Письма из Турции

- А... Это вы меня спрашивали?

- Да. Я как раз нашел. Аквариум - это вот этот?

- Нет, что вы, здесь все свежее. Пойдемте, покажу.

Они пошли мимо витрин и стеллажей, (Вот это что - вы сами налили? Нет, что вы; это кто-нибудь из туристов еще вздумает попить отсюда...) наконец остановились.

- Вот (весь верх аквариума был заставлен грязной посу

дой).

- Скажите, а когда его будут чистить?

- Когда... (она задумалась).. Да вот, видите (она показала на стеллаж справа) - пока немного. Наверно, здесь нет того, что вы ищете... А вообще - хоть сейчас. Открывайте и ловите все, что поймаете. Может, найдет е...

Она открыла крышку; стала видна вода и плавающие на поверхности предметы (кости, куски какие-то). На дне тоже что-то болталось.

Женщина наконец ушла ("Вот в этих тарелочках - рыба жареная, если хотите"), и Касперский, оглянувшись, достал из-за пазухи странную трубчатую рогатку с тремя концами. Посмотрел в черную воду и опустил предмет в аквариум.

- И чего будет? - спросил я.

- Всплывет. Но не навсегда: завтра потонет снова.

И действительно! Назавтра всплыло три таких же рогатки, две большие и одна маленькая, причем одна из них состояла из цилиндриков с разными этикетками, а на остальных этикетки были одинаковые и сливались, как будто их и не было вовсе...

СРЕЗАЯ УГЛЫ

...На сто сороковой день зимы меня повезли на Востряковское кладбище. Помню, снег крошился на маленькие льдинки, и все кресты показывали на север; я запомнил номер дома: сто два, это мой вечный опознавательный знак в пространстве черно-желтых координат, черная цифра на желтом столбике, синяя надежда на белом отчаянии - ты знаешь меня? Я - Автор, я тот, которого нет, ты видишь, мне приходится все время напоминать о себе! Мне приходится все время отвоевывать простое право иметь собственное лицо - то, что всегда есть даже у самого ничтожнейшего персонажа! - и все равно никто не замечает моего лица... Люди вокруг меня могут появляться и исчезать, быть похожими или отличаться - они принадлежат друг другу; кажется, в отличие от них мне принадлежит весь мир - но это еще раз доказывает, что у меня ничего... ты слышишь?..

...Я сидел у несуществующего зеркала в словесной раме, ожидая восхода Солнца. Снег крошился на меленькие льдинки, все кресты показывали на север, и только на могиле Касперского дымился вечносвежий асфальт.