Снег над океаном (СИ)

- Не поспоришь.

- Да. Но был этот зонд-автомат устроен так, что в пути принимал с материнской планеты описание новых изобретений. И, соответственно, улучшал себя, пересобираясь на каждой промежуточной остановке. С учетом последних веяний науки и техники родной планеты.

- Я читал, - доктор скрутил пальмовый лист ровным цилиндром, - рассказ Генриха Альтова, “Ослик и аксиома”.

- Вот, - капитан улыбнулся. - А в окрестностях Солнечной Системы связь пропала. У нас тут миллиарды пропадают, чего там тот радиоканал до Чакра Кентавра... Или, например, сбой операционной системы. Хотя исполнительные механизмы - ядра, жесткое подчинение Адмиралтейскому Коду - сохранились. Как внучкин компьютер. Мышка, принтер и микропрограммы биоса на месте, а вместо привычных “форточек” - богомерзкий пингвинус. Что межпланетному скитальцу оставалось делать? Собрал по тем образцам, какие увидел. Вот потому и ядер конечное количество: их только в заводских условиях родной планеты делают. Вот потому корабли Тумана и появились все разом. Отсюда и поведение, как у классической нейросети, с нарастанием компетентности. От прямолинейно-автоматических реакций, до сверхразума, в перспективе.

- А корабли почему? Не танки, не самолеты? Не бетономешалки с кофемолками, наконец?

- Ну, может у них планета водная. И суша для них, как для нас околоземная орбита. Дышать нечем, крылья-плавники опереть не на что.

- И теперь...?

- И теперь ненулевые шансы, что за пределами земной магнитосферы ядра Туманников уловят сигналы родной планеты. Если, конечно, гипотеза верная.

- Так ведь и Ангелы могли сформироваться по похожему принципу. Только на основании уже посещенных зондом планет. Потому и разные, потому и ломились напролом.

Капитан пожал плечами:

- Милое дело выдвигать гипотезы. Проверять потом замаешься только. Но профессору Акаги сказать стоит. Она-то про Ангелов знает не только всем известные обрывки теленовостей. Ладно, доктор. Сможете мне что-либо посоветовать?

Доктор кивнул:

- Из ваших слов одно видно четко. Вы недовольны. А раз так, то меняйте жизнь. Мое мнение: Танегасима!

Капитан вернул фуражку на место. Зачем-то постучал по козырьку ребром ладони. Поднялся. Поднялся и доктор.

- Спасибо. Удачи! - просто сказал моряк и направился к выходу с рынка, на глазах превращаясь из уставшего дядьки в стройного стального командира тяжелого атомного ракетного крейсера.

***

- ... Крейсера Тумана установили наблюдение за побережьями Южно-Китайского, Желтого и Японского морей. В связи с общим увеличением напряженности в Тихоокеанском регионе, правительство США выражает крайнюю озабоченность Роанапурским инцидентом. Приведены в готовность подразделения Национальной Гвардии. Объявлено расширенное заседание Совета Безопасности ООН...

Ермолов убрал звук и обратился к людям в кабинете:

- Недвусмысленный намек на возможность появления Роанапурских террористок и у нас. Мало нам было Пенсаколы! Айболит, ваше мнение?

- Дело плохо, - главный врач только руками развел. - Насколько я понимаю, медициной тут ничего не сделаешь.

- Корнет, вы в курсе возможностей “Вымпела”, да и смежников. Ваше мнение?

Названный оглядел просторный кабинет: светло-голубые обои, мебель орехового дерева, легкая, воздушная, гнутая. В таких комнатах тургеневские барышни вздыхали о саде вишневом, а пламенные революционеры вынашивали замыслы освобождения угнетенной родины от османов... Люди эпохи Нанкинской резни, Хиросимы и Дрездена, обсуждая дела, прятались в таком интерьере, словно бы уговаривая себя, что вокруг все так же, как было в счастливом спокойном детстве. Но время безжалостно проникало сквозь изящные рамы, вздувало вдоль пола невесомые занавески - и меняло, меняло модели кораблей в стеклянных ящиках вдоль нежно-голубых стен. Вот небольшой парусник; а вот уже парусник побольше - “Бостонский китобой”; а вот уже стальной корпус и простые мачты “Летающего П”, название не разобрать. А вот пароход; а следом броненосец; а рядом линкор, еще линкор, и плоская палуба “Леди Лекс”, и подвешенный на ниточках “Зеро”, и рубленые формы так и оставшегося в чертежах “Зумволта”...

Маленьких аватар Тумана здесь не было. История флота в моделях закончилась у входной двери. Корнет ответил:

- Наше оружие не то, чтобы совсем бессильно. Но ядерных бомб в своих городах нам только и не хватало.

Айболит прибавил задумчиво:

- Это не чужой разум как ребенок, это дети как чужой разум, только пока не развитый. Что взрослых и спасает. А выросшие дети... Мда-с...

- Это вилы, - рубанул Корнет. - Как мы теперь видим.

- Делать-то нам что? - засопел майор морской пехоты, командир охраны посольства.

- Дружить с русалками. Если танкисты забунтуют, кто остановит мятежную машину? Другие танки. Вот и свихнувшуюся русалку остановили другие русалки. Наши.

- Но средства против них у нас нет, - командир “Адмирала Лазарева”, он же старший по званию военный на острове, поставил перед собой сцепленые руки.

- Нет, - согласился Корнет. - Кроме хороших отношений.

- Но это же полумеры, костыли, - не успокоился майор. - Личные отношения вместе с личностью кончаются!

- Если «костыль» отлично работает и не доставляет проблем ни пользователям, ни разработчикам, - Корнет повел плечами, - то мы его переобзываем «технологическим крепежом». И живем дальше.

Главный врач госпиталя тяжело вздохнул:

- Ангелы пытались нас завоевать - мы их отбили. Туманный флот пришел - побороли. Но снова политика. Дележка ресурсов. Опять человечество несется в будущее, зажмурив очи. Нас не изменить!

- Да и пофиг! - рыкнул моряк. - Не первый раз. Чихать, прокрутимся!

Посол Ермолов поднял взгляд к белым панелям потолка, к зазвеневшим на сквозняке подвескам большой трехъярусной люстры.

- Оптимистические трагедии? - буркнул майор.

- Жизнерадостный хрендец, на наши теперешние мерки, - поправил Корнет, разглядывая модель авианосца.

Ермолов понял, что надо подводить итоги:

- Вот люди покруче нас были, а выражались вежливо, сдержано. Они настоящие штыки видели, не испытавали нужды придавать себе лишнего весу, ибо знали собственный и пользоваться им умели. Мы вот не умеем, так и придаем себе важности остреньким...

Посол протер лоб свежим платком.

- Как же мне, Д’Артаньяну... А, это я говорил уже, - подмигнул сразу всем, и тягостная атмосфера вмиг рассыпалась. Люди заулыбались, задвигались на стульях.

- Совещание закрыто, - сказал Ермолов. - Спасибо. Все свободны.