Рассказы для героев: Пятнадцатый дом по улице Камю (СИ)

- Не волнуйся, это один из драматургов. Сомневаюсь, что у него какой-нибудь другой интерес кроме профессионального, - сказал Франк, заметив взгляд Эдуарда.

- А с чего ты взял, что я волнуюсь? - взвился тот.

- Ни с чего. Извини, - Франк примирительно поднял руки. - Наоборот, я хотел поздравить тебя.

- Ещё не с чем, - оборвал Эдуард, но уже чуть менее раздраженно.

- Всё равно. Пока вы танцевали там, я подумал, что вы действительно прекрасная пара, как сказала мадам Флорентини. Наверное, она всё же не моя муза. Она красива и божественна, но моя муза вряд ли будет танцевать с другим.

Внутри Эдуарда царило ликование. Как бы то ни было, Франк нравился ему, и иметь его в соперниках не хотелось. Гораздо лучше было бы закрепить только начавшуюся дружбу. По-видимому, тот и сам это понял, раз решил засвидетельствовать свою капитуляцию. Что ж, это существенно облегчало дело.

- Спасибо, я верю, ты её ещё найдешь.

- Конечно найду, по-другому быть и не может, - Франк улыбнулся. - Мне бы хотелось ещё встретиться с тобой и пообщаться. Ты не мог бы сказать свой адрес? Я как-нибудь навещу тебя. Уверен, что у вас всё получиться. Ну так что скажешь?

Эдуард не знал, что противопоставить такому напору и подумал, что хорошо ещё, что эта неудержимость направлена на него, а не на Элен.

- Конечно, я не возражаю. Улица Камю, дом пятнадцать. Я с удовольствием буду ждать тебя в гости. Но, предупреждаю сразу, меня можно застать чаще всего по вечерам.

- Ох, боюсь, вскоре вечера ты будешь проводить в другой компании, - Франк подмигнул. - Ну, не буду тебя задерживать. Желаю приятно провести время, а меня ждет ещё одно небольшое дельце.

Писатель даже не успел ничего сказать, в то время как художник уже скрылся за дверью, мелькнув на прощанье полой своего дорогого плаща. Впрочем, Эдуард не придал этой поспешности никакого значения. Он вернулся к Элен.

***

Это действительно она. Та самая муза, которая предначертана мне провидением и пером автора. Но им же предначертано так, что она достанется другому.

Я уже мог предвидеть ход его мыслей. Трагедия достойного человека, который оказывается заложником дружбы, в то время как друг наслаждается любовью. О, это поистине дьявольский замысел. Сотни девушек, читающих эту историю, будут умолять Элен выбрать меня, бедного и несчастного, а она останется с Эдуардом. Персонажем положительным, но лишенным очарования мистической судьбы.

А я, снедаемый ревностью, буду метаться от одного к другому, совершать безумные поступки и в итоге настрою всех и вся против своей скромной персоны. Я вполне мог понять логику автора. Однако я всё ещё не желал оставаться проигравшим, и мне уже удалось уйти со сцены. Причем именно тем способом, который выбрал я, а не автор.

Ещё один шаг в сторону и я смогу поступить так, как заблагорассудиться.

***

Карета остановилась возле дома пятнадцать на улице Камю. Из неё торопливо выбрался Франк, одарив кучера более чем щедрыми чаевыми.

Молодой человек дождался, пока цокот подков по мостовой стихнет и подошел к входной двери.

Несколько минут он возился с замком, вздрагивая от каждого шороха. В итоге, взмыленный и раздраженный, отошел от двери, проклиная Эдуарда. Несмотря на обшарпанный фасад дома, на хорошие запоры деньги у хозяина были.

Со злости Франк ударил в темневший провал окна неподалеку. Удар получился несильным, но окно слегка приоткрылось. 'Когда-то мне всё-таки должно было повезти', - подумал художник, толкая створку внутрь. Вскоре, он уже смог пролезть, хотя и чуть было не запутался в плаще.

Теперь дело за малым - найти то, ради чего он решился проникнуть в чужое жилище. Однако без света сделать это было крайне трудно.

И тут ему повезло второй раз. Пальцы нашарили на стене подсвечник, который легко снимался.

Вскоре Франк уже бродил по дому, прикрывая свет рукой. На первом этаже ничего не оказалось. Обжитыми комнатами выглядели лишь кухня и гостиная, но на всякий случай Франк обшарил и остальные. Когда стало ясно, что здесь он ничего не найдет - художник перешел на второй этаж.

В третьей комнате ему повезло. На столе лежала стопка бумаги. На первой странице красивым почерком было выведено: 'Пятнадцатый дом по улице Камю'.

- Интересно, - прошептал Франк и перевернул страницу.

Он пробежал глазами несколько строк, отвел взгляд, выругался, поставил подсвечник на стол и присел. Похоже, это было много больше, чем то, что он собирался обнаружить'.

***

Вот уж чего я не ожидал, так именно этого. Всё закручено гораздо серьезней, чем мне казалось поначалу. Но теперь я точно знаю, что надо сделать, чтобы окончить свои мучения.

***

? Что вы здесь делаете!

Франк оборачивается на крик... Да какой, к черту Франк. Я оборачиваюсь, и я же вижу перед собой Эдуарда.

- В гости зашел. Успокойся.

Но он не может успокоиться. Я сижу перед столом с подсвечником в руках и капаю маслом из лампы на рукопись. Мои намерения вполне очевидны

- Отдай книгу!

- Ни за что, мой дорогой автор.

- Какой ещё автор? О чём ты?

Он дрожит, его ноздри раздуваются от ярости. Грудь вздымается. В отличие от него я спокоен, потому как знаю цену промаха.

- Ни за что.

Я не успеваю договорить, а он бросается ко мне. Хорошо, что подсвечник тяжелый. Удар по голове отбрасывает Эдуарда-автора. Он падает на пол и скулит, сжимая руками голову.

- Что, никогда не думал, что можешь получить от собственного персонажа, да?

- Я не понимаю: о чём ты говоришь! - он кричит, не в силах сдержать боль.

- Авторская сублимация опасная штука, да Эд? Ну кто же мог предположить, что делая главным героем писателя, который написал свой первый в жизни роман, ты одновременно переносишь этот роман сюда, в выдуманную реальность. Вряд ли ты так планировал. А может быть, ты всё ещё управляешь мною, прописав мне уверенность в собственных силах?

- Ты псих, - он наконец смог подняться. Шатается и держится за голову.

- Может быть. Но знаешь, что? Сейчас я сожгу эту надоевшую книгу и получу долгожданную свободу!

- Не надо! - он почти умоляет. - Делай, что хочешь. Забери себе Элен, но только не трогай книгу. Она - самое ценное, что есть у меня. Оставь её в покое!

Ну вот, та самая фраза, которая засела внутри меня с самого начала рассказа. Уж не знаю точно, что значила она тогда, но сейчас мне нет до неё никакого дела.

Я сожгу это собрание предложений, заставляющих плясать под чужую дудку. Сколько там букв? Сто тысяч? Двести? Триста? Такова плата за свободу. Ничего личного.

Огонь пожирает страницы, и эпизоды вспыхивают в моей памяти. Огонь окружает и убивает. Прощай, автор.

Интересно, что ты хотел сказать, называя улицу именем Камю?..