Хроники Чернолесья 2. Падчерица судьбы (СИ)

Глава 2

Несколько дней обоз неспешно тянулся по разбитой лесной дороге. Летнее небо высоким шатром раскинулось над всей округой. Птичий гомон не смолкал ни на минуту. В ветвях вековых деревьев копошились белки, безбоязненно глядя сверху вниз на тарахтевшие по ухабам телеги.

Воины окружили обоз, медленно поднимавшийся на косой пригорок, по верху которого росли чахлые кривые сосенки. Зорика знала: за пригорком лежат гиблые непроходимые болота, что тянутся вдоль предгорий Гномьего Кряжа до самого конца темного хвойного леса. А дальше простирались чистые и светлые дубравы, среди которых по берегу вольно растекшейся, разжиревшей от многочисленных притоков Вялки начинались густонаселенные места.

Отец каждую зиму возил рыбу на ярмарку в город Малинники, который стоял на самом краю хвойного леса. Однажды он взял Зорику с собой, и поэтому ей было известно, что через этот небольшой, но шумный город пролегает основной тракт Кархуановой Пади.

Чего только не было на прилавках Малининского торжища. В первый раз Зорика даже растерялась от такого обилия и разнообразия. От забитых красивыми нарядами прилавков, вышитых платков и рушников, которые не зазорно было бы иметь даже для приданного, до золотых булавок и заколок с каменьями и простых деревянных пуговиц. Купцы наперебой предлагали шубы из медвежьих и волчьих шкур и тулупы из толстой турьей кожи. Были тут и ценные мягкие, переливающиеся на солнце меха куниц, соболей и горностаев, промысленные местными охотниками и которые очень ценились столичными купцами.

Бортники предлагали бочки пахучего меда и хмельной медовухи. Бочары выставляли на торг большие бочки и небольшие жбаны, расписные деревянные миски и ложки. Гончары привозили из далеких степных сел кувшины, узорчатые тонкостенные блюда из белой глины. А кузнецы - толстостенные котлы, чугунные сковороды и другой ходовой товар, необходимый в каждом хозяйстве.

А как ароматно пахли пряники и бублики, вкуснее которых она в жизни не едала?! Их разносили шустрые торговцы в лотках.

Зорика с грустью вспоминала, как ее угощал молодой красавец-купец, приехавший из самого Порубежья. Отец бы никогда не разорился на подобный подарок.

Сердце Зорики в который раз сжалось в тревоге: почему Тишемир не вышел ее проводить? Что ждет ее в незнакомом городе? Каков он, ее нежданный-негаданный суженый? Сладится ли у них судьба или ей, как и матери, придется всю жизнь терпеть побои и унижения?

Зорика вздохнула и, выглянув в окошко, увидела Докуна, трясущегося в телеге позади ее дормеза. За эти дни он ни разу не поговорил с ней. Не рассказал о том, что ее ждет. На привалах он не позволял ей выходить к костру - в ее карете, пригодной для того, чтобы спать лежа, стояла жаровня с негасимым магическим огнем. Еду она брала из плетеного дорожного ларя, стоявшего под маленьким столиком. По необходимой надобности Зорика выходила только под пологом невидимости и под личной охраной купца.

К чему такая предосторожность? Зорика терялась в догадках, и все это вызывало у нее беспокойство и тревогу. Смутное и удручающее предчувствие обмана. Неотвязное сомнение в ожидавшем ее счастье.

Но что она могла сделать? Только покориться мачехе-судьбе.

Меж тем обоз увозил ее все дальше от родного дома, от тихой забитой матери, которую Зорика жалела от всего сердца. От младшего любимого и заботливого брата, которого, несмотря на возраст, в селе уважали за прямой и твердый, но справедливый характер. В отличие от отца. Со Приславом-то люди предпочитали не сталкиваться - уж слишком скор он был на кулак и резкое слово, к тому же жаден до неприличия... вот и ее продал ... как и двух старших сестер. Копейки за ними не дал, ссылаясь на то, что женихи получают умелую хозяйку и кроткую жену, а выкуп с обоих стребовал до неприличия огромный. Даже стыдно было перед людьми на свадебных торгах, но отцу плевать на мнение людей. Видимо, такая же участь ждет и младшенькую сестренку - Гуню.

Малинники встретили торговый обоз любопытными взглядами и недоумением: с той стороны Гномьего кряжа по этому тракту уже много лет не приходило ни одного торгового каравана. Даже не каждый воин, не говоря уже о торговых людях, рискнет ехать по негостеприимным и враждебно настроенным территориям оборотней, горных троллей и орков. К тому же по ту сторону гор водились и драконы, которым наплевать на международные запреты. Уж очень они любили полакомиться лошадьми и даже человечинкой. Конечно, люди знали об этом из легенд и былей, но никому и в голову не могло бы прийти проверить их на правдоподобность. Достаточно и того, что Чернолесские законы запрещали ходить за Гномий Кряж, суля ослушникам неминуемую и страшную смерть.

Поэтому-то ни один здравомыслящий купец и не станет рисковать, пробираясь через недружелюбные владения нелюдей. К тому же и перевалы в этом месте очень неудобные. Ледники и лавины, крутые подъемы не способствуют легкому переходу, и снежные многодневные бураны, часто бушевавшие даже летом, также не слишком располагают к подобным путешествиям.

Обозники, попавшие в гостеприимные родные края, наконец-то расслабились и повеселели. Шумной толпой они ввалились в просторный двор постоялого дома. Конюшие хозяина тут же забегали, суетливо распрягая лошадей и уводя их в стойла. Слуги начали разводить гостей по комнатам, а половые принимать заказы на ужин.

Докун снял для Зорики отдельную маленькую комнатку на самом чердаке. Вопреки опасениям девушки, она оказалась очень уютной и чистой. В ней даже обнаружилась отдельная комната, в которой Зорика увидела большую железную лохань с двумя кранами с горячей и холодной водой. Такой роскоши она отродясь не видала и с удивлением рассматривала расставленные по полочкам баночки и бутылочки с неизвестным содержимым, похожим на разноцветные мази и порошки. Помогавшая ей служанка с милой улыбкой объяснила, для чего нужны эти средства, и Зорика, оставшись одна, с удовольствием воспользовалась случаем, чтобы на себе испытать всю прелесть необычных снадобий.

После долгого плесканья в горячей воде Зорика с удовольствием расчесала непривычно послушные волосы, высушила их у распахнутого настежь окна и улеглась спать на чистые хрустящие простыни.

Может, все ее дурные предчувствия и не имеют под собой никакой почвы? Ведь пока с ней ничего плохого не случилось. Почему же все непременно должно измениться в худшую сторону?

Зорика закрыла глаза и провалилась в глубокий сон. А утро встретило ее еще одним чрезвычайно приятным сюрпризом. Пока она спала, Докун накупил ей нарядов, которые не зазорно надеть не то что богатой и капризной купчихе, а и благородной даме из самой столицы!

Девушка долго вертелась перед зеркалом, рассматривая дорогую и немного неудобную с непривычки одежду. На ее лице все шире расцветала довольная улыбка. Теперь она была уверена: судьба ей никакая не мачеха, а самая настоящая родная матушка!

Наскоро позавтракав принесенными в ее комнату горячими и пышными ватрушками с чаем, Зорика спустилась вниз, где купец тут же проводил ее к карете. При этом он окинул ее с таким оценивающим и довольным взглядом, что Зорика потупилась и покраснела до корней волос.

Когда обоз был готов тронуться, внимание Зорики привлекло любопытное событие. К командиру охранников на старой пегой лошади подъехал худой сутулый старик, которого Зорика до этих пор еще не видела, но безошибочно узнала в нем мага. Седые кустистые брови старика были насуплены, скрывая маленькие, глубоко посаженные глаза. Крупный нос, словно клюв хищной птицы, нависал над густыми длинными усами, сросшимися со всклоченной бородой. В руках мага - богато украшенный посох. Тускло светятся в утреннем тумане его драгоценные камни, вправленные в тяжелый набалдашник. Сразу под ним к посоху привешен обруч с серебряными колокольчиками.

Маг что-то сказал командиру, и тот согласно кивнул, а потом махнул рукой, давая команду двигаться дальше. Ведун пропустил караван, и когда его конец выполз из широких ворот постоялого двора, пристроился в хвосте. Зорика проводила мага любопытствующим взглядом, даже высунулась из окошка, потому и заметила, как к старому магу присоединился еще один спутник. Это был высокий, широкоплечий и закутанный по самые глаза воин. И, наверное, он тоже был магом, потому что хотя у него и не было посоха и прочих маговских атрибутов, но его поведение и военная выправка не оставляли сомнений. Уж Зорика-то насмотрелась на подобных ему воинов-магов, проезжавших через Сторожевую к дальним заставам на перевалах.