Снег над океаном (СИ)

Врач потер шею, промокнул затылок и лоб поданной салфеткой. Посмотрел на стеклянные гробики корабельных моделей.

- Вижу, вы понимаете, - посол развел руками. - Владелец шахты стал бы возиться с разборкой завалов? Откапывал бы штольни в надежде непонятно на что? Даже захоти он, шахта угольная, а не алмазная. У него просто ни техники бы не нашлось, ни профессионалов в нужном числе. Есть неплохие фильмы про то, как подобные аварии обходились в той же Японии. В пятидесятые годы на угольных шахтах, когда шахтовладельцы еще на велосипедах ездили. А “тойота” и “мазда” были ругательными словами. И уж символизировали точно не японское качество.

- Так вы государственник?

- А что, на таком посту в такое время может оказаться оппозиционер? Я рука государева, и горжусь этим. Вообще, доктор, у нас очень интересная беседа получается. Хотите продолжить? Присядьте, сейчас горячий кофе принесут. Я сначала был демократ - куда там вашему Корнету!

Секретарь посольства - мужчина среднего роста, среднего возраста, без особых примет - внес кофейник, чашки, красную и синюю папки. Поставил посуду перед собеседниками, а папки положил на угол стола, указав послу взглядом. Ермолов кивнул: мол, посмотрю. И продолжил:

- А потом как-то все однобоко и однобоко. Допинговые скандалы особенно. Чувство такое, как будто Россия попросилась: “Ну возьми-и-ите меня в игру.” А ее взять-то взяли, да играть все равно не пустили. Бегай, мячи подавай. Тогда я в Западе окончательно разочаровался: где же хваленая справедливость ваша, где же равенство возможностей? Где обычнейшая “честная игра”, “fair play”, на которую все англофилы ссылаются? Мы Крым забрали, так хоть не бомбили его. И беженцы от украинской войны не в Европу побежали, как из Ливии - а в ту самую криминальную насквозь Россию. И почему это развал Советского Союза всех радует, а развал Украины огорчает? И почему это блоггер из окна танки видит, а наблюдатель ООН может до танков рукой достать, но пишет в отчете, что танков нет?

Доктор допил кофе. Поставил чашечку:

- Я в Темнейшем разочаровался именно вот, когда он сказал: “ихтамнет”. Сказал бы честно: вы чего? Устроили тут войну под боком, и думаете, что мы туда никого даже посмотреть не пошлем? Назвался кто нашим, давайте сюда его. Если самозванец, то сами шею скрутим. А вы не троньте.

Помолчав, доктор прибавил:

- Даже у русалок служба спасения есть. А у наших... Если ты облажался, то сразу как-то внезапно выясняется, что тебя туда никто не посылал. И вообще, ты уже три дня как уволен.

Врач потер лицо. Подавил зевок. Посол молча и внимательно ждал.

- И что теперь?

Поднявшись, посол двинулся вдоль ряда моделей. В самом деле, мебель и мебель, что на нее смотреть. А кораблики - увлекательно.

- Вот, кстати, “Конго”, - постучал Ермолов по ящику с одним из линкоров. - Интересно, почему не “Ямато”? А в соседнем аквариуме вообще “Монтана”, это к чему?

Повернулся:

- Теперь вы лечите людей. Вот вы и сейчас с чумаданом. А я вру в лицо, кручу хитроумные комбинации. А ваш фрондирующий друг-Корнет хоть и материт правительство, но работает все равно на Россию. В конечном итоге ваша и его работа приведут к созданию лекарств, протезов на основании нанотехнологий. И чем дешевле и проще вы их сделаете, тем скорее они превратятся из статусных игрушек в помощь для сотен тысяч пострадавших от Войны Тумана и Второго Удара. Это и есть искусство государственного управления: объединять столь разных людей, не испытывающих друг к другу добрых чувств, ради общей цели.

Ермолов посмотрел на красную и синюю папки. Доктор понял, что аудиенция окончена - окончился и ливень. Впрочем, затяжные тропические ливни остались на той Земле, довоенной. Там, в прошлом, до потепления, до перемены климата.

- Спасибо, - просто сказал врач, прибирая кофр. - Пойду на вопросы отвечать, уже в сети накидали, наверное.

Вышел на крыльцо, поглядел в стремительно светлеющее небо.

- И ведь правильно же сказано, ничего возразить не могу... Почему же так паршиво на сердце?

***

- Сердце мне сделают новое - так чего я там не выдержу?

Дед Юрий, полулежащий на кровати в своей палате, грозно смотрел на посетителей.

- Не хочу я в линкор-крейсер. Стрелять-убивать много ума не надо, навоевался.

- Но выбор вы сделали?

- Сделал, профессор, сделал. Превратите меня в ледокол. Во, с красной пастью, - старик развернул плакат с фотографией “Ямала”.

- А внешность мою, как у Деда-Мороза. Буду суда во льдах водить. На реальном северном полюсе буду жить, канонично же!

Иеромонах вздохнул:

- Если бессмертие реально, это ж сколько работать! А что вы все уставились? Я-то работал. Печной мастер я. Как где монастырь или там скит, там я первый. Бывает, сруба нет еще, а печь моя уже греет... Не усидишь ты без работы. И не будет у тебя ни победы, ни отдохновения, ни ощущения забитого гвоздя. Вечный бой, как у большевиков.

- Мука творческая и суть награда, - дед Юрий пожал плечами. - То и для великого мастера хорошо было, а я стану рыло воротить?

- Господи, - перекрестился ксендз, - прости им! Ибо не ведают,что творят! Ведь не вера моя, ваша же наука говорит: новое человечество вытеснит старое! Как неандертальцев стоптали кроманьонцы. И сами, своими руками, породим нашу смерть? Опомнись!

- Ты хочешь сказать мне: сдохни? В чьих интересах?

Тут священники заорали в один голос:

- Только дьявол может искушать бессмертием!

- Это личный опыт? - хмыкнул старик.

- Да откуда знать! - взмахнул черным рукавом-крылом ксендз. - Может статься, и был палеоконтакт, и прилетали сюда гости с Альфы Центавра. И библию даровали, и законы Моисею. Из вполне вычислимых, четких резонов. Биология там, эпидемии, социальный психоз. С учетом психологии расы хомо сапиенс сапиенс. А священный флер вокруг них навертели потом. Что меняет? Коли человек творит зло во имя господа, дьяволу служит он, и неназываемый примет его служение. Коли совершает добро именем Эйнштейна и Дарвина, то господу, искупившему грехи наши, служит он, и будет по весу доброго дела принят в раю!

- И при чем тут бессмертие?

- Да все при том же, - ксендз устало сгорбился. - Емкость экологической ниши не бесконечна. Чем больше людей, тем больше связей. Тем сложнее система. Да, она богаче. Да, возможности шире. Но и устойчивость меньше. Микробы имеют широкое поле расти, меняться. Каждый придурок с гранатой задевает сразу полгорода. Псих на газовой станции - весь город. Охраной обставитесь? “Кто устережет сторожей”, это когда еще сказано?

- Вы аппелируете к науке. Даже странно... - Рицко задумалась.