А большевики плохо кормили даже основного "коренника", русский народ, кормили по остаточному принципу, не давая себе труда думать о том, что он несет основную нагрузку. "Пристяжные", те и сачкануть могли, делать вид что "тянут", а то и "виснуть" на постромках, умудряясь при этом получать от "возниц" лучшие порции "овса". Впрочем, разве можно "пристяжных" винить за это, ведь они не считали тот "воз" своим. Неужто не видят, что загнали, вот-вот упадет "коренник"!?...

Ольга Ивановна не заметила, как за размышлениями произошло то, что в последнее время частенько с ней приключалось. Она забылась, задремала в кресле напротив выключенного телевизора, видя очередной, навеянной раздумьями сон... Рыжей масти коренник, измученный непомерной поклажей, висящими на постромках пристяжными, исполосованный кнутом ездового хрипит, бьется, из взнузданного рта выступила кровавая пена. А ездовой все машет и машет кнутом, а пристяжные, те что черной и желтой масти и прочие, все косят на него глаза - сдохнет или нет, но сами не тянут постромки, а ждут когда коренник окончательно обессилит, чтобы вонзить в него зубы... И опять, в этом нет их вины, они же в эту "телегу" не по доброй воле запряжены, а вот коренник тот сам, по доброй...

Ольга Ивановна вздрогнула и проснулась тяжело "переваривая" кратковременный "экскурс" в подсознание. И тут ей неожиданно экспромтом пришла мысль, что государство от разрушения и погибели может спасти... армия. Да-да, огромная мощная армия, она не даст развалиться стране, не даст пристяжным выскочить из упряжки, даже если коренник и окончательно выбьется из сил. А там может и ездовые опомнятся, сообразят, что нельзя на одном кореннике все время выезжать, к тому же и кормить его лучше некоторых пристяжным не мешало бы. Может и "кнут", наконец, окажется в руках у здравомыслящих и деятельных людей. Впрочем, "за кадром", в подсознании Ольги Ивановны уже созрело понимание, что и "пристяжные" "пристяжным" рознь, что есть и такие, которые не прочь помочь кореннику, но вот почему-то "овсом-сеном" и их обносят и бьют сильнее, а сейчас и вообще замахиваются, чтобы так ударить... А вот тех кто виснут, изображая немощь, как ни странно и по "холке гладят", и овса куда больше и лучшего качества дают. Ох, неужто ездовые в очередной раз хотят обидеть такого пристяжного... и тогда уж наверняка "коренник" останется один и его явно хватит ненадолго...

24

Ольга Ивановна пришла к выводу, что осуществить вынашиваемую в последнее время мечту провести урок на тему, не предусмотренную школьной программой лучше всего в пятницу 12 декабря, ибо с понедельника начинается Пленум... и чем там кончится неясно. А пока обстановка вроде спокойная и можно рискнуть.

Этот урок она хотела целиком посвятить какому-нибудь писателю, или поэту уроженцу Верхнеиртышья. "Кандидатов" было несколько, наиболее известные из них: Волков, Иванов, Пермитин, Васильев. Волкова и Иванова она отвергла, первого, после того как узнала истинное происхождение его популярных сказок. Иванов, хоть и приобрел к восьмидесятым годам большую известность благодаря удачным экранизациям романов "Тени исчезают в полдень" и "Вечный зов", но он был противен Ольге Ивановне своим явным враньем и "прогибом" перед советской властью. Пермитин? Его романы, особенно "Первая любовь" очень нравились ей. Он с такой красочностью описал свой родной Усть-Каменогорск в период предшествующий первой мировой войне и революции, именуя его Усть-Утесовском. Тем не менее, и он, возможно, против воли, нарисовал все привилегированные слои общества того времени только черной краской, а простонародье почти сплошь в "светлых" тонах. Зато природа Южного Алтая у него получилась великолепно - многоцветная, благоухающая, живая, так же живописно он описал охоту и рыбалку. Однако, как только доходило до социальных тем, сразу же переходил на черно-белое изображение. А в последней части своей знаменитой трилогии, он вообще как ослеп, описывая быт писательской общины тридцатых годов в Москве так, будто рядом не идет грызня за власть, не арестовываются и уничтожаются люди, ведь под этот "молох" попал его друг и земляк Павел Васильев...

Конечно, по-настоящему большим поэтом являлся именно Павел Васильев, ибо обладал дарованием сопоставимым с талантом самого Есенина. И по "социальному признаку" Васильев более всех импонировал Ольге Ивановне. Будучи сыном учителя станичной школы, он досконально знал казачью жизнь и красочно описывал ее в своих стихотворениях и поэмах. Правда в ряде его произведений также звучали просоветские нотки, но Ольга Ивановна чувствовала, что это всего лишь вынужденные "пассажи", иначе поэта тогда, в 20-х и 30-х годах, просто бы не печатали. Когда Васильев начинал писать о казаках, он не мог скрыть настоящего своего отношения к ним, своей любви и восхищения, боли за трагическую участь их постигшую. Ольга Ивановна посчитала своим долгом выкроить один урок из учебного плана в выпускном классе и посвятить его именно творчеству Павла Васильева.

Перед уроком Ольга Ивановна волновалась. Нет, она не боялась, что кто-то потом ее "заложит" за тему, не предусмотренную программой. Она боялась, что ее не поймут ученики. Как не крути, но они все "продукт" коммунистической системы воспитания, а воспитывать молодежь коммунисты, в общем, всегда умели. Это уже потом, когда человек поживет, помучается в очередях за всевозможным дефицитом, переживет массу всевозможных несправедливостей, то годам к сорока он может уже и с раздражением начнет относиться ко всей этой пропагандистской газетно-радио-телевизионной трескотне. И соответствующие фильмы уже не в такой степени оболванивают его, более или менее искушенное сознание. А шестнадцати-семнадцатилетние подростки, выросшие в провинциальном поселке, поэтапно становившиеся сначала октябрятами, потом пионерами, комсомольцами... Они ведь искренне верят, что красные это сплошь благородные, храбрые и великодушные, а белые - трусливые, вероломные и жестокие, каковыми они изображены в таких фильмах как "Неуловимые мстители", тех же "Тени исчезают в полдень", "Конец атамана", "Транссибирский экспресс" и многих других. Одному более или менее нейтральному фильму "Служили два товарища" явно не под силу противодействовать валу "красной" кинопродукции. Потому Ольга Ивановна испытывала тревогу и волновалась...

- Ребята... сегодня... сегодня у нас будет не совсем обычный урок. Мы закончили предыдущую тему, и прежде чем идти дальше, я бы хотела один час посвятить ознакомлению с творчеством поэта, которого нет в школьной программе, но который вполне достоин быть в нее включенным. Это наш с вами земляк, современник Шолохова и Маяковского, невероятно талантливый поэт Павел Васильев,- Ольга Ивановна замолчала.