Тройная игра афериста (СИ)

- Почему нельзя. Только надо у твоей мамы разрешение спросить.

- Не надо спрашивать. Она только рада будет, что меня нет. Она специально меня из детприемника так долго не забирала. Она меня не любит.

- Почему ты так думаешь?

Даша потупилась:

- Ну, денег мало приношу... Вы меня не прогоните, если я правду скажу?

- Что ты! Ты мне дочку напоминаешь. И ты же ни в чем плохом не виновата. - Момот догадывался, о чем хочет сказать Даша. Он заранее балдел от такой удачи - девчонка, похоже, уже попробовала мужика.

- Ну, она меня к дяде Пете ревнует вроде как. И злится, что я еще мужиков не вожу за деньги. А я не хочу так. И не умею. И боюсь!

Майор решил не напрягать больше девчонку. Ему было ясно, что Дашу трахали, да возможно и не один раз. Возбуждение его стало так велико, что он прикрыл снял пиджак, прикрыв пах, попросил девочку подождать, пока он сходит в туалет, торопливо зашел в кабинку, вынул член и почти мгновенно кончил.

- Даша, - сказал он, вернувшись и немного успокоившись, - ты не сердись, но мне с тобой в таком виде по городу ходить неудобно. Давай купим тебе какое-нибудь дешевое платье. Вон, в той палатке, вроде, продают что-то детское.

Платье Даша купила сама. Это китайское барахло обошлось Олегу Панфиловичу всего в тридцать тысяч. Они зашли в скверик, Даша отбежала "в кустики" и вернулась счастливая. Стоптанные тапочки в глаза не бросались, поэтому Момот решил больше не тратиться.

Девочка обрадовалась, когда он сказал, что должен еще на день-другой задержаться в городе. Она боялась его потерять и охотно согласилась притвориться его племянницей, чтоб пожить в гостинице.

- А то еще возьмут, да милицию вызовут, - на всякий случай пригрозил Момот, - насидишься в детприемнике.

Даша вела себя так, будто и в самом деле знала Момота всегда: легко перешла на ты, звала его дядя Олег. Майор был очень осторожен в своих "шалостях". Насмотрелся в зоне на тех, кто сидел за растление малолетних.

То, что он собирался сделать с Дашей, каралось сурово - по статье 117 уголовного кодекса, по самой строгой части этой статьи. Попадись Момот - червонец ему обеспечен. А любителям взламывать "мохнатый сейф" на зоне живется плохо - их обычно опускают еще в следственном изоляторе. На опущенных майор в своей санчасти тоже насмотрелся, особенно на молодых, которых трахали часто и грубо. У петухов от такого обращения начиналось воспаление ануса, приходилось делать операцию. Зэки рассказывали медицинские подробности такой операции с присущим им юмором: щипцами кишку оттянут, чик ножичком, и через неделю петушка можно трахать, как целку.

Даша вошла в захудалый номер с продавленными кроватями, старинным телевизором и убогим трюмо, как в сказочный дворец. Особенно ее удивило, что в номере был собственный туалет, совмещенный с сидячей ванной.

- И горячая вода есть, - сообщила она, крутя краны.

- А у вас, что - горячей воды нет? - удивился Момот.

- Откуда? У нас и холодной нет, а туалет во дворе. Мы в старом доме живем, его давно сносить должны, воду, газ - все отключили. Только свет оставили, пока не переселят.

- И скоро переселят?

- Пятый год обещают, - беззаботно ответила Даша. - А можно, я вымоюсь?

- Конечно, - обрадовался майор. Ему надо было сделать еще кое-какие приготовления, а оставлять девочку одну он боялся - вдруг разговориться с горничной. - Ты мойся как следует, а я тебя запру снаружи, чтоб тебе никто не мешал, а сам пойду куплю что-нибудь вкусненькое на ужин, время то к вечеру.

- Да, - вернулся он с полпути, - обязательно постирай трусики. Они за ночь высохнут, а я тебе куплю сейчас халатик, чтоб после ванной одеть его на чистое тело.

Момот тщательно запер дверь и, потирая руки, пошел в магазин. Никакой халатик он покупать не собирался, по этому поводу у него были свои планы. Но продукты купил, так как и сам уже проголодался. Хлеб, колбасу, кефир, большую бутылку "Фанты" и пару шоколадок. Еще он купил в киоске дешевенькое колечко самоварного золота за три тысячи.

Он торопился в гостиницу и мучался в сомнениях: давать девчонке снотворное или не давать. С одной стороны сильное лекарство могло свалить ее без чувств до утра. Но тогда он не получит полного кайфа. Того кайфа, который он бы словил, если она согласиться добровольно, и будет бояться, стесняться, спрашивать: "Все уже, скоро уже все?!" - сдерживая боль и неумело подставляя губы по его требованию.

Воображение так растравило майора, что он едва сдерживал шаг, поднимаясь с покупками в номер. Встретив горничную, он предупредил, что они с дороги устали, рано лягут спать и просят не беспокоить.

Даша еще мылась. Он спросил через дверь:

- Ты скоро?

- Кончаю, - ответила девочка, - а где халатик, в чем мне выйти?

- Забыл купить, - сказал Олег Панфилович, - одень мою рубашку, она тебе будет, как платье.

Майор просунул рубашку в щель приоткрывшейся двери. Все происходило так, как он любил. А он любил, чтоб девчонка была в его рубашке и совершенно голенькая под ней.

Он быстренько накрыл на стол, достал из дорожной сумки халат, накинул его вместо рубашки, вынул пузырек с жидкостью без цвета и запаха, поколебался немного, а потом накапал десять капель в стакан.

Майор очень боялся, что девчонка начнет сопротивляться, кричать. Вот, если бы он завел ее в лес или глухой подвал...

Даша вышла, розовая и смешная в огромной, как платье рубашке. Олег Павлович налил на ее глазах в стакан с бесцветным лекарством "фанту", протянул ей.

- Спасибо, сказала Даша, - я после сосисок так пить хочу.

- Ешь, - показал майор на стол, - а я пойду, сполоснусь.

Он ушел в ванную, принял горячий душ, одел халат на голое тело и вышел.

Девчонка уже задремывала за столом.

- Дядя Олег, - сказала она заплетающимся языком, - что-то я спать так сильно хочу...

- Ну, и спи на здоровье. Ты ночью не писаешься?

- Нет.

- Тогда подожди, я сейчас разберу постель.

Момот снял покрывало, одеяло и убрал гостиничную простыню. Вместо нее он достал из дорожной сумки свою. Майор не хотел, чтоб горничные заметили на простыне следы.

Девочка уже спала, уткнувшись головой в недоеденный бутерброд. Майор взял ее на руки и, не раздевая, уложил в кровать, аккуратно прикрыв одеялом. Он ждал, когда она разоспится окончательно.

На всякий случай - в гостиницах иногда бывали проверки паспортного режима, - Олег Панфилович разобрал вторую кровать, лег в нее, покрутился, приминая подушку и простыни.